Украинский паспорт на имя Анжелики Пятаченко. Потертый кожаный бумажник с водительскими правами и кредитными картами, служебный пропуск, где она значится сотрудником корпорации «Норт Стар». Мятые чеки. Пачка гривен.
– И одежда. Переоденься, пожалуйста.
Куртка из кожзаменителя, мятый свитер из ангоры и короткая юбка. Обшарпанные полусапожки. Стираное-перестираное нижнее белье. Дешевые колготки, но зато новые, из киевского универмага.
Сознавая, что ее внимательно разглядывают, Вилланель снимает бейсболку, очки и начинает раздеваться, складывая вещи в голубое кожаное кресло. Когда дело доходит до лифчика, женщина ахает.
– Черт побери! Значит, это и впрямь ты. Оксана Воронцова.
– Прошу прощения?
– Я не была уверена, но…
Вилланель направляет на нее пустой взгляд. Константин обещал, что зачистка будет полной. Что ничего подобного никогда не произойдет.
– Ты о чем?
– Ты меня не помнишь? Лара. Из Екатеринбурга.
Блин, этого не может быть. Но это есть. Та девушка из военной академии. Она коротко подстриглась, выглядит старше, но это она. Невообразимым усилием воли Вилланель сохраняет на лице спокойствие.
– Кто я, по-твоему?
– Оксана, я знаю, кто ты. Ты сильно изменилась, но это ты. Мне показалось, я узнала шрам на губе, но, когда увидела родинку на груди, сомнений не осталось. Ты что, не помнишь меня?
Вилланель обдумывает ситуацию. Отрицание не сработает.
– Лара, – произносит она. – Лара Фарманьянц.
Они познакомились всего несколько лет назад на универсиаде, на соревнованиях по стрельбе из пистолета. Сразу стало ясно, что эту Фарманьянц, выступавшую от Казанской военной академии, победить будет очень нелегко, так что в ночь перед финалом Оксана проскользнула в комнату соперницы и, не говоря ни слова, разделась догола и залезла к ней в постель. Изумление юной курсантки длилось недолго. Оксана верно угадала, что та просто изнемогала без секса и поэтому ответила на поцелуи с отчаянием изголодавшегося животного. Одурманенная часами страстного куни, она той ночью прошептала Оксане, что любит ее.
В тот миг Оксана поняла, что победа за ней. Рано утром она неслышно ушла в свою комнату и, увидев Лару в столовой за завтраком, посмотрела сквозь нее невидящим взглядом. В то утро Лара несколько раз пыталась заговорить с ней, но Оксана ее игнорировала. Когда они выстроились в линию на стрельбище, на круглом лице Лары читались боль и недоумение. Она старалась собраться, но прицел дрожал, и она смогла выиграть лишь бронзу. Оксана же отстрелялась четко и метко, взяла золото, и к тому моменту, когда садилась на автобус пермской сборной, Лара Фарманьянц уже навсегда была вычеркнута из ее головы.
И вот, по злой воле случая, – снова она. Пожалуй, в том, что Лара работает на Константина, нет ничего странного. Она превосходный стрелок, и у нее, возможно, хватает ума и амбиций, чтобы не тратить время на военную карьеру.
– Я прочла в газете, что ты убила каких-то братков, – говорит Лара. – А потом один из инструкторов в академии сказал, что ты повесилась в тюрьме. Рада, что эта часть оказалась неправдой.
Понимая, что Лару нельзя исключить из игры, Вилланель смягчает взгляд.
– Прости, что я так обошлась с тобой в Екатеринбурге.
– Ты сделала для победы то, что должна была сделать. Для тебя, наверное, это ничего не значит, но я так и не смогла забыть ту ночь.
– Правда?
– Ей-богу!
– Сколько нам лететь? – спрашивает Вилланель.
– Еще часа два.
– Нам могут помешать?
– У пилота инструкция – не покидать кабину.
– Ну что ж, тогда… – Она протягивает руку и нежно проводит пальцем по Лариной щеке.
Дневной свет уже угасает, когда «Лирджет» приземляется на небольшом частном аэродроме рядом с селом Щербанка на юге Украины. Холодный ветер продувает взлетную полосу; рядом ожидает «БМВ» с полным набором средств защиты. Лара садится за руль, и они быстро выезжают с аэродрома через боковые ворота, где охранник в форме, махнув рукой, пропускает их. Конечный пункт, говорит Лара, Одесса. Примерно час они свободно едут сквозь сгущающиеся сумерки, но ближе к Одессе попадают в поток транспорта. Впереди видны освещенные городскими огнями сернисто-желтые облака.
– Я ничего про тебя не расскажу, – говорит Лара.
Вилланель прислоняется головой к окну. На бронированном стекле появляются полоски первых капель дождя.
– Если расскажешь, у тебя могут быть проблемы. Оксана Воронцова мертва.
– Жаль. Я ее очень любила.
– Тебе лучше забыть ее.
Нужно поговорить с Константином, решает Вилланель. Чтобы он разобрался с Ларой. Желательно – девятимиллиметровой пулей в строго подстриженный затылок.
По возвращении из Китая Ева позаимствовала следователя из Департамента лондонского Сити по экономическим преступлениям и с его помощью попыталась пойти по ниточке, которую дал ей Цзинь Циан, дабы установить, по чьей команде банк перевел 17 миллионов фунтов и кто на самом деле был получателем средств. Расследование не смогло выявить источник финансирования, но зато – через хитрую сеть компаний-однодневок – привело их к получателю платежа, скромному венчурному инвестору по имени Тони Кент.
Тщательное изучение Кента и его дел мало что дало, но один факт привлек Евин интерес: Кент входит в своего рода эксклюзивный рыболовный клуб, владеющий в Хэмпшире участком реки Ривер-Итчен длиною в полмили. Добыть информацию о клубе было нелегко, но Ричарду Эдвардсу удалось осторожно навести справки, и он снабдил Еву списком членов. Список невелик – всего шесть имен: сам Тони Кент, два менеджера из хедж-фондов, один из партнеров крупной товарно-сырьевой компании, один видный специалист в области кардиоторакальной хирургии и Деннис Крэйдл. Ева прекрасно знала, кто такой Деннис Крэйдл. Это глава департамента МИ-5 по контршпионажу против России и Китая.
Сгорбившись над бывшим столом Саймона, Билли пытается взломать почтовый аккаунт Денниса Крэйдла. Новое компьютерное оборудование уже подключено и работает, издавая еле слышный гул. Ланс сидит у окна на пластиковом стуле, разглядывая уличное движение на Тоттенхэм-Корт-роуд. Его вкладом в комплектование офиса стала вешалка-стойка; пальто и куртки на ней выглядят так, словно закуплены оптом на благотворительной распродаже. Вопреки своим принципам, Ева позволила ему сегодня курить, поскольку резкий запах его самокруток забивает еще менее приятные ароматы.
– Билли, ты вчера ел на ужин карри? – спрашивает она, глядя поверх ноутбука.
– Да, креветки в соусе мадрас. – Он ерзает на стуле. – Как ты узнала?
– Можешь считать это ясновидением. Как дела с паролем?
– Думаю, почти всё. – Его пальцы пляшут по клавиатуре, глаза не отрываются от монитора. – О! Какой же ты, мужик, глупенький!
