Ошибка студента порой может навести преподавателей на размышления о глубинной сути психологических процессов. Так у инвалидизации появилось и другое значение: «Конечно, это не научный термин. Это слово (возможно, не очень удачно) я использую, когда обнаруживаю, что воспринимаю другого человека как значительно более слабого и беспомощного, чем он есть на самом деле. А этот человек, бывает, вовсе не жаждет такого отношения к себе. Почему именно „инвалидизация“? Потому что нередко именно так относятся к инвалидам или, как более корректно сейчас говорят, „людям с ограниченными возможностями“. „Инвалид“, если перевести это слово, означает „непригодный“, тогда как этот человек, возможно, имеет ограничения в некоторых сферах жизни, но „непригодным“ к жизни он точно не является. Так вот: инвалидизация – это отношение к другому как к заведомо непригодному к выполнению различных жизненных функций»
[60].
Иногда именно такое отношение родители демонстрируют своему взрослому ребенку, который им верит и тоже начинает так себя воспринимать. Был, например, такой случай: молодая женщина (жена и мать), оставшись в первый раз одна на хозяйстве, когда ее мать попала в больницу, звонит ей и спрашивает, в какую воду класть пельмени – в холодную или горячую – и надо ли их мыть перед варкой. «Даже пельмени сварить не сумела?! Никудышная из тебя хозяйка! Ничего-то ты без меня не можешь!» – комментирует довольная мать. Когда дочь росла, девочку не подпускали к плите и не давали ничего делать по дому, приговаривая: «Наработаешься еще в своей жизни!», или пугали: «Ошпаришься, уколешься, порежешься» и т. п. Есть даже примеры черного юмора на тему инфантилизации взрослых: «Сынок, ты в туалет сходил? Молодец! Смотри на работу не опоздай!»
Конечно, родителям может быть сложно, а иногда просто невозможно отпустить детей в самостоятельное плавание, особенно если к ребенку изначально было потребительское отношение «ты нам должен», и не так уж важно, что именно: стакан воды в старости, «примерное» поведение, постоянное присутствие рядом, чтобы заполнить собой внутреннюю пустоту… Ребенок был с рождения призван не только оправдывать ожидания, но и восполнять определенный дефицит в жизни родителей, быть средством удовлетворения какой-то психологической потребности (подробнее мы писали об этом, перечисляя различные мотивации рождения ребенка). Как же добровольно отказаться от того, от кого зависят жизненно важные вещи?! Не зря же родители прикладывали специальные усилия (часто не до конца осознавая, зачем это делают), чтобы чадо без них не могло существовать.
Еще одна причина, по которой родители не хотят, чтобы дети взрослели, – страх последствий неправильных решений детей. Ведь взрослый ребенок будет проживать свою жизнь так, как он считает нужным, а это далеко не всегда совпадает с родительским представлением о его счастье. «Ты неправильно живешь жизнь, которую мы тебе подарили, не порть наш подарок, он очень ценный и достался нам дорогой ценой! Мы тебя научим, как надо обращаться с твоей жизнью» – по сути, это то, что имеют в виду родители, когда вмешиваются в жизнь взрослых детей. Страшно доверить ребенку его жизнь? Нет, если вспомнить, что он уже давно не маленький, что у него есть голова на плечах… и если его к этому готовили с младых ногтей.
Папам и мамам с самого рождения их малыша важно усвоить одну простую истину: ребенок не их собственность, он – Божий дар этому миру. Задача и ответственность родителей – «вывести его в люди»: воспитать, дать образование и основные навыки жизнеобеспечения, постепенно передавая ему ответственность за его выборы, поступки и их последствия. Тогда есть шанс, что к совершеннолетию человек будет готов принять свободу, данную ему Богом, со всей ответственностью. Это не значит, что он не будет совершать ошибок, но, осознавая риски и возможные последствия своего выбора, он постарается серьезно и взвешенно относиться к принятию решений. Как сказала одна молодая женщина на психологической консультации: «Это что же, значит, жизнь моя?! И мне теперь придется самой ее жить?!»
Может показаться, что проще и надежнее жить родительским умом, полагаться на опыт старших, во всем их слушаться, чтобы избежать неприятностей. Поэтому не только родители «цепляются» за детей, но и великовозрастные «детишки» не торопятся уходить из отчего дома, от маминой юбки и отцовской защиты. Всеми правдами и неправдами пытаются они задержаться в комфорте и удобстве привычного, создающего иллюзию безопасности мира своего детства. Почему иллюзию? Потому что объективно взрослому человеку опасно жить как маленькому, ведь, оставаясь в слишком комфортной среде и отказываясь от развития, он начинает деградировать. То, что было хорошо и полезно в детстве, может принести вред во взрослом возрасте.
Предлоги, чтобы остаться жить с родителями, бывают вполне благовидными: надо получить образование (первое, второе, третье, кандидатскую степень, докторскую), надо заработать на квартиру (снимать дорого, ипотеку брать опасно), надо найти высокооплачиваемую работу по душе (но пока то, за что платят приличные деньги, не нравится, а за то, что нравится, мало платят), надо сделать карьеру, а это требует полной самоотдачи (на готовку, уборку и стирку нет ни сил, ни времени). Получается, что человек физически и интеллектуально развит, может быть, даже социально успешен, но психологической зрелости и эмоциональной независимости от родителей так и не достиг – «не отлепился».
Иногда это желание остаться маленьким и беспомощным, вечно нуждающимся в опеке доходит до абсурда. «Ма-а-ам! А ты мне рубашку погладила? Куда ты мои носки опять положила?» – кричит пятидесятилетний доктор наук. При этом у него может быть уже своя семья.
Если не получается остаться по-хорошему, то можно использовать и более сильные средства воздействия – например, заболеть. Больного же не выгонят из дома! Кстати, родители тоже не гнушаются этим способом покрепче привязать к себе детей, манипулируя чувством вины, стыда, долга: «Не изверги же они, не бросят болящих! Мы на них всю жизнь положили!» Вот и получается, что иногда родители, а порой и сами дети делают все от них зависящее, чтобы «гнездо» не опустело.
Осложняет ситуацию и недееспособность, вдовство или смерть прародителей, что заставляет супругов принять на себя роль старшего поколения в семье. Когда прародители, которые всегда были «буфером» между жизнью и смертью, уходят в мир иной, родители могут испугаться свалившейся на них ответственности патриархов и попытаться переложить ее на своих взрослых детей. Бывает, что за умирающими прародителями ухаживают не их дети, а внуки, и похороны они же организуют: «Мама не могла – она у нас боится покойников / не умеет общаться с похоронными агентами / не сообразит, что делать / все перепутает и забудет…» Мама не могла, а внуки могли?! Вот и получается, что поддерживать и передавать традиции, собирать вместе расширенную семью, принимать жизненно важные для рода решения – все эти функции либо передоверяются младшему поколению, не имеющему ни опыта, ни сил, не занимающему необходимого положения в иерархии семейной системы, либо просто игнорируются: «И так обойдемся! Кому все это надо?!»
