Один из участников, 46-летний богослов Хьюстон Смит, испытал «самое сильное космическое возвращение домой, какое он когда-либо испытывал». Другой, Майк Янг, почувствовал, как будто его «смыло море красок… Иногда оно превращалось в полосы смысла, а иногда оно было просто красивым вихрем цвета. Оно по очереди было то пугающим, то внушало благоговейный ужас. Украшено оно было по радиусам, как мандала, с цветами в центре, которые переходили к сторонам, и каждый сектор при этом был разного цвета».
Можно сказать, что студенты Панке прошли сквозь что-то вроде Звездных врат. Так как письмо Ордуэя тесно соотносилось с целью Кубрика и Кларка сохранять научную точность в своем проекте, соотнося его с современными исследованиями всех видов, суть эксперимента Панке, проводимого под присмотром двух человек, которые вскоре станут корифеями психоделики 60-х, имел прямую связь с «Космической одиссеей» и псевдометафизическими исследованиями наркотической культуры того десятилетия. (И Лири, и Альперта уволят из Гарварда в 1963 году. После публичного одобрения использования ЛСД в рекреационных целях Лири отчеканит лозунг, повлиявший на целое поколение: «Включайтесь, настраивайтесь и отпадайте!» Альперт вскоре поменяет имя на Рам Дасс и станет кем-то вроде гуру. Его бестселлер 1971 года «Будь здесь и сейчас» по-прежнему выходит в печать.)
Один из участников эксперимента Майк Янг, приняв дозу псилоцибина, вскоре почувствовал паралич, во время которого он испытал ужасающее ощущение своей собственной смерти, позже интерпретированное им как смерть его эго; он почувствовал, что ему важно «жить в свободе… Ему пришлось умереть, чтобы стать тем, кем он мог стать». «Эксперимент в часовне Марш» сегодня воспринимается как последнее исследование и оценка потенциальных духовных и психологических достоинств галлюциногенов, прежде чем началась война с наркотиками, которая и положила конец таким экспериментам в 1970-е.
Нет ни одной записи, подтверждающей, что Уолтер Панке ответил на запрос Ордуэя, и тем не менее, удивительно, насколько близок опыт, испытанный его студентами – включая путешествия Янга сквозь ужас и перерождение – изображению трипа Дэйва Боумена «сквозь бесконечность» в последней четверти фильма «Космическая одиссея 2001 года».
* * *
К 1 июня Виктор Линдон, который согласился стать ассоциированным продюсером для второй части фильма, прилетел из Лондона и приступил к составлению 115-страничного режиссерского сценария. Оказавшийся в затруднительном положении из-за этой детали, Кларк был «полностью обескуражен». Во многих местах этот сценарий давал интригующие пути, которыми еще никто не ступал, и цвета, которые никто никогда не использовал.
«Важная персона» в обстановке середины 60-х, облаченная в обыкновенный деловой костюм, должна была открывать фильм педагогическим словом, она должна была объяснять при помощи анимации причины, по которым стоит верить в «изобилие внеземных цивилизаций». За ней следовала доисторическая сцена, которая должна была быть снята «в основном на местности, наиболее похожей на Юго-Западную Африку», в ней должна была принять участие группа тренированных животных, включая «леопарда или львицу» и бородавочников. Других «неправдоподобных» бородавочников убивали в сцене охоты. Кроме разных технологических приспособлений, портфель космического путешественника доктора Хейвуда Флойда должен был содержать «красиво сделанную и законченную таблеточницу, с отдельными отсеками, внутри которых лежат гладкие, приятные таблетки всех цветов и размеров».
Когда Флойд прибывал на орбитальную космическую станцию, он должен был сменить свой старый костюм на новый, выпадающий из автоматического раздаточного аппарата в четырехдюймовом квадратном контейнере, который, когда его разворачиваешь, «не должен выглядеть помятым, а быть в отличной форме». Старый следовало утилизировать, «свернув его в маленький комок», прежде чем выбросить в сборник отходов. Заселяясь в номер отеля на станции, Флойд должен был осмотреть меню на дисплее на стене, в нем предлагались такие деликатесы как «Суп “из фальшивой черепахи” с Венеры», «Говядина по-гагарински», названная в честь первого человека в космосе, советского космонавта Юрия Гагарина. Когда еда «очень быстро выскакивала из автоматического раздатчика, но она была прекрасно и элегантно приготовлена и сервирована», к ней также полагались фрукты, «выращенные в среде с нулевой гравитацией и… очень-очень больших размеров, может быть восьмидюймовая клубника или гроздь гигантского винограда».
Кроме этого, сценарий фильма 1965 года содержит число поразительно прозорливых набросков мира, в котором мы живем сегодня. Примерно в то же самое время, когда Министерство обороны США задумалось о прямом предшественнике интернета ARPANET, неустрашимая команда футуристов Кубрика уже визуализировала важные аспекты последствий новых технологий. Один из документов, отправленных Тони Мастерсом Роджеру Карасу 29 июня, сухо перечисляет девять единиц реквизита, с которыми он просил Караса помочь. Письмо было оформлено фирменным бланком MGM с ревущим львом. Номером один в этом списке была «газета 2001 года, которую будут читать на телевизионном экране. Нужно создать форму экрана телевизора: то есть его ширина должны быть больше, чем высота».
В течение недели или около того Карас действительно подписал соглашение с New York Times, разрешающее использовать логотип на первой странице фальшивого электронного издания. Если это будет использоваться в фильме, это будут читать астронавты на планшете типа iPad, которые есть на борту «Дискавери». И если бы Кубрик действительно это осуществил и показал газету именно так, не было бы сомнений, что «Космическую одиссею 2001 года» запомнили бы как важный предвестник интернета. Вместо этого режиссер выбрал использовать лишь телепередачу, кажется с BBC, на планшетах, сделав их похожими на все остальные экраны, которые были на съемках.
В качестве логичного продолжения концепта планшетного компьютера стопка режиссерского сценария, написанного в декабре 1965 года, непосредственно предшествующая началу натурных сцен, содержит грубое описание вещи, настолько распространенной сегодня, что трудно вспомнить, когда она не была повсюду в мире. «Новостной планшет нужно оборудовать так, чтобы, когда человек смотрел на него через плечо другого человека, когда тот читает, мы могли подсвечивать зафиксированный слайд одной страницы, – написал Ордуэй. – На обратном плане мы поместим небольшой световой источник на спрятанную сторону новостного планшет так, чтобы неяркий свет мог падать на его лицо».
Описание было таким безобидным и скептическим, что можно было легко пройти мимо него. Ордуэй просто предлагал дизайн, позволяющий съемку человеческого лица с обратного угла, подсвеченного «неярким светом» с экрана. Сейчас, конечно, внушительный процент населения планеты освещается именно таким образом. Но тогда эти технологии и их результирующая осветительная геометрия были описаны впервые. Десятилетия до того, как это устройство стало применятся повсюду, что и комментировать это бессмысленно, оно стало пунктом 42 в «Производственном совещании № 6», там про это говорилось небрежным сухим языком кинопроизводства так, чтобы команда по спецэффектам могла воспроизвести этот эффект без двойственности и затруднений в «Съемочном павильоне С8: Центрифуга».
