Слухи о том, что По был наркоманом – миф, возникший еще при жизни Эдгара. Герои многих произведений По употребляют опиум, однако убежденность в том, что По и сам пристрастен к запрещенным веществам, появилась скорее всего в 1845 году, когда один из литературных критиков сравнил его произведение с «бурными изливаниями чувств заядлого курильщика опиума» (Richmond Compiler, July 30, 1845). Тем не менее двое врачей, лично знакомых с По, заявляли о том, что не замечали у него симптомов наркотической зависимости, при этом один из этих врачей, доктор Томас Данн Инглиш, питал к По не меньшую неприязнь, чем Руфус Уилмот Гризвольд.
В течение жизни у По то и дело обострялась зависимость от алкоголя, и не единожды встречаются свидетельства его друзей о том, что всего бокал – или даже большой глоток – спиртного совершенно выбивал поэта из колеи. У Эдгара резко менялось поведение, наступало сильное опьянение, а потом он надолго засыпал. Если верить биографической книге «Жизнь семейства По», написанной Сьюзен Арчер Вайс и увидевшей свет в 1907 году, похожее воздействие оказывало спиртное и на сестру Эдгара. Сведения о том, как часто и насколько много По выпивал, кардинально разнятся, причем даже в его университетские годы. Судя по письмам поэта за разные периоды его жизни, алкоголь периодически вмешивался в его профессиональную деятельность, при этом временами По не притрагивался к спиртному по много лет подряд.
«История ворона» заканчивается в мае 1827-го, когда По в возрасте восемнадцати лет впервые публикует свои работы. Его дебютный сборник стихов, «Тамерлан и другие стихотворения», вышел из печати в июне – июле 1827 года. Восемнадцатилетний выходец из Виргинии, Кельвин Ф.С. Томас (который появляется и в моем романе), напечатал тоненькую брошюрку произведений По в городе Бостон, штат Массачусетс. Этот сборник упоминается в августовском номере газеты The United States Review and Literary Gazette и в октябрьском номере литературного журнала The North American Review. Однако рецензий на него в печати так и не появляется, а первый тираж насчитывает всего сорок копий, из которых, по данным Балтиморского общества Эдгара Аллана По (www.eapoe.org), сохранилось всего двенадцать.
Бурное развитие мрачной музы Эдгара По и его интерес к теме смерти видны уже в ранних стихотворениях – например, в «Озере» или в «Духах Смерти» (в первых редакциях это стихотворение называлось «Визит Смерти»), произведениях, которые вошли в сборник «Тамерлан и другие стихотворения». Современные читатели в большинстве своем знают По исключительно как автора жутких рассказов и стихотворений, однако за время своей писательской карьеры он работал и в юмористическом, и в сатирическом, и даже в научном жанре, пробуя разные стили письма. Сатирический талант По продемонстрировал еще в самом раннем из известных исследователям стихотворений – «О, TEMPORA! O, MORES!», в котором высмеивал клерка по имени Роберт Питтс. Оно было написано примерно в 1825 году, когда По было всего шестнадцать. Кроме того, в 1835 году его взяли на службу в журнал Southern Literary Messenger, где он снискал славу беспощадного критика и острослова.
В том же году в вышеупомянутом журнале вышел один из ранних рассказов По «Береника», жуткая история о человеке, который так обожал зубы своей возлюбленной, что после ее смерти потревожил ее могилу, чтобы вырвать их у нее изо рта. Впоследствии выяснилось, что Беренику по ошибке похоронили живой. «Береника» искренне ужаснула читателей, и за публикацией последовал шквал писем, полных ненависти. В своем письме редактору Southern Literary Messenger, Томасу Уиллису Уайту, от 30 апреля 1835 года, По ответил возмущенным читателям, что признает, что «рассказ получился возмутительно жутким» и что от него веет «безвкусицей». Недаром в четвертой главе моего романа жители Ричмонда, впервые встретившись с Линор, реагируют на ее стихотворение именно такими словами. Вообще говоря, на протяжении всей книги герои критикуют мрачные творения Линор и По словами критиков девятнадцатого века, взятыми мной из рецензий того времени. В качестве примера можно привести такие фразы, как «бездарные стихи» (Willis, N.P., American Monthly Magazine, November 1829), «омерзительные стишки» (Daniel, John Moncure, Southern Literary Messenger, Vol. XVI, No. 3, March 1850, pp. 172–187), «изысканная чушь» (Neal, John, ed., The Yankee and Boston Literary Gazette, New Series, July – December, 1829), «жемчужина от мира искусства» (Richmond Semi-Weekly Examiner, Vol. II, No. 93, September 25, 1849, p. 2, col., 4–5).
