Элис выключила компьютер и пошла на кухню. Она просмотрела коробки готовой еды в морозилке и решила, что приготовит нормальный ужин. Мэтти заслуживал куда большего, чем спрессованный прямоугольник жижи, претендующий называться лазаньей. Ее лечение закончилось, но изнурительная усталость еще не прошла. Прогноз по-прежнему был очень туманным. Ей нужно заключить мир, и не только с Богом. Но самое главное – убедиться, что о Мэтти позаботятся при любом исходе, хотя она пока не совсем понимала, чем тут поможет правда. Возможно, он никогда не простит и не поймет ее, но, если он будет в безопасности и любим, риск того стоит, и она должна рассказать все сама.
А что другой маленький мальчик?
Элис замерла над раковиной и глубоко вздохнула, почувствовав очередной приступ тошноты. Когда она думала о нем, сердце разбивалось. Нужно наконец его нормально захоронить. Отец Питер дал ей совет, которого она ждала. Она наконец собралась с духом и полностью исповедовалась. Ничего не утаила ни от него, ни от Бога. Но, разумеется, Бог уже знал. Отец Питер был в таком шоке, что забыл наложить епитимью, но Элис знала: любых молитв будет мало. Требуется гораздо большее. Если она умрет, то предстанет пред Божьим судом; если выживет – перед людским. Для Элис счастливого конца не существует, но она может попытаться найти его для Мэтти.
58
Маша
Сегодня температура воды в бассейне 12,7 градуса, и стоит прекрасное весеннее утро. Солнце ярко светит, обещая по-настоящему теплый день, и цветочные клумбы у кафе сияют золотыми нарциссами. Теперь воду бороздит не только олимпиец. Я регулярно проплываю по пятьдесят бассейнов и чувствую себя в воде свободной и непобедимой. Вода стала моим другом. Как и олимпиец. Теперь Гидеон – мой официальный, самый настоящий, общепризнанный бойфренд, вот уже полгода. Глупое слово – мы ведь уже давно не подростки, – но меня оно забавляет. Эдвард по-прежнему называет его моим любовником из бассейна, Китти Мюриэль, разумеется, моим возлюбленным, а Епифания называет его «Дэниел Крэйг». Но для меня он навсегда останется олимпийцем.
Он ждет меня в кафе, а Фло снова оставила прилавок и болтает с ним за столиком, где стоит два кофе и два куска морковного пирога. Когда я подхожу, она подмигивает мне и широко улыбается.
– Ну ладно, голубки, оставляю вас вдвоем. Наслаждайтесь пирогом.
Гидеон пододвигает ко мне кофе.
– Как поплавала?
Я отламываю кусочек пирога.
– Бодряще.
– Хочешь, пойду в понедельник с вами? – спрашивает он и делает глоток кофе.
В понедельник у папы суд.
– Я бы очень хотела, чтобы ты пошел с нами, но, честно говоря, я сомневаюсь, что это будет хорошо для папы.
Гидеон понравился папе при первой же встрече. «Ну, наконец ты нашла хорошего мужчину!» – сказал он, как только они пожали друг другу руки. Но завтра сложный день, и я не знаю, как папа будет справляться.
Я пытаюсь объяснить свою тревогу.
– Разумеется, папа будет храбриться, но я знаю, что он очень переживает, и чем меньше будет людей, тем лучше.
На самом деле он упрямо держится за гордость альфа-самца, несмотря на препоны возраста и физический упадок. Гидеон – яркое воплощение всего, чего лишился папа: тело и разум в самом расцвете поддерживают его достоинство и самоуважение. Папа не из тех, кто легко воспринимает собственное старение. В понедельник ему придется нелегко – его ждет убедительное напоминание, что битва неизбежно будет проиграна. Гидеон накрывает мою руку своей, мы сплетаем пальцы. В таком положении наши руки всегда напоминают мне клавиши фортепиано. Я почти слышу восхищенное кудахтанье Фло.
– Ну хорошо. Мы с Хайзумом будем ждать вас в пабе после. Я выставлю напитки в ряд.
Я благодарно улыбаюсь и беру последний кусочек морковного пирога.
– Думаю, они нам пригодятся.
То, что я доверяю Гидеону Хайзума, – самое сильное доказательство моих чувств. До сих пор мама, папа и Эдвард были единственными людьми во всем мире, кому я могла доверить драгоценного пса. Хайзум без ума от Гидеона и пытается повалить его на землю каждый раз, когда видит, а Гидеон считает это милым и забавным – других аргументов мне не нужно. Хайзум, как и большинство собак, прекрасно разбирается в людях.
Услышав за прилавком суматоху, мы поворачиваемся и видим, как Китти Мюриэль с Элвисом радостно приветствуют Фло. Китти Мюриэль верна своему обещанию и теперь постоянно ходит в бассейн, но уговорить Элвиса зайти в воду ей пока не удалось. Но он с удовольствием наблюдает за женой из уютного кафе по утрам в воскресенье, если не работает, и заказывает ей после заплыва чай с тостами. Когда Китти Мюриэль замечает нас, она оставляет Элвиса у кассы и спешит к столику. Целует нас по очереди и спрашивает, могут ли они присоединиться.
– Иначе мы бы обиделись!
Гидеон отодвигает ей стул и освобождает на столе место для подноса Элвиса. Китти Мюриэль, как обычно, эффектна – в черном брючном костюме, белой шелковой блузке с большим бантом на шее и черной фетровой шляпе. Сегодня она явно не плавала.
– Сегодня некогда, милочка. Мы идем на прослушивание для новой пьесы, но решили быстренько зайти, подкрепиться чаем и кексами. Честно говоря, я переживаю. Мне очень нравится эта роль, но мы с режиссером не всегда сходимся во мнениях, и я боюсь, что не буду первым выбором.
– Другого выбора быть не может, моя дорогая, – заверяет ее Элвис, подходя к нашему столику с подносом. – Эта роль просто создана для тебя, и никто другой не сможет исполнить ее с таким напором.
Китти Мюриэль берет и целует его руку.
– Благодарю за такие слова, но, боюсь, ты немного предвзят.
Они женаты уже семь месяцев и явно влюблены друг в друга еще сильнее, чем прежде. Прежнюю Машу это могло бы смутить, но теперь я считаю, что это чудесно.
– Элвис, тебя тоже будут прослушивать?
Он качает головой с деланым ужасом.
– Боже упаси! Я просто составлю компанию в качестве талисмана.
Китти Мюриэль тут же начинает петь песню с таким же названием, прославленную другим Элвисом, и Гидеон чуть не выплевывает от смеха кофе. Они всегда так действуют на окружающих. Когда Китти Мюриэль и Элвис заходят в комнату, словно включаются софиты. Это потрясающая пара излучает жизнь, любовь и здоровую щепотку безумия. Они заставляют людей улыбаться, а это истинный дар.
– Мой муж прекрасно поет, – заявляет Китти Мюриэль, – но слишком стесняется, чтобы выступать на публике. Ну а я, наоборот, неисправимая задавака!
Элвис гордо улыбается.
– Ты, дорогая, настоящая звезда.
– Будем надеяться, режиссер с тобой согласится!
Китти Мюриэль смотрит на часы и поспешно допивает чай.
– Нам пора. Опаздывать нельзя.
Элвис собирает все обратно на поднос, чтобы вернуть его Фло.
