«Стоп!..» – подумал Кусака. Он вроде начинал что-то понимать. Так, может, дело в этом? Наклон башни, тревога, что вот-вот с нее свалишься… Нет ли здесь связи с этими ощущениями?
Человеческие эмоции? Но если дело в них, то загадку решить будет чрезвычайно трудно. Зыбкие, абстрактные мысли, ощущения… К чему это может привести? Получалась какая-то головоломка в стиле дзэн, вопросы без ответов.
Веер… Классический японский символ. Смотришь на него с высокой башни, и приходит ощущение, что падаешь. Потому что падает сама башня… Что же может символизировать башня, какую идею?.. Может, в этом и заключается загадка?..
«Нет, не похоже. Что ни говори, а Кодзабуро Хамамото – человек европейского склада. Всякого рода эмоциональным порывам он предпочитал задачи, требующие ясного и четкого ответа, так, чтобы, услышав ответ, все разом приняли его и сказали: «Только так и могло быть!» Следовательно, и эта задача должна быть более упорядоченной и остроумной…» – размышлял Кусака.
Если он рассуждал про себя, то Тогай прямо-таки кипел от возбуждения:
– Я хотел бы зарисовать узор на клумбе. Можно?
– А почему нет? Но не сейчас, наверное. У тебя же нет ни карандаша, ни бумаги, – ответил хозяин особняка.
– Холодно, – заявила Эйко. Она, как и все, уже дрожала от холода.
– Думаю, не стоит здесь больше задерживаться. А то простудимся. Тогай-кун! Мост будет открыт, можешь потом прийти сюда порисовать. Я хотел бы пригласить вас к себе, в мои апартаменты, но боюсь, всем там будет тесновато. Давайте вернемся в салон, выпьем горячего кофе, который нам приготовит Кадзивара.
Возражающих не нашлось. Гости, постукивая нога об ногу, чтобы стряхнуть налипший снег, по опоясывающей башню галерее направились к подъемному мосту.
Не спеша спускаясь по ступенькам, ведущим в особняк, они чувствовали, как каждый шаг возвращает их в привычную реальность, а душа обретает спокойствие. А снег все падал и падал.
Сцена 4. В номере первом
Наконец снег прекратился, и на небе показалась луна. На верхушке башни ее не было видно. Сквозь шторы на окне пробивались едва различимые, мертвенно-бледные лучи. Мир был погружен в полную тишину.
Куми Аикура уже давно лежала в постели, а сон все не шел. Ей не давала покоя Эйко Хамамото. Думая о ней, Куми чувствовала себя борцом, участвующим в соревнованиях и готовящимся на следующий день выйти на ринг.
Тишины было слишком много, она буквально оглушала, и полное безмолвие начало тревожить Куми. Выделенная ей комната, номер первый, находилась на третьем этаже. Вид из окна открывался великолепный (хотя из соседней комнаты, второго номера, где обитала Эйко, окно которой выходило на море, он был еще лучше). Вообще-то, Куми предпочла бы первый этаж, где все-таки были слышны какие-то звуки.
Для человека, привыкшего к городской жизни, абсолютная тишина почти так же мешает уснуть, как грохот со строительной площадки. Токио все время полон теми или иными звуками, даже посреди ночи.
Куми представила себе промокашку. Вот что напоминал ей снег, покрывший все вокруг толстым слоем. Это он назло ей впитывал все звуки. Даже ветра не было слышно. Что за гадкая ночь!
В этот самый момент до ушей донесся едва слышный необычный звук. Удивительно, но источник был совсем рядом. Похоже, где-то над потолком. Будто кто-то скреб ногтями по грубой доске. Неприятный звук. Куми замерла на секунду в кровати, напрягая слух, но больше ничего не услышала. Звук прекратился.
Что это было?! Куми быстро повернула голову. Который час? Она нащупала часики на столике возле кровати. Циферблат крошечный, да еще темно – толком не разберешь. Вроде начало второго.
Вдруг опять! Как будто краб пытается вылезти из керамического горшка. Тело Куми непроизвольно напряглось в темноте, готовясь к нападению. Точно, над потолком! Там кто-то есть!
Снова! Теперь уже гораздо громче. Сердце у Куми подпрыгнуло почти к самому горлу. Девушка чуть не вскрикнула. Нет, оно снаружи! Что же это за звук?.. Она представила, как гигантский краб прилип к внешней стене здания и медленно поднимается к ее окну. Куми с огромным трудом удержалась от крика.
И опять! Кажется, два твердых предмета трутся друг о друга… Еще и еще! Ближе и ближе! «Помогите! Помогите!» – еле слышно, как мольба, вырвалось у Куми.
Ее охватил невыразимый ужас, стало трудно дышать – горло словно сдавила чья-то невидимая рука, и Куми услышала свой слабый, полный слез голос:
– Нет! Я тебя не знаю! Не подходи ко мне! Зачем ты сюда лезешь? Поворачивай обратно и ползи к кому-нибудь другому!
Вдруг что-то звякнуло, как по металлу. Один раз. Вроде маленького колокольчика… Нет, это не колокольчик! Окно! Что-то твердое коснулось оконного стекла!
Куми, словно подброшенная мощной пружиной, повернулась к окну, хотя ей этого совсем не хотелось. Из груди ее вырвался громкий – настолько, что она сама удивилась, – вопль. Он наполнил комнату и, отразившись от стен и потолка, зазвенел в ушах девушки. Куми показалось, что ее руки и ноги превратились в желе. Девушка даже не заметила, как ее голос наполнился рыданиями.
Не может быть! Здесь же третий этаж, под окном нет ни балкона, ни даже выступа. Просто ровная отвесная стена. И все же в окно, в узкий просвет между занавесками, глазело чье-то лицо!
Да, лицо! Это не было лицо нормального человека. Широко распахнутые немигающие глаза безумца. Кожа, обожженная до угольной синевы. Побелевший, будто отмороженный, кончик носа, под которым торчали редкие усики. На щеках рубцы, как от ожога. Смотреть на это было невозможно. На губах застыла безумная ухмылка. Лицо сумасшедшего лунатика, залитое холодным лунным светом, пялилось на вопящую от ужаса Куми.
Волосы у нее встали дыбом. Девушке казалось, что этот кошмар продолжается бесконечно долго и она вот-вот потеряет сознание, но в действительности прошло, наверное, всего две-три секунды, не больше. Поняв, что его заметили, лицо скрылось.
Оно исчезло, но Куми, сжав руками горло, продолжала пронзительно кричать. В ответ издалека послышался чей-то голос, похожий на звериный вой. Девушка не могла понять, откуда он доносился. Ясно только, что его источник был где-то за окном. Этот кошмарный вой, наверное, привел в трепет весь дом. Куми прекратила кричать и прислушалась.
Сколько это продолжалось? Секунды две-три, не больше, но в ушах по-прежнему звенело, как от сирены.
Вернулась тишина, и Куми истошно закричала. Она совершенно не понимала, что делает и зачем, но ей казалось, что таким образом она хоть как-то спасается от охватившего ее ужаса одиночества.
Вдруг в дверь бешено застучали, и раздался громкий и резкий женский крик:
– Аикура-сан! Аикура-сан! Что случилось? Откройте! С вами всё в порядке?!
Куми тут же умолкла. Села, еле шевелясь, моргнула несколько раз, выбралась из кровати и, подойдя к двери, открыла защелку.
