Эм посмотрела на часы и пустые эскалаторы. Никто не собирался с ней прощаться. Даже Эйч.
Но как только она отвернулась, то увидела напарника, сидящего на скамейке рядом с ней. На его плече, в черно-белых доспехах, напоминающих униформу ЛвЧ, сидел пешка.
– Ты собиралась уехать, не попрощавшись, – упрекнул Эйч и слабо улыбнулся.
– Ты был готов мне позволить уехать, – заметила Эм, и ее глаза заблестели.
– Нет… я просто ненавижу долгие прощания.
– Сейчас не до шуток, – возмутился пешка, проверяя часы на руке. – Ее поезд отправляется примерно через семьдесят четыре секунды.
Эйч поднял пешку и спрятал в карман пиджака, легонько похлопав.
– Я уверена, что наши пути еще пересекутся, – промолвила Эм. – Ведь иногда дела агентств соприкасаются, верно?
– Не часто.
В его голосе слышалось явное разочарование; он не хотел говорить о грустном.
– Вопросы юрисдикции и все в этом роде.
Но тут его лицо просветлело.
– Если только в Нью-Йорке нет крота.
Его слова вызвали у Эм улыбку.
– Ты ведь теперь начальник. Ты всегда можешь что-нибудь придумать.
– Ну, начальник на испытательном сроке, – заметил Эйч. – Значит, я пока еще полу-Хайай Эйч? Почти как pH… А это уже что-то про кожу…
– Ты что хотел мне сказать? – перебила Эм.
Эйч неловко замолчал, но затем продолжил:
– О чем?
– Ты проделал весь этот путь сюда, – напомнила Эм.
– Это не так далеко, – Эйч указал на главный этаж за эскалаторами. – Я вон там работаю.
Эм вздохнула.
– Пешка? – позвала Эм.
Маленький воин выскочил из кармана.
– Да, моя леди?
– Передай агенту, что у него почти не осталось времени.
Пешка взглянул на Эйча.
– Моя леди говорит: «Выкладывай».
Эйч молчал, а затем наклонился вперед, положив локти на колени и глядя в пол.
– Когда Хай Ти был Хай Ти, – начал он, – он всегда говорил, что вселенная поможет нам оказаться в нужное время в нужном месте.
Агенты встретились взглядами, и Эйч заглянул в глаза собеседницы.
– Ты появилась в моей жизни тогда, когда я больше всего в этом нуждался. И я просто хотел сказать…
Эйч хотел многое сказать, но знал, что лучше не говорить.
– …спасибо.
Раздался громкий свист, эхом разлетевшийся по пустой станции. Внезапно перед ними появился поезд; двери его зашипели, а автоматизированный проводник объявил остановку и следующую станцию.
Эм наклонилась ближе к напарнику.
– Я больше всего на свете хотела этот костюм, – начала она, зная, что у нее осталось лишь несколько секунд. – Я всегда думала, что нет ничего, от чего я не могла бы с легкостью отказаться.
Она позволила словам повиснуть в воздухе. Она хотела многое сказать, но знала, что лучше не говорить.
– Ладно… я пойду, – произнесла она, в последний раз задержав свой взгляд на агенте. – Береги его, Стив.
– Это… приказ? – спросил пешка.
– Это приказ, – ответила Эм и направилась к поезду.
Эйч тоже встал. Он сделал шаг в ее сторону… но только один.
– До свидания, Молли, – попрощался Эйч.
Эм обернулась.
– До свидания, Гар… Можно я буду называть тебя Эйч?
Агент улыбнулся и кивнул.
– До свидания, Эйч, – попрощалась она.
Эм зашла в поезд и заняла место. Она в последний раз посмотрела на бывшего напарника и улыбнулась. Двери закрылись, и поезд улетел прочь. Она уехала.
Эйч и пешка одиноко стояли на платформе. След от поезда потускнел и полностью исчез, и Эйч направился к эскалаторам.
– Эйч, – печально вздохнул пешка, – мне кажется, это начало действительно раздражающей дружбы.
Распростертые объятия
Рассказ Р. С. Белчера
Винтажный «Ягуар» скользил к месту преступления, протянувшегося вдоль Элькот-авеню. «Что ж, – думал агент Эйч, паркуясь возле границы сине-белой полицейской ленты, – отличное начало 2012 года».
Стояла середина марта, и на лондонском вокзале ЛвЧ произошла попытка убийства королевской семьи, совершенная тучей микроскопических инопланетян под названием милликроны. Они вторглись в кровеносную систему ничего не подозревающих людей и превратились в… непонятно что.
Эйч вылез из своего «Ягуара» и нырнул под полицейскую ленту. Чисто выбритый высокий блондин с атлетическим телосложением и квадратной челюстью носил стандартную форму ЛвЧ: черный костюм, рубашку с белым воротником и черный галстук. Неприметный вид всегда являлся частью брони агентов ЛвЧ. Тайное международное агентство курировало внеземную деятельность на Земле и тайно защищало планету и всех ее жителей от любых угроз, исходящих от звезд. А это включало и защиту граждан от этих знаний.
Сотрудники ЛвЧ работали во всех уголках планеты. Команды агентов, таких как Эйч, пользовались нейралайзерами – маленькими серебряными устройствами, по форме напоминающими шариковую ручку. Это устройство стирало и заменяло воспоминания повсюду роящихся прохожих и полицейских. Другие сотрудники ЛвЧ собирали улики, одновременно уничтожая любые следы инопланетян.
– Ой! – поздоровался крепкий констебль, выглядел он авторитетно и круто. – Зайдите за линию! Это вам не туристическая достопримечательность; это место преступления.
– Зря ты так думаешь, приятель, – ответил Эйч. – Здесь только жонглеров и продавца жареных каштанов не хватает.
Эйч махнул агенту, заметившему перебранку. Другой человек ЛвЧ в темных очках (хотя на улице стояла ночь) подошел и сунул нейралайзер в лицо полицейскому. Эйч отвел взгляд. Маленькая палочка испустила вспышку света, и констебль мгновенно застыл в полном изумлении.
– Привет, Эйч, – поздоровался агент с улыбкой. – Смотрел вчерашний матч?
– Немного, – ответил агент, направляясь в центр места преступления. – Но мне хватило, чтобы понять, что я проиграл пари.
В центре всей этой бурной деятельности стоял мужчина, вызвавший Эйча посреди ночи, – недавно назначенный глава лондонской станции ЛвЧ, начальник и бывший напарник Эйча Хай Ти. Хай Ти был высоким, худощавым мужчиной, на десяток лет старше Эйча. У него были короткие волосы с проседью и аккуратно подстриженная борода. Он был вежлив, но под учтивостью скрывалась опасность.
– Пекхэм
[33] немного облагородили с тех пор, как я был здесь в последний раз, – заметил Эйч.
