Здесь, на западной окраине города, в зеленой зоне между шоссе М11 и А1303, университет воплощает в жизнь один из двух самых честолюбивых своих проектов: Западный кампус естественных наук и компьютерной техники. На этой территории к югу от Мэдингли-роуд открываются новые корпуса Кавендишской лаборатории и факультета клинической ветеринарии. Появляются новые исследовательские институты, а также совместные предприятия науки и экономики – в том числе и Европейский исследовательский центр Microsoft рядом со зданием Билла Гейтса – университетской компьютерной лабораторией.
Второй новый кампус растет на юге вокруг Нового Адденбрукского госпиталя: это кампус биомедицины. Воплощением мечты миллениума стал спроектированный австралийцем, сэром Алеком Броерсом, нанотехнологом и вице-канцлером университета, «целый коридор для биомедицинских исследований» от Адденбрукса до Хинкстон-холла. На этих землях к югу от Кембриджа дважды Нобелевский лауреат Фредерик Сенгер создал кампус генома человека – главный европейский генетический архив медицины xxi века. Теперешний руководитель Центра Сенгера, сэр Джон Салстон, получил в 2002 году Нобелевскую премию по медицине (вместе с биологами Сиднеем Бреннером и Робертом Хорвицем, бывшими коллегами Крика и Уотсона).
Как связаны жизненные планы с архитектурой? На самые смелые свои проекты университету также необходимо получить разрешение. Этим занимается Брайан Хьюман, заместитель директора отдела городского планирования, где проблема противостояния town и gown получила продолжение, соответствующее духу времени. Университету и колледжам принадлежат около тридцати процентов всех земель, а в западном Кембридже – почти семьдесят. Там город нередко может строить лишь с согласия колледжей, которые, в свою очередь, как крупные землевладельцы подчиняются городскому планированию. Даже новый Западный кампус, проект которого разрабатывал архитектор (и выпускник Тринити-колледжа) Ричард Маккормак, подвергся обычной процедуре утверждения. «Университет поначалу полагал, что речь идет в известном смысле о строительстве у него на заднем дворе, где приоритет принадлежит ему, а не нам», – говорит Брайан Хьюман. Как всегда, в отношениях присутствует «своего рода креативное напряжение, которое требует гибкости от обеих сторон. Разумеется, есть и определенные ограничения в свободе действий». Одно из таких ограничений можно определить словосочетанием «зеленый пояс».
Паркерс-Пиз, Крайст-Пиз, Джизус-Грин, Мидсаммер-Коммон – Кембридж действительно богат зелеными зонами, само существование которых не менее странно, чем их названия. Это общая земля в центре города, по сей день не застроенная благодаря прозорливости town и gown. Кроме того, имеется широкий «зеленый пояс» вокруг центра и соседних деревень – результат плана Холфорда 1950 года. Этот план развития города, названный именем архитектора, сэра Уильяма Холфорда, размещает исторический Кембридж, как драгоценную жемчужину на зеленом бархате. Никаких поселений на границе: все новые фирмы отправляются за город, в болота. Только такой обеспеченный город, как Кембридж, в 1960-е годы мог позволить себе отказать в разрешении на строительство филиалу IBM. Из-за бума высоких технологий, последовавшего за созданием Научного парка, этому ограничительному плану все чаще приходится прибегать к обороне. Растут жилищные и транспортные проблемы: Кембридж превращается в жертву собственного успеха.
«Расти или умереть»: как стимулировать экономический рост, не посягая на характер города и качество жизни в нем? В конце 1990-х годов пути решения этой фундаментальной дилеммы искала проектная группа «Будущее Кембриджа» – мозговой центр, лучшие головы из академиков, горожан и бизнесменов. В завершение примечательных дебатов было принято множество решений: уплотнение застройки в центре, введение в оборот пустующих земель, изыскание возможностей развития внутри «зеленого пояса», который и без того представляется не слишком зацикленным на защите окружающей среды людям ужасно плоским и скучным.
В болотах к западу от Кембриджа тем временем возводится новая деревня на три тысячи триста домов под названием Кемборн по проекту архитектора Терри Фарелла. «Такие поселки-сателлиты, рассыпанные по местности, – не выход из положения, – считает Брайан Хьюман. – Чтобы пол ностью удовлетворить потребность Кембриджа в жилье, нужно построить новый город примерно такого же размера, как и сам Кембридж».
Краткие жизнеописания: галактика звезд Кембриджа
Джереми: Сэр, в моей голове зреют семена красноречия и риторики; я ведь был в Кембридже. Тэттл: Что ж, университетское образование вполне подобает слуге. Джентльмена оно как-то засушивает.
[87]
Уильям Конгрив. «Любовь за любовь» (1695)
Лорд Байрон (1788–1824)
Поэт и бунтарь, искатель приключений в политике и любви, архетип художника-романтика, чью жизнь отождествляют с самым крупным его произведением, стихотворным эпосом «Дон Жуан» (1819–1824).
Заложил основу мифа о себе в Кембридже («И это обиталище дьявола или по крайней мере главную его резиденцию, – писал он в 1805 году, – они именуют университетом, хотя любое другое название пристало бы ему куда больше, ибо учеба – последнее, чем здесь занимаются»), превратившись вдруг из робкого полноватого мальчика в денди с бледным лицом и каштановыми локонами, «безумного, испорченного и опасного для знакомства» (леди Кэролайн Лэмб). Поддерживал образ романтического отшельника стихами, полными вселенской скорби, и скандалами, вплоть до участия в греческой войне за независимость.
От статуи Байрона, стоящей теперь в библиотеке Тринити-колледжа, когда-то отказалось Вестминстерское аббатство.
Там память «проклятого поэта» увековечили памятной доской лишь в 1968 году.
Томас Кранмер (1489–1556)
Кембридж породил его, Рим приговорил, Оксфорд – сжег. Кранмер был студентом и членом конгрегации Джизус-колледжа, интеллектуальным крестным отцом английской Реформации и самым известным ее мучеником.
Он санкционировал женитьбу Генриха VIII на Анне Болейн и учредил Англиканскую государственную церковь. В 1533 году стал первым архиепископом Кентерберийским.
Его молитвенник («Книга общих молитв», 1549–1552), по сей день остающийся общим молитвословом Церкви Англии, наукой ценится как шедевр английского языка. Вместо латинизмов и гуманистической помпы – проза возвышенной рассудочности, энергичная, простая и выразительная. Кранмеру принадлежат восемьдесят четыре молитвы церковного года – так называемые коллекты, прозаические миниатюры редкой красоты.
Френсис Крик (1916–2004) и Джеймс Уотсон (р. 1928)
«Безумное предприятие» – так Ф. Крик обозначил в заголовке автобиографии то, что удалось ему вместе с Дж. Уотсоном в 1953 году: открытие двойной спирали ДНК. За эпохальную расшифровку генетического кода они вместе с Морисом Уилкинсом получили в 1962 году Нобелевскую премию по медицине.
