– Вошел? – интересуется Ланс.
– В полный рост. Теперь, Деннис Крэйдл, ты мой сукин сын.
– Что мы сейчас имеем? – спрашивает Ева, чувствуя легкий огонек волнения.
– Данные с облачного сервера. Практически всё, что есть у него на домашнем компе.
– Похоже, он не слишком озаботился защитой данных.
Билли пожимает плечами.
– Возможно, он считает, что раз это домашний компьютер, то об особой защите можно не думать.
– Возможно, он не хочет создавать впечатление, будто ему есть что скрывать. Или это информация специально для чужих глаз.
У Крэйдла один почтовый ящик с женой, юрисконсультом Пенни. Все письма аккуратно рассортированы по папкам: «Банковские счета», «Здоровье», «Страховка», «Школы». В ящике для входящих – менее сотни сообщений, Билли копирует их и пересылает Еве. Беглый просмотр не выявляет ничего интересного.
– Смахивает на рекламу из раздела «Образ жизни», – говорит Ева, просматривая снимки семейства Крэйдлов. Почти все фото посвящены активному отдыху. Лыжи в Межеве, теннисный лагерь в Мадрасе, яхтинг в Алгарве. Сам Крэйдл – загорелый, уверенный в себе человек где-то около сорока, он явно любит фотографироваться в спортивной экипировке. Жена – хорошенькая, ухоженная, лет на пять младше. В глазах детей – Дэниела и Беллы – читается надутая привилегированность подростков из частных школ.
– Уроды, – бормочет Билли.
– Ты только взгляни на их лондонское жилище, – говорит Ева.
Панорамный снимок показывает кирпичный георгианский дом в глубине участка у дороги. Украшенное колоннами крыльцо наполовину скрыто разросшейся магнолией. У окна на первом этаже заметен датчик сигнализации.
– Где это? – спрашивает Ланс.
– Масуэлл Хилл. Они уже шесть лет там живут. Дом обошелся им в один запятая три лимона. Сегодня такой стоит не меньше двух.
– Надеюсь, Крэйдл не делает вид, будто покупает это все на свою зарплату в Службе?
– Нет. Главный кормилец – жена.
– Все равно объяснить семнадцать лямов будет нелегко.
Ева пожимает плечами.
– Вряд ли им придется это делать. Даже если допустить, что Тони Кент занимается неким финансовым посредничеством для организации, которая нас интересует, эти деньги наверняка надежно прикрыты от налоговой.
– Тогда как мы узнаем, что они попали к Крэйдлу?
– Никак. Но Цзинь Циан не указал бы мне на Кента, если бы не понимал, что я отслежу связь с Крэйдлом. Я задала Циню конкретный вопрос, нет ли у него информации, что офицеры британских разведслужб получают крупные денежные средства из неизвестных источников. Вот его ответ. Думаю, это максимум, на который он был готов пойти.
– Значит, мы собираемся поворошить домик Крэйдлов? – спрашивает Ланс.
Ева протирает очки.
– Было бы прекрасно, но там наверняка хорошая защита. Он один из высших чинов в МИ-5. Если нас поймают, дерьмо полетит во все стороны.
– Полагаю, с ордером на обыск мы к нему тоже не явимся?
– Нет. Нам никогда его не дадут, будь у нас сколь угодно веские основания. А у нас нет никаких.
– Просто мысли вслух. – Ланс наклоняется к монитору. – Над окном первого этажа – фальшивая сигнализация, так что внутри у них наверняка самая обычная система. Инфракрасные датчики, датчики распознавания шагов…
– Думаешь, мы можем это провернуть? – спрашивает Ева.
Он щелкает зажигалкой у недокуренной самокрутки.
– Провернуть можно все. Зависит от того, выпадет ли случай. Билли, у нас есть календарь этого чувака?
– Есть календарь его жены. А сам, похоже, не ведет.
– Мне нужны гарантированные два часа. Есть что-нибудь?
– Вот, например, – отвечает Билли. – Ужин с А. и Л., «Мазепа», 20:00.
Ева хмурится.
– Но это уже сегодня.
– Я могу и сегодня. – Ланс пожимает плечами. – Отменю свидание с Джиджи Хадид.
– Слишком мало времени. Мы не успеем провести разведку как следует. Нельзя вламываться туда просто так. Какие еще есть планы?
– Не знаю, как насчет Денниса, – говорит Билли. – А у Пенни на этой неделе больше ничего.
– Хреново. – Ева находит в телефоне «Мазепу». Это мишленовский ресторан на Довер-стрит в Мейфэре. Она с сомнением смотрит на Ланса.
– Могу после обеда понаблюдать за домом, – предлагает он. – Припаркуюсь и тихо посижу-подожду. Когда они вечером уедут, мы войдем.
Ева кивает. Все это далеко не идеально. И она понятия не имеет, силен ли Ланс в роли взломщика. Но Ричард не отправил бы ей в подмогу кого попало. И ей нужен результат.
– Ладно, – произносит она.
Лара высадила Вилланель у кафе на одесском птичьем рынке в районе Молдаванки. Сомнительное местечко: желтоватое освещение, выцветшие туристические плакаты на стенах и доска с написанным мелом сегодняшним меню. Заняты примерно половина столиков, в основном одинокими мужчинами, если не считать пары женщин – не исключено, что это проститутки, которые заправляются на ночь солянкой с пирожками. Мужчины поглядывают на Вилланель, но, встретив ее откровенно недружелюбный взгляд, отводят глаза.
Она сидит здесь в боковой кабинке уже двадцать минут, попивая чай и просматривая русский таблоид «Сегодня». Время от времени направляет взгляд на тускло освещенную улицу, нечетко различимую за мокрой от дождя стеклянной стеной кафе. Она голодна, но ничего не заказывает – на случай если придется срочно уходить.
В кабинку проскальзывает худощавая фигура и садится напротив. С этим человеком она уже знакома: тот самый, что заговорил с ней в Гайд-парке прошлой зимой и так ее напугал.
И вот снова он. На щеках – клочки нарождающейся бороды, вместо шитого на заказ пальто – потрепанная кожаная куртка, но мерзлая тьма во взгляде все та же. Когда они познакомились, он говорил по-английски, но сейчас подзывает пожилую официантку на правильном русском с московским произношением.
– Хотите есть? – спрашивает он, проводя рукой по промокшим под дождем волосам.
Она пожимает плечами.
– Два борща с пирожками, – заказывает он и откидывается на спинку.
– Итак? – спрашивает Вилланель без всякого выражения на лице.
– Итак, мы снова встретились. – Он одаривает ее подобием улыбки. – Прошу прощения, что не представился в Лондоне. Время было неподходящее.
– А теперь подходящее?
Он оценивающе смотрит на нее.
– Нас впечатлило, как вы справились с Кедриным. И сейчас мы столкнулись с ситуацией, где требуется ваша помощь.
– Понимаю.
– Пока не понимаете. Но поймете. Меня зовут Антон. Я коллега человека, известного вам под именем Константин.
