Поглощая pirogi, она смотрит восьмичасовой телевизионный выпуск новостей. Там предупреждают о надвигающемся с востока холодном фронте («Убедитесь, что ваш котел в порядке!»), дают ужасно унылый сюжет на экономическую тему и показывают митинг в Москве, где на засыпанной снегом площади пылкий бородатый мужик обращается к затаившей дыхание Аудитории. На нечетких субтитрах – его имя: Виктор Кедрин.
Вилка застывает в воздухе, и Ева наклоняется вперед. Несмотря на неважное качество изображения, харизма Виктора Кедрина вполне ощутима. Она пытается расслышать его слова за комментариями репортера, но картинка быстро сменяется рассказом о чихуа-хуа, усыновившей котенка-сироту.
Покончив с ужином, Ева переодевается в джинсы, свитер и ветровку на молнии. Результат неудовлетворителен, но она не заморачивается на эту тему. Окидывает взглядом квартиру – от книжного стеллажа высотой до пояса в узком коридоре до одежды на сушилке в кухне. Когда и если я зачну малыша, – говорит она себе, – нам понадобится больше пространства. На какое-то мгновение она позволяет себе мысль о грациозных кирпичных особняках в Нетерхолл-Гарденс, до которых отсюда пять минут ходьбы. Квартира на втором этаже в одном из них – это для них с Нико было бы идеально. И ничуть не реальнее, чем Букингемский дворец. Такое жилье им – офицеру разведслужбы и школьному учителю – не по одежке. Если искать квартиру попросторнее, то придется переезжать дальше от центра – может, в Барнет. Или в Тоттеридж. Она трет глаза. Даже мысль о переезде высасывает силы.
Она застегивает молнию на куртке. Клуб в десяти минутах ходьбы, и по дороге Ева думает о холодном фронте с востока. Похоже, он несет не просто мороз со снегом. Он несет угрозу.
В Бридж-клубе Западного Хэмпстеда сегодня турнир, и зал заполняется быстро. Игровая обставлена складными столами с отделанными сукном столешницами и пластиковыми стульями. После уличного холода здесь тепло, у стойки бара – оживленный гул беседы.
Своего мужа Нико Поластри Ева замечает сразу. Он играющий тренер в команде с тремя новичками, его взгляд сосредоточен, движения экономны. Даже на расстоянии по языку тела новичков Ева видит, как сильно они хотят произвести на него впечатление. Блондинка с начесом делает ход, и пару секунд спустя Нико с мрачной улыбкой возвращает ей карту. Поначалу блондинка выглядит сконфуженной, но тут же прикрывает рот ладонью, и весь стол разражается хохотом.
У Нико дар делиться знаниями грациозно и с юмором. Он преподает математику в школе на севере Лондона и пользуется популярностью среди учеников, хотя всем известно, что учатся там те еще ребятки. В клубе, где он один из четырех старших инструкторов, члены, не скрываясь, соперничают за его похвалу, и даже суровые ветераны млеют, когда он отмечает чей-то стильный импас или неожиданный контракт.
Ева познакомилась с Нико четыре года назад, когда вступила в клуб. В то время она стремилась не столько подтянуть свои навыки в бридже, сколько обрести круг общения, не связанный с фанатичным, замкнутым на себя муравейником Темз-хауса. Круг общения, в котором – надеялась она – будет присутствовать привлекательный интеллигентный мужчина. Внутренним взором она видела учтивую фигуру с не вполне различимыми чертами, ведущую ее по широкой лестнице в модный вест-эндский ресторан.
Бридж-клуб, где средний возраст членов уходил за отметку 50, такой фигурой, похоже, не располагал. Вздумай она завести знакомство с бухгалтером-пенсионером или овдовевшим дантистом, клуб подошел бы на все сто, но привлекательных холостяков до сорока тут было, мягко говоря, не густо. В день ее первого появления Нико отсутствовал, и ею вместе с парой других новичков занималась секретарь клуба, голубовласая миссис Шапиро.
Удрученная неудачным опытом, она никак не могла решить, возвращаться ли на следующей неделе. Но все же пришла и на сей раз увидела Нико. Высокий мужчина с терпеливыми карими глазами и усами офицера-кавалериста XIX века, он с первой же минуты взял на себя заботу о ней: провел к столу, пригласил еще двух игроков и без всяких комментариев оставался ее партнером в течение нескольких сдач. Потом отпустил остальных и посмотрел на нее через зеленое сукно стола.
– Ну что, Ева, с чего начнем – с хороших новостей или с новостей так себе?
– Наверное, лучше сначала так себе.
– Ладно. Что ж, основы игры ты понимаешь. Научилась в детстве?
– Да, мои родители оба играли.
– И ты очень любишь выигрывать.
Ева выдержала его взгляд.
– Это так бросается в глаза?
– Для других, может, и нет. Тебе нравится изображать мышку. Но я вижу лису.
– А это хорошо?
– Может, и хорошо. Но кое в чем ты хромаешь.
– Хромая лиса?
– Точно. Если хочешь играть стратегически, надо как можно раньше понять, у кого какие карты. А для этого – внимательнее следить за ходами соперников. Помнить, кто как торговался, и считать все масти.
– Ясно. – Она некоторое время переваривала его слова. – А хорошая новость?
– Хорошая новость в том, что в пяти минутах отсюда есть отличный паб.
Она рассмеялась. Поженились они в тот же год.
Сегодняшний партнер Евы – молодой парень лет, может, девятнадцати, один из тройки студентов Имперского колледжа, вступивших в клуб осенью. В нем есть что-то от сумасшедшего ученого, но он потрясающий игрок, а в клубе это главное.
Изначальная неуверенность ушла, и Ева теперь ждет не дождется вечеров в те дни, когда она приходит в клуб. Большинство его членов годятся ей в родители, а некоторые – в бабушки и дедушки. Но стандарты игры здесь на суровом уровне, и после напряженного дня в Темз-хаусе она особенно ценит идею чистого интеллектуального поединка.
В конце она благодарит партнера. У них четвертое место, это неплохой результат; он немного неуклюже улыбается и бредет прочь. У входа Нико помогает ей натянуть ветровку, словно это пальто от Шанель; его скромный рыцарский жест не остается без внимания остальных женщин, окидывающих Еву завистливыми взглядами.
– Как прошел день? – по дороге домой спрашивает она, крепко беря его под руку. Идет снег, и падающие на лицо снежинки заставляют ее часто моргать.
– Старшеклассники лучше разбирались бы в дифференциальном исчислении, если бы не играли до двух ночи в «Финальную миссию 2». А может, и нет. А у тебя?
Она мнется.
– У меня есть для тебя задачка. Весь день из головы не выходит.
Нико знает, чем занимается Ева, и, хотя он никогда не лезет к ней с расспросами, она все же частенько думает: вот бы ее руководству его мозги. В то же время образ Нико, шагающего по безликим коридорам Темз-хауса, наполняет ее ужасом. Это ее мир, и не хотелось бы, чтобы он стал и миром Нико.
Окончив Краковский университет с дипломом магистра чистой и прикладной математики, Нико вместе с приятелем по имени Мацек в потрепанном фургоне отправился по Европе. В фургоне они жили и спали, перемещаясь между турнирами – бридж, шахматы, покер, не важно, лишь бы с денежным выигрышем, – и за полтора года разъездов заработали миллион с лишним злотых на двоих. Мацек спустил свою долю меньше чем за год – в основном на девочек в салоне «Паша» на Мазовецкой улице Варшавы. Нико же отправился в Лондон.
