– Ух ты! – удивился оторвавшийся от учебника Кусака.
* * *
Патрульный Анан аккуратно положил фуражку на стол и, сделав на лице подобающее месту выражение – слегка втянув пунцовые щеки, – занял место в самом углу.
– Можно вас? – тут же обратилась к нему Куми.
– Да, – отозвался полицейский, не пошевелившись и глядя прямо перед собой.
– Ваша фамилия Анан? Необычная какая… Это на Хоккайдо такие фамилии?
Не дождавшись ответа, девушка сделала уже шаг к бильярдному столу и вдруг услышала:
– Мой отец из Хиросимы, а бабка с Окинавы.
– А девушка у вас есть? – Куми захотелось помучить полицейского неловкими вопросами.
– Я не могу отвечать на такие вопросы, – поразмыслив, ответил Анан.
Куми вдруг схватила его за руку и потянула за собой.
– Давайте в бильярд сыграем, – предложила она.
– Я… не могу. Я здесь не для того, чтобы играть в бильярд.
Полицейский упирался, но Куми настаивала:
– Да ладно вам. Можете и играть, и работу свою делать, верно? Ведь вас сюда нас защищать прислали. А не умеете – так я вас научу.
* * *
Сабуро Усикоси непринужденно беседовал с Кодзабуро, но при этом время от времени с подозрением поглядывал на бильярдный стол, где начали игру Анан и Куми.
В это время Тогай и Ёсихико встали из-за стола, собираясь удалиться в свою комнату, и подошли к Кодзабуро, видимо, чтобы пожелать ему доброй ночи, но тот по какой-то причине жестом остановил их и тоже поднялся вместе с Усикоси. Потом подозвал Эйко, и все они подошли к бильярдному столу.
Анан, с увлечением гонявший шары, заметив Усикоси, тут же вытянулся по струнке. Кодзабуро рассмеялся и махнул рукой: «Продолжайте, продолжайте!»
Скучавший за столом Одзаки встал, бросил презрительный взгляд на Анана и шепнул Усикоси, что идет спать. Заметив это, Эйко попросила Тикако проводить инспектора в его комнату. Выполнив поручение, та вернулась в салон и снова уселась на свой стул.
Кодзабуро пребывал в хорошем расположении духа и с удовольствием демонстрировал не искушенному в бильярде Анану технику ударов. Усикоси с удивлением смотрел, как ловко Кодзабуро раскладывает шары по лузам. Но когда хозяин дома предложил следователю присоединиться к нему, тот со смехом отказался. Ему ни разу не доводилось играть в бильярд.
– Анан-сан, между прочим, имеет способности к бильярду, – сказал Кодзабуро, обращаясь к Эйко и Ёсихико. – Надо бы вам его потренировать. – Вы можете хоть всю ночь играть, – сказал он Анану. – Соседей у нас нет, да и мне как-то спокойнее, если вы тут будете бодрствовать. А мы завтра посмотрим, каких успехов вы добьетесь. Может, еще и сыграем с вами… Но если вдруг увидите убийцу, тренировку, конечно, придется прервать. Ёсихико! Эйко! Позанимайтесь с ним как следует. Мне кажется, ему ночь потренироваться – и он будет играть вполне прилично. Да вам будет неплохо, наверное, этой ночью побыть рядом с полицейским.
Что касается Усикоси, то он не видел в Анане никаких скрытых талантов, позволявших ему рассчитывать на успехи в бильярде, поэтому предложение Кодзабуро показалось ему необычным.
– Ну что, Усикоси-сан? Может, зайдете ко мне? Поговорим. Я бутылку коньяка припас… Не для какого-нибудь важного гостя, а для человека, с которым есть о чем поговорить. Все-таки после этого убийства чувствуешь себя не в своей тарелке. В такой вечер и коньяк вкуснее, если пьешь с офицером полиции.
– Не возражаю, – сказал Усикоси.
Тогаю, видимо, не хотелось одному подниматься в свою комнату, и он, не зная, куда себя деть, подсел к Кусаке.
Кодзабуро в сопровождении Усикоси уже сделал первый шаг по лестнице, устроенной в углу салона, но остановился, будто передумал, и сказал:
– Эх! Мне надо кое-что сказать Кикуоке-сан. Спит он уже или нет? Вы уж меня извините. Вместе со мной не сходите?
– Не вопрос.
Они пересекли салон и, спустившись по лестнице в цокольный этаж, остановились у двери с табличкой, на которой была выгравирована цифра четырнадцать.
– Не хотелось бы его будить… – пробормотал Кодзабуро и деликатно постучал в дверь. Ответа не последовало.
– Кикуока-сан! Это я – Хамамото. Ты уже спишь? – позвал он негромко. В цокольном этаже особенно хорошо было слышно завывание вьюги. – Не отвечает. Уже спит, наверное.
Кодзабуро покрутил дверную ручку. Дверь была закрыта.
– Ладно, пошли. Спит.
– А ничего? – спросил Усикоси.
– Нормально. Это не срочно, до завтра подождет.
Они покинули цокольный этаж. В салоне Кодзабуро отдал распоряжение Хаякаве: «Ночью будет холодно, так что прибавь отопление».
Затем Кодзабуро и Усикоси поднялись по лестнице, которая вела к «перекидному мосту» в башню. Немного погодя до салона донеслось скрежетание опускавшейся лестницы, смешанное с гулом ветра.
Куми Аикура утратила всякий интерес к бильярду, когда к игре подключилась Эйко, и, как только Кодзабуро ушел, она решила удалиться к себе.
В салоне остались Тогай, рассматривавший свой рисунок клумбы, сидевший за учебниками Кусака и собравшиеся у бильярдного стола Эйко, Ёсихико и Анан. Плюс супруги Хаякава и Кадзивара.
Сцена 5. Башня. В комнате Кодзабуро
– Да-а. Дом ваш, конечно, необычный, но интересный. Чудесная комната.
[Рис. 6]
– В самый раз для старика, желающего как-то убить время за грешными удовольствиями. Сижу здесь и ломаю голову: а зачем я всю эту глупость построил? Глядишь – и день прошел… А вам уж, верно, здесь надоело?
– Очень много сюрпризов. Буквально сюрприз на сюрпризе… Подождите, я вижу, что и в этой комнате пол устроен под наклоном?
– Я хотел построить башню, напоминающую ту, что стоит в Пизе. То есть сначала только башня должна была быть наклонной. У Пизанской башни угол наклона – пять градусов одиннадцать минут двадцать секунд. У моей башни то же самое.
– Ага…
– Сейчас я что-нибудь закусить организую. Подождите минутку.
– Пожалуйста, пожалуйста. У вас тут и кухня?
– Ну, кухней это не назовешь. Так… мойка, холодильник, микроволновка. Хотите посмотреть?
– Пожалуй. Я в первый раз в таком необычном доме. В будущем пригодится…
Кодзабуро открыл дверь в кухню и включил свет.
– Ого! Сколько окон! И так по всему кругу?
– Точно. В комнате одна дверь и девять окон, из них четыре – в кухне.
– Вид, наверное, отсюда…
