Он провел Логана через приемную в темную комнату. Лучи прожектора падали на открытый гроб из полированного черного дерева, отделанный внутри красным шелком.
В горле Логана что-то застряло, словно он пытался проглотить камень.
Саманта лежала на спине со сложенными на животе руками. Они обрядили ее в кожаный корсет, юбку, перчатки… Все как положено.
Подошел ближе.
Голова выглядела как-то странно. Как будто… Он протянул руку и погладил то место, где должна быть вмятина.
– Вы сгладили ее?
– Мы хотели сделать все так, чтобы вы гордились нами, мистер Макрей.
– Она прекрасна.
Точно такая, как на фотографии со свадьбы Ренни. Макияж идеальный… Они даже сумели сделать ее кожу похожей на живую плоть. Татуировки выглядели четкими и яркими, словно только что набитые.
– Вас оставить ненадолго?
– Пожалуйста.
– Если вам что-то понадобиться, я буду снаружи.
Энди повернулся и выскользнул из комнаты, словно на подошвах его туфель были установлены бесшумные колесики.
На лице Логана появилась печальная улыбка:
– Наконец-то мы одни.
Никакого ответа.
Он поднял сумку.
– Подарок тебе. – Вынул из сумки книгу Стивена Кинга «Противостояние» в твердом переплете и положил в гроб. – Получил через Интернет. Книга подписана.
Положил руку на ее обнаженное плечо и тут же, вздрогнув, отдернул. Кожа Саманты была холодной на ощупь.
Конечно, все было так, как и должно быть. Она могла выглядеть, будто спит, но это не отменяло того, что Энди забрал ее тело из холодильника в морге.
Она не спала, она была мертвой.
– Серж?
Логан оторвался от монитора. Несколько раз моргнул.
– Да, Ренни.
Ренни принес две чашки чаю и скоросшиватель с обложкой из манильской бумаги
[99]. Поставил чашки на стол, затем, оглянувшись через плечо на дверь, передал Логану скоросшиватель. Все выглядело так, будто они шпионы, встретившиеся на автопарковке, чтобы обменяться государственными секретами.
Ладно.
– Кончай называть меня «серж», и давай уж окончательно на «ты».
– Сила привычки. – Ренни уселся на стул напротив Логана. Улыбнулся, оскалив зубы. – Ну как, угадал? – В скоросшивателе лежал золотисто-красный пакет размером с видеокассету.
Логан приподнял бровь:
– Это то, о чем я думаю?
– Именно так.
Карамельные вафли «Таннок’с», вау!
– И за что мы удостоились такой чести?
– Великая и ужасная, та, которую мы должны бояться и которой обязаны подчиняться, говорит, что, когда мы закончим чаепитие, нам нужно расслабиться и немного поспать. – Ренни взял вафлю и откусил от нее большой кусок; несколько крошек пристало к его подбородку. – Короче, она говорит, что мы все должны отдохнуть, чтобы быть готовыми к сегодняшнему вечеру.
Вафля во рту Логана превратилась в промокательную бумагу.
– К сегодняшнему вечеру?
– Ну да, к рейду против наркоторговцев.
– О господи… – Логан нагнулся вперед и с глухим звуком ударился лбом о стол.
– Серж… То есть…
Оказывается, иметь Харпер и ее напарника, следующих за ними по пятам, было не достаточно плохо.
Удар лбом о стол.
– Дав чем, наконец, дело? И что значит «О господи»?
– Еще раз, и помедленней, пожалуйста: ты и Стил хотите участвовать в моем рейде против наркоторговцев?
– Ну да. А что тут такого? Вдруг это даст нити в расследовании смерти Питера Шеперда? Стил хочет…
– Ей не повезло. Можешь сообщить ее королевской разболтанности, что я уже имею на борту руководителя службы уголовного розыска Харпер, инспектора Сингха, ее правую руку, и главного инспектора из Элгина. В этом рейде начальства будет больше, чем настоящих полицейских. – Логан выпрямился. – Я не должен был препятствовать Бекки возглавить это дело… Сам себя наказал.
Ренни куснул вафлю.
– А что, это будет, как в старые добрые времена. Ты, я и святой морщинистый ужас на тропе правды и справедливости. Будем колотить каблуком в дверь и фиксировать имена.
Трах – Логан врезал лбом по столу.
Трах. Трах. Трах.
35
«…после новостей. Но сначала, а уже девять часов, посмотрим, как Хасинта и Бенджамин сталкиваются с внезапной смертью…»
Логан выключил телевизор и допил чай. Подхватив Ктулху с дивана, перевернул котофейку на спинку и поцеловал мягкий, покрытый белой шерстью животик.
– Кого папочка любит? Да, тебя. Твой папочка любит тебя – всегда.
Ктулху извивался, стараясь освободиться, когда зазвонил телефон. Котенок спрыгнула на пол с такой же грацией, с какой падает на пол микроволновая печь.
– Макрей.
Резкий громкий голос ворвался в его ухо:
– Как ты смеешь звонить и оставлять оскорбительные сообщения на моем телефоне, Логан Балморал Макрей! Я твоя мать, и ты не будешь…
Он нажал на кнопку отбоя, затем заблокировал номер матери. Некоторое время сердито смотрел на дисплей.
К черту.
Пора собираться. Натянул защитный жилет поверх форменной полицейской шерстяной рубашки, затянул на талии ремень со всем необходимым и поверх всего надел водонепроницаемую куртку. Натянул шапку и вышел на улицу под снег с дождем.
Телефон снова зазвонил, когда он быстрым шагом пересекал парковку у участка. Отвечать он не стал.
В дверях постучал одной ногой о другую, сбил налипший серый снег.
Из столовой вырывался смех.
– И что ты тогда сделал?
– Единственное, что я мог, – это облевать его.
Еще более громкий смех.
Толкнув дверь комнаты сержантов, остановился. И едва сдержался, чтобы не выругаться.
На его месте сидела Харпер, перед ней лежала раскрытая папка.
– Сержант.
– Сэр.
Она указала на него пальцем:
– Хочу напомнить: офицерам не разрешается забирать домой имущество полиции. Особенно дубинки и слезоточивый газ. Все это следует оставлять в раздевалке. Простите, что напоминаю вам правила внутреннего распорядка.
Логан снял куртку и повесил на крючок, на плитки с ковровым рисунком тут же закапала вода.
