Дрожащая рука потянулась вверх и сорвала кислородную маску.
– Логан… Ты пришел… – Голос был такой тонкий и хриплый, что слова едва можно было различить.
– Конечно, пришел.
Логан стоял в ногах, не зная, что еще сказать.
Тяжело ступая, из темноты вышла какая-то фигура. Рубен, как его не узнать. Высокий, с большим брюхом. Бородатое лицо покрыто шрамами. Темные, глубоко сидящие глаза. Нос в мешанине косых хрящей. И – шикарный костюм, галстук, до блеска начищенные туфли.
Рубен улыбнулся, и на его лице сложилась гримаса, какая бывает у заходящегося от визга грудного младенца.
– Ну и ну… – Голос густой и невыразительный, гнусавый из-за сломанного носа. – Уж не сержант ли это Макрей?
Логан не ответил.
– Мальчики… – Бледная костлявая рука, поднятая над простынями, заметно дрожала.
Рубен повернулся к Малышу Хамишу, и его улыбка стала мягче.
– Не волнуйтесь, мистер Мауат, мы с сержантом придем к согласию. Так, сержант?
В ответ Логан слабо кивнул.
– Ну и хорошо. – Малыш Хамиш снова прильнул к кислородной маске и на несколько секунд закрыл глаза. – Джон… – попросил он, когда набрался сил. – Ты можешь принести… Логану стул?.. И… принеси виски… «Гленфиддиш»… и три стакана.
– Слушаюсь, мистер Мауат.
Эркарт поставил стул возле кровати, Логан сел так, чтобы постоянно держать Рубена в поле зрения.
– Как ты себя чувствуешь, Хамиш?
Долгий хриплый вздох:
– Я… умираю.
– Да брось, ты не…
– Прошу тебя, Логан. – Мауат положил руку на руку Логана – кость, завернутая в холодный пергамент. – Просто… помолчи… и послушай. – Три длинных бурлящих вдоха из маски. – У тебя есть… доверенность… Если я… в общем… скажи им… дать мне… умереть… Тебе понятно? – Ледяные пальцы сжали руку Логана. – Я не… хочу этих свар и резни… грабежей и присваивания награбленного… хаотических разборок… все это…чертовски надоело. – Края его губ растянулись в судорожной улыбке. – Обещай мне.
Логан поднял взгляд на Малыша. А почему нет? Можно подумать, он никогда раньше не принимал подобного решения. «Обещаю». Дважды за день.
Эркарт принес поднос с тремя хрустальными бокалами, бутылкой виски и тремя стаканами с водой. Поставил поднос на кровать, в ноги Хамиша, попятился и скрылся из поля зрения.
Малыш Хамиш дрожащим пальцем указал на поднос:
– Окажи честь… прошу тебя.
Логан налил в бокалы напиток цвета красного дерева. «Гленфиддиш» пах дорогой кожей и дубом. Один из бокалов он вложил в руку Малыша Хамиша. Зажатый в слабых узловых пальцах бокал дрожал, когда Малыш поднял его для тоста.
– Ну вот… за нас.
– За тех, кто похож на нас, – продолжил Логан.
Рубен взял свой бокал с подноса и речитативом произнес последние слова:
– Эй вы, и те, кто продает лед.
Это была старая присказка.
Они выпили.
По подбородку Малыша потекла струйка. Он не вытер ее – вместо этого натянул кислородную маску и сделал дюжину шумных вдохов.
Рубен стоял молча.
Приборы у кровати подавали короткие звуковые сигналы.
Наконец Малыш очнулся.
– Устал…
Сразу у его плеча возник какой-то человек, казалось, что его сверкающие очки были единственным источником света в комнате. Очкастый поиграл клавишами какого-то прибора и облизал языком губы. Контакта с глазами Рубена он избегал.
– Мне очень жаль, но мистеру Мауату действительно необходимо отдохнуть.
Рубен хрюкнул, резко взметнув вверх подбородок.
Малыш Хамиш сунул руку под простыни, достал оттуда конверт и протянул Логану. Конверт дрожал, словно раненая птица.
– Возьми… бутылку… с собой… Выпей… в память обо мне.
Логан сглотнул наполнившую рот слюну, затем взял конверт. Опустил его в карман куртки. Постоял. Похлопал Малыша Хамиша по руке.
– Прости.
– Прощай… Логан…
С черного холодного неба ярко светили звезды. Рубен шел позади Логана по гравийной дорожке.
– Он умирает.
Да неужели? Вот уж секрет из секретов.
Логан кивнул. Рот он предпочитал держать закрытым.
– Что будет потом? Ты ведь меня знаешь, сержант. Когда я говорю: «Прыгай», ты не спрашиваешь: «Зачем?», ты спрашиваешь: «На какую высоту?»
– Это другой мир, Рубен. Я не работаю в Управлении уголовных расследований. – Он переложил бутылку «Гленфиддиша» из одной руки в другую. – Я всего лишь сержант, сделавший карьеру на побережье.
– Мне все равно. По-любому ты будешь делать то, что тебе скажут.
Логан предпочел за лучшее не вздыхать, что он и сделал.
– Это вряд ли, Рубен
– Ну что ты, так будет. Потому что я сказал, что так будет. – Он подошел к Логану почти вплотную. – Твоя защита умрет вместе с Мауатом. Или мы вместе, или нам с тобой придется поговорить.
Бутылка в руке Логана была тяжелой и вполне могла сойти за оружие.
Рубен улыбнулся, затем сказал, понизив голос почти шепота:
– Не вздумай шутить, сержант.
Надо бы превратить мозги Рубена в жидкое тесто здесь и сейчас. Вероятно, так. Нанести удар… потом еще и еще, пока этот жирный идиот не прекратит дышать.
Логан пристально посмотрел на Рубена:
– Похоже, ты входишь в роль. Не перестарайся.
Шагнув вперед, Рубен схватил его за горло и прижал спиной к машине Эркарта. Из его рта воняло чесноком.
– Слушай внимательно, ты, ничтожное дерьмо. Я сдеру с тебя, живого, кожу, ты меня слышишь? И не думай, что я шучу!
Бутылка взлетела вверх, готовая опуститься на голову ублюдка. Но тут от двери раздался громогласный крик Эркарта:
– Стойте, здесь не место для разборок!
Он подошел и сказал уже спокойнее:
– Рубен, ты, кажется, забыл, что сказал мистер Мауат?
Толстяк с шипением выпустил кислый воздух между сжатых зубов. Затем, оттолкнув Логана, отступил. Взгляд его был свирепым.
Эркарт достал ключ и открыл машину.
– Надеюсь, вопрос улажен, джентльмены.
Волосатый палец Рубена ткнулся Логану в грудь.
– Наслаждайся виски, сержант. Будем в контакте.
Он повернулся и пошел к дому.
Логан сел в «ауди». Прижал бутылку к груди, к тому месту, куда Рубен его только что тыкал.
Зажглись фары, освещая дорогу.
