Он ответил на письмо Роджера, упомянув, что видел «Лолиту» и хочет посмотреть и «Доктора Стрейнджлава». «Очевидно, Кубрик – удивительный человек», – отметил он, прежде чем с гордостью рассказал Роджеру о втором фильме Майка, который был «вчера принят цензорами шумным одобрением, и который выйдет в 20 кинотеатрах на следующей неделе. В этот раз это черно-белый фильм, и это социальная сатира с великолепной концовкой с гонками на моторных лодках, прямо какой-то “Бен-Гур”».
С тех пор, однако, не так много всего произошло. Он немного расстраивался в ожидании дальнейших переговоров, он проводил время за работой и над проверкой своих книг для печатного издания Time, Inc. Life Science Library, он также связывался со своим нью-йоркским адвокатом Бобом Рубинджером по своему относительно важному делу о «брачной проблеме». Прежде чем завершить, как он надеялся, в последнее время невыносимую ситуацию – в которой его литературный агент Скотт Мередит был обязан по закону передать все его доходы во временный арест, а все его нью-йоркские счета замораживались вплоть до судебного заседания – Кларк пытался объяснить причины того, что случилось. «Чтобы вы поняли, о чем речь, я женился в Нью-Йорке, – писал он. – Брак был заключен обманным путем, так как моя жена не сообщила мне, что претерпела гистерэктономию в результате ее первого брака: она мне об этом сказала только спустя несколько дней после свадьбы».
Конечно, он не стал упоминать, что в их браке был замешан еще один уровень обмана: Кларк был геем. Иными словами, полное фиаско. В любом случае, он согласился на раздельное проживание спустя недолгое время после заключения брака. Вот только решение это было принято без юридической консультации: Кларк уговорился выплачивать жене деньги и действительно их выплачивал до тех пор, пока не стал «совершенно не дееспособным из-за полиомиелита» (или повреждения позвоночника – специалисты имеют разные точки зрения) в марте 1962 года. Когда его возможности обеспечивать стабильный доход приравнялись нулю, его жена уехала из Англии. Решив, что она больше не станет беспокоить его и его семью, Кларк перестал платить. Это была ошибка.
Все это привело к текущей ситуации, которую Кларк надеялся разрешить полным расчетом и, если возможно, разводом. На самом деле, он писал Рубинджеру, что были и другие веские причины все это урегулировать:
«Есть также возможность, что в любой момент я могу получить реально большую сделку: несколько моих книг обсуждаются в кинокомпаниях, и только на прошлой неделе я слышал, что Стэнли Кубрик (чей «Доктор Стейнджлав», кажется, взорвал все критические издания) озабочен встречей со мной. Так что я готов к разумному урегулированию».
Тем временем, проходили недели, и он уже почти сдался – он знал из опыта, насколько неопределенными обычно были эти связи в киноиндустрии, – когда вошла его Полина, она кивнула без слов и оставила последнюю почту опрятной стопкой.
Кларк схватил ее и быстро просмотрел, мрачно отметив письмо от Рубинджера, которое тут же отошло на второй план, стоило ему увидеть долгожданный незнакомый адрес в Нью-Йорке – Polaris Productions Inc., Восточная 56-я улица, 120. Мог ли это быть Кубрик? Он потянулся за маленьким цейлонским ножом, который он использовал для открытия писем, несколькими отработанными движениями вскрыл конверт из угла в угол и ловким движением извлек оттуда бумагу.
* * *
Спустя годы работы с Майком Уилсоном над тремя фильмами в начале 1960-х шри-ланкийский режиссер Тисса Лиянасурия сохранил живую память об Артуре Ч. Кларке по работе в доме, в котором он жил с Уилсоном на Грегорис Роад. Лиянасурия был ассистентом режиссера в первом художественном фильме Майка Ran Muthu Duwa («Остров сокровищ»). В нем было много действия, заводных песенок и подводных сцен, он имел большой успех, его посмотрело более миллиона людей в 1962 и 1963 годах – приблизительно одна десятая всего населения острова. Его песни по-прежнему популярны. Тем не менее, кажется, ни одной кинокопии не сохранилось.
Тисса в дальнейшем стал еще более тесно работать с Майком над его вторым фильмом Getawarayo. Он сам снимал деревенские сцены и даже был приглашен занять режиссерское кресло, когда продюсер Сеша Палихаккара, рассерженный частыми уходами Майка со съемок, по сути возвел Лиянасурию в статус режиссера, назначив ему аналогичную этой должности зарплату. Частично из-за этого повышения Тисса вступил на путь длинной и выдающейся режиссерской карьеры. Getawarayo, который заканчивался потрясающей лодочной гонкой по сверкающей зеленой поверхности озера Болгода, вышел в феврале 1964 года. Он также имел успех, хотя и немного меньший, чем Ran Muthu Duwa. Но он также испарился.
У Лиянасурии было множество возможностей наблюдать за Кларком, который предоставлял большую часть финансирования на оба фильма, потому что офис Кларка, Уилсона и компания Палихаккары Serendib располагались рядом с рабочим кабинетом писателя на первом этаже дома, и когда все вокруг было спокойно, Кларк частенько открывал дверь своего кабинета. Более полувека спустя Тисса по-прежнему ясно помнит стук пишущей машинки, исходящий из этой двери с глуховатым «динь» в конце каждой строчки – этим давно исчезнувшим звуком авторской индустрии. Ему было любопытно наблюдать за великим человеком за работой, иногда он тихонько вставал у угла двери, чтобы заглядывать внутрь.
«Я видел, как он начинал печатать вот так, – рассказал Лиянасурия, склоняясь над невидимой пишущей машинкой, чтобы показать. – А потом совершенно внезапно он переставал печатать. Он снимал очки, протирал их немного, надевал обратно и потом снова начинал печатать. За столом. На печатной машинке. Вот так он работал. А потом, осененный какой-то идеей, внезапно вставал и шел в сад».
Высокий, лысеющий, с искренним характером, подкрепленным его находчивостью и чувством юмора, Кларк перенял у цейлонских мужчин привычку носить яркий саронг без рубашки в дневной тропический зной. Так и не поняв, как правильно обвязывать его вокруг талии, он подтыкал его под резинку своих трусов. В результате его саронг начинал слетать с него, как только он вбегал в дверь, ведущую в сад, и ему приходилось поднимать его и снова подтыкать под резинку. «Он не привык носить саронг», – рассказывает Тисса, весело хихикая своим воспоминаниям.
«И вот он идет в сад, где у него стоит кресло. Он вот так вот садится на это кресло, – он имитирует то, как Кларк откидывается с согнутыми в коленях ногами, уходя в свои мысли. – И он смотрит на небо. Думает. Думает. Некоторое время смотрит на небо; может быть пять или десять минут. А потом он встает, бежит в свой кабинет и начинает печатать. Мне это очень нравилось. Он был очень приятным; он был очень приятным человеком».
* * *
Кларк развернул двухстраничное письмо и увидел, что оно действительно было от Кубрика. Оно было в меру коротким, исключительно точным, в нем, казалось, было две ясных проблемы. Одна заключалась в том, что он хотел получить информацию о возможной покупке телескопа (режиссер упоминал телескоп Квестар в первом и последнем предложении). Вторая была его желанием обсудить «возможность сделать легендарный “действительно хороший” научно-фантастический фильм». Это фраза – вторая после упоминания телескопа – была давно известна и совершенно точно была главной целью зарождающегося проекта, который предлагал Кубрик.