Роман «История ворона» наполнен стихами Эдгара Аллана По, а также моими собственными строками – результатом скромных попыток подражания его стилю. Подробнее об этом можно узнать из раздела «Стихи, песни, письма и рассказы, процитированные в “Истории ворона”»: там собраны мои комментарии ко всем цитатам, приведенным в романе.
Поскольку моя история заканчивается вскоре после побега восемнадцатилетнего Эдгара По от воспитавшей его семьи, думаю, у многих читателей возникнут вопросы о том, какая судьба постигла Алланов и всех тех, кто был близко знаком с По в пору его юности.
Фрэнсис Килинг Валентайн Аллан, приемная мать Эдгара, которая, вне всяких сомнений, горячо любила своего сына, скончалась 28 февраля 1829 года «после тяжелой и продолжительной болезни» (Richmond Whig, March 2, 1829). Ее смерть стала поводом ко временному примирению между юным По, которому тогда уже исполнилось двадцать, и Джоном Алланом, но их отношения вновь ухудшились, когда Эдгар в 1829 году решил оставить американскую армию, чтобы и дальше развивать писательскую карьеру. По настоянию Аллана в 1830 году Эдгар поступил в военную академию Вест-Пойнт, но пробыл там совсем недолго – в 1831-м его исключили за неисполнение служебных обязанностей.
Отношения между По и его опекуном ухудшились еще сильнее, когда в мае 1830-го Эдгар написал сержанту Сэмюэлю Грейвзу, солдату, нанятому ему на замену, письмо, в котором рассказывал, что «Мистер А[ллан] редко бывает трезвым». Опекуну стало известно об этой нелестной характеристике, после чего он сообщил Эдгару, что отныне знать его не желает.
Список расходов Эдгара в месяцы учебы в Университете Виргинии и его жалобы на то, что Джон Аллан отправил его в университет всего со ста десятью долларами в кармане, я нашла в письме, написанном Эдгаром Джону Аллану из Вест-Пойнта в январе 1831-го. И хотя из переписки Джона Аллана с родственниками и друзьями семьи, которая имела место быть в детские годы Эдгара, отчетливо видно, что он искренне любил мальчика, первые свидетельства растущей неприязни между приемным сыном и отцом появляются уже в ноябре 1824 года, в письме Джона Аллана его брату Генри, в котором Джон так характеризует пятнадцатилетнего Эдгара: «…Живет он праздно, у него вечно несчастный и угрюмый вид, а еще он сварлив до жути, чем изводит всю семью». Джон Аллан повторно женился в октябре 1830 года, а умер в марте 1834-го. Его вторая жена, Луиза Паттерсон Аллан, осталась одна с тремя маленькими сыновьями. В своем завещании он не оставил приемному сыну ни гроша, зато отписал немало денег близнецам, прижитым от ричмондской вдовы Элизабет Уиллс в июле 1830-го. Большинство сохранившихся писем освещают восприятие этого конфликта одним лишь Эдгаром, но не Джоном Алланом.
Первая любовь По, Сара Эльмира Ройстер, в 1828 году вышла замуж за Александра Шелтона. У пары родилось четверо детей, но только двое дожили до зрелых лет. В 1844-м Александра не стало. Эдгар и Эльмира воссоединились в Ричмонде и помолвились в 1849 году, через два с половиной года после смерти жены (и кузины) По, Вирджинии Элизы Клемм По и незадолго до смерти самого Эдгара. Эльмира и Эдгар так и не успели пожениться. Сара Эльмира Ройстер Шелтон умерла в феврале 1888 года. Судя по свидетельствам современников, она всячески избегала публичности, неизбежно обрушившейся на нее как на возлюбленную Эдгара Аллана По.
