– Чего уж здесь добавишь… – тут же отозвался тот. По его виду можно было без труда догадаться, что он инстинктивно сторонится этого запутанного дела.
– Сегодня вечером будет пурга, – поспешил сменить тему Окума.
– Похоже на то. Ветер усиливается, – сказал Усикоси. – Место здесь холодное и глухое. В округе почти никто не живет. Я бы здесь долго не выдержал. Вот в таких местах людей и убивают. Ничего удивительного.
– Правда ваша.
– Как здесь люди живут, не понимаю, – проговорил Одзаки.
– Вокруг богатеньких всегда крутятся подхалимы и прилипалы. Ну им это надоедает, и они от такой жизни готовы сбежать куда подальше, – резюмировал Усикоси с видом человека, разбирающегося в таких делах, и добавил:
– Итак, кого вызываем первым?
– Лично меня больше всего интересуют слуги. Вся эта троица. Попробуем нажать на них, – проговорил Одзаки. – При таком хозяине у них наверняка много чего накопилось. Когда вокруг люди, они держат это в себе, но если с ними говорить поодиночке, можно будет много чего узнать. Они слабаки, тряхнуть их хорошенько – и они расколются.
– У Кохэя и Тикако Хаякавы есть дети?
– Вроде был один ребенок, но умер. Мы пока глубоко не копали.
– То есть сейчас детей нет?
– Ну да.
– А у Кадзивары?
– Он холост. Молодой еще, всего-то двадцать семь лет… Так кого первым?
– Знаешь, давай с прислугой пока погодим. Предлагаю начать со студента-медика. Кусака его фамилия? Не возражаешь?
* * *
Полицейские расположились за столом в ряд, как короли подземного мира, а тем, кого они вызывали, было отведено место напротив. Кусака, устроившись на стуле, пошутил, что эта сцена напоминает ему собеседование при устройстве на работу.
– Давайте без лишних слов. Мы спрашиваем – вы отвечаете, – осадил юношу Одзаки.
– Вы находитесь здесь, чтобы следить за здоровьем господина Кодзабуро Хамамото. Подрабатываете. Правильно? – начал Усикоси.
– Совершенно верно.
– У нас к вам три основных вопроса. Какие отношения у вас были с убитым Кадзуя Уэдой? Насколько вы были с ним близки? Сразу хочу сказать, что мы можем легко проверить все, что вы скажете, поэтому не надо ничего недоговаривать, даже если вы хотите сэкономить наше время. Просто говорите как есть на самом деле.
Второй вопрос касается вашего алиби. Я понимаю, что это непросто, но если вы можете доказать, что вчера ночью с ноля часов до половины первого не находились в комнате номер десять, а были в каком-то другом месте, мы вас внимательно выслушаем.
И, наконец, третье – и самое важное. Вы рассказали нам о палках, которые видели в саду. Не заметили ли вы минувшим вечером еще чего-то необычного, странного в чьем-то поведении? Мы знаем, что в подобных обстоятельствах бывает трудно высказываться при всех. Разумеется, мы не будем ни перед кем раскрывать источник полученной информации, поэтому вы можете без опасений поделиться с нами тем, что вам известно. Вот, собственно, и всё.
– Всё понятно. Итак, первый вопрос. На него я могу ответить точно. Я обмолвился словом с Уэдой-сан всего два раза. «Где Кикуока-сан?» О чем второй раз – не помню. Вот где-то на таком уровне пообщались. Раньше я с ним не встречался – ни в Токио, ни где-то еще. Случая такого не было. Так что я его совсем не знаю. Меня с вами больше связывает, чем с ним.
Алиби мне доказать трудно. В девять часов я пошел к себе, надо было кое-что почитать к госэкзаменам – они уже скоро. И больше из комнаты не выходил. И на третий ваш вопрос мне особо нечего сказать.
– Значит, придя к себе, вы даже в коридор не выходили?
– Точно. Туалет есть в каждой комнате, нет нужды выходить.
– У вас номер тринадцать? Вы соседа своего из двенадцатого номера, Тогая-сан, не навещали?
– Как-то заходил к нему, но в этот раз он так увлекся, да и мне надо было позаниматься, так что вечером мы не виделись.
– Вы сказали «так увлекся»; а чем именно?
Кусака рассказал о загадке с клумбой, которую загадал своим гостям Кодзабуро.
– Вот как… – протянул Усикоси, а Одзаки лишь снова презрительно фыркнул.
– Может, вы слышали какие-нибудь странные звуки из своей комнаты?
– Нет… Окна же с двойными рамами.
– Из коридора или с лестницы тоже ничего не слышали? Ведь преступник тащил здоровую куклу из третьего номера мимо вашей комнаты.
– Я ничего не слышал. Мне и в голову не могло прийти, что убили человека. Этой ночью постараюсь быть начеку.
– А когда вы уснули?
– Примерно в пол-одиннадцатого, я думаю.
* * *
Допрос Кусаки практически ничего не дал. От разговора с Тогаем тоже было мало толку. Единственная разница в показаниях двух студентов заключалась в том, что Тогай об отношениях с Уэдой высказался еще более категорично: «Я вообще с ним ни разу не разговаривал».
– Он – сын Сюнсаку Тогая, депутата, – сказал Одзаки.
– О-о! Того самого, значит!
– Учится в Токийском университете. Значит, соображает хорошо, – заметил Окума.
– Оба – и Кусака, и Тогай – увиваются за Эйко Хамамото.
– По-моему, единственное преимущество Тогая – что он из богатой семьи.
– Похоже на то.
– Ну что, теперь опросим дружный коллектив «Кикуока беаринг»? У нас есть о них что-нибудь?
– Мы уже знаем, что Кикуока и его секретарша Аикура любовники. Что касается Канаи, то он уже больше десяти лет неотступно, как тень, следует за Кикуокой. Вот и выслужился, в директора вышел.
– А что известно об отношениях между «Хаммер дизель» и «Кикуока беаринг»? Фирма Кикуоки не представляла собой ничего особенного. Такой мелочи полно. Но в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году «Кикуока беаринг» каким-то образом вошла в орбиту планов «Хаммер дизель». Кикуока всем обязан Хамамото. Сейчас почти половина подшипников, используемых в тракторах марки «Хаммер дизель», производится «Кикуока беаринг».
– То есть аффилированные компании?
– Ну да. Вот поэтому их сюда и приглашают.
– В последнее время между компаниями Хамамото и Кикуоки, случайно, не было споров, конфликтов?
– Ничего похожего. И у того, и у другого все замечательно, особенно в экспортных операциях.
– Понятно.
– А между Аикурой и Уэдой ничего не было?
– Никаких данных. Уэда – неприметный, скромный парень. А вот Кикуока – любитель во все влезать, да еще и ревнивый в придачу. Вряд ли его содержанка стала бы рисковать всем ради такого, как Уэда.
– Хорошо. Зови.
* * *
Однако команда «Кикуока беаринг» сообщила следователям не намного больше, чем Кусака и Тогай. Куми Аикура виделась с Уэдой по работе, но они практически не разговаривали друг с другом. Это подтвердили другие члены команды, поэтому следователи пришли к заключению, что Аикура, скорее всего, говорила правду.
