– Ша, – покачал головой мордоворот. – Ох, дорогой… – Он держал руки в карманах брюк, но револьвера у него вроде бы не было.
Зубастый стоял у двери, уткнувшись в свой телефон. Фанат ABBA вздыхал.
Все шло как на тренировочных сборах по использованию огнестрельного оружия. Только там плохие парни были нарисованы на плакатах, прикрепленных к панели. Они не истекали кровью и не кричали.
Замедлив дыхание, Логан щелкнул предохранителем.
Саманта была кругом права. Это – единственный путь. Не важно, убил он или не убил, выбора у него не было.
– Вот видишь, Макрей, похоже, ты не заслуживаешь доверия, верно? А значит, не быть тебе игроком в команде, вот так-то.
Давай же, сделай это.
Прямо сейчас.
Дави на этот чертов спусковой крючок.
Так он и сделал.
Щелчок.
О нет.
21
Нет, нет, нет, нет, нет, нет…
Проклятая винтовка не работала.
Логан передернул затвор – чик-клэк – и снова нажал на спусковой крючок.
Щелчок.
Рубен ухмыльнулся:
– Ты и вправду считаешь меня таким глупцом?
Последняя попытка.
Чик-клэк.
И снова ничего.
– Чтоб ты знал, Макрей: эта штука не работает без ударника.
Логан опустил винтовку.
Идиот.
Разумеется, они бы не дали ему нормальное оружие.
– Ну, ты понял, что вся эта бодяга – не что иное, как тест. Да, Тони?
Тони поскуливал, лежа на полу.
– Такой небольшой тест, чтобы проверить, насколько ты глуп, Макрей. – Рубен протянул руку, и фанат ABBA протянул ему неизвестно откуда взявшееся белое банное полотенце. – Мы и не собирались стрелять в Тони, нет. – Он ступил на пластиковый лист. – Зачем нам это?
Тони силился встать на колени.
– Сп-па-аси-иб-бо ва-а… – Распухшие губы дрожали, поток слюны, смешанной с кровью, стекал на грудь.
Рубен присел на корточки и набросил полотенце на лицо Тони: белый хлопок тут же превратился в розово-красный.
– Пожалуйста. Так ведь лучше, верно?
– Сп-па-аси-иб-бо ва-а… – Слезы, сопли и дрожь. Он прижал полотенце к лицу, ткань стала пурпурной.
– Тсс, дружок, все в порядке.
Логан отступил на шаг.
– Вы не собираетесь его убивать?
– Тони усвоил урок, ты согласен, Тони?
– Пож-жалст… – Он прижал к груди грязную ладонь с вывернутыми в разные стороны пальцами. – П-про-ост… м-ме-ен-не…
Рубен положил руку ему на плечо:
– Итак, Тони, что мы будем делать с сержантом Макреем? Как ты думаешь?
Теперь все это выглядело одной большой подставой.
– Может быть, дадим ему второй шанс? – В голосе Рубена зазвучали холодные нотки. – Или покажем, что происходит с мелкими говнюками.
Ухватив оба конца полотенца, он дернул и потянул; голова Тони запрокинулась. Рубен перехватил концы в одну руку, а другой ударил молотком по накрытому полотенцем лицу. Раз. Два. Три… Удары сыпались быстро. В каждый удар он вкладывал весь свой немаленький вес. Треск ломающихся костей. Полотенце стало мокрым.
Логан шагнул вперед.
– Нет!
В руке мордастого, как из воздуха, появился револьвер. Можно было не сомневаться, что исправный.
…Девять. Десять. Одиннадцать…
Правая нога Тони дергалась при каждом ударе.
Рубен отпустил концы полотенца, и тело упало. На все ушло меньше минуты.
Логан нервно сглотнул слюну. Мордастый все еще держал его под прицелом.
– Ну, понравилось? – Рубен стоял на прежнем месте, улыбаясь и шумно дыша. – Вот что мы делаем с такими.
Он передал молоток зубастому, тот положил его в пластиковый мешок, предназначенный для хранения продуктов, и затянул молнию.
Дверной проем закрыла тень, в помещение вошел Джон Эркарт; он был во всем черном, как и положено человеку, идущему на похороны. Взглянув на распростертое на полу тело, он перевел взгляд на Рубена.
– Пора, иначе мы не успеем к началу.
– Ничего, подождут. – Рубен прошел в дальний угол, где на лавке лежали какие-то вещи. Достал из пакета пару упаковку влажных салфеток и стал протирать лицо и руки, счищая кровь.
Сбросил с ног сапоги. – Ты облажался, Макрей. Я ведь собирался допустить тебя до работы, у тебя была возможность доказать, что ты заслуживаешь доверия, и что получилось? Ну нет!
Да, он и вправду облажался.
Логан сжал винтовку. В качестве огнестрельного оружия она непригодна, но как дубинку ее использовать можно.
Рубен разделся до трусов.
– Я собираюсь на похороны мистера Мауата, а после намерен побеседовать с одним своим другом – полицейским. – Он натянул на себя черные брюки. – Рассказать ему, что ты берешь взятки? Думаю, стоит.
– Я не беру никаких взяток!
Рубен надел белую сорочку и стал застегивать пуговицы толстыми пальцами.
– Двадцать штук сверх запрашиваемой цены, это, по-твоему, что? Двадцать штук из кармана Малыша Хамиша Мауата.
Джон Эркарт деликатно покашлял.
– А, ты об этом, Рубен. Не самая лучшая идея.
– Я не знал, что это деньги Хамиша Мауата, – сказал Логан.
– Это так, – кивнул Эркарт. – И тут есть еще один момент. – Настучав на Макрея, ты, Рубен, настучишь и на меня, согласен? Ведь это я купил квартиру. И купил ее на деньги мистера Мауата.
Черный галстук был завязан узлом, принятым у школьников.
– И что?..
– Да ничего. В глазах шотландской полиции я мелкая сошка и хотел бы и дальше оставаться в этом статусе. Пораскинь мозгами, как я стану твоей правой рукой, если они начнут копать под меня? Тебе это надо?
Между бровями Рубена образовалась складка. Немного подумав, он сунул ноги в пару начищенных черных ботинок. Хмыкнул, но промолчал.
– Что, нечего сказать? – усмехнулся Эркарт.
Рубен напялил черный пиджак и посмотрел на Логана хмурым взглядом.
– У тебя ведь есть дети, верно, Макрей? От этой мужеподобной лесбиянки – твоей начальницы, если я ничего не путаю. Впрочем, неважно, от кого. Ты только что заложил их под свой долг.
Логан сделал шаг вперед.
– Даже и не думай об этом.
– А ты. – Рубен развернулся и ткнул пальцем в Эркарта. – С этого момента ты отвечаешь за него, понятно? Он будет делать то, что ему велят, и тогда, когда велят, а иначе… считайте, что вы оба уже в свинарнике.
