Джон изумился. Ранкорн порицал Монка и вроде должен был разозлиться на него. Вместо этого Ивэн заметил в нем чувство некой утраты, одиночества… Сержант ощутил жалость и какую-то вину.
– Не доверяйте ему… – добавил Ранкорн и вдруг остановился. – Думаю, вы мне не верите! – Теперь в его голосе звучала злость на себя за то, что говорил откровенно, раскрылся в большей степени, чем намеревался, и даже жалость к себе, потому что он сам не ожидал, что ему поверят.
Ивэн, однако, ему поверил, и не потому, что Ранкорн так говорил, а потому, что Монк сам боялся этого. Но Монк был таким раньше и не обязательно таким и остался. А каким он станет в будущем – зависело только от него.
– Я вам верю, сэр, – сказал Ивэн вслух. – Вы мне ничего особенного не сказали, только чтобы я вел себя осторожно. Полагаю, вы говорите, исходя из личного опыта, иначе не переживали бы так, но я понятия не имею, о чем вы. Монк мне никогда ничего не рассказывал.
Ранкорн зло рассмеялся, чуть не давясь собственным смехом. В нем смешались беспомощность, ярость и горечь, так и не прошедшие со временем.
– Он и не расскажет! Вы ему нравитесь. Вы ему нужны. Стыд ему, может, и неведом, но у него хватит ума сообразить, что вы о нем подумаете!
Ивэну не хотелось знать, он предпочел бы остаться в неведении – но помнил, что сам Монк жаждет узнать.
– Из-за чего, сэр?
Ранкорн неожиданно резко встал, оттолкнув стул, так что тот какое-то время балансировал на двух ножках и чуть не упал. Отвернувшись к шкафу с выдвижными ящиками, полными папок, и стоя спиной к Ивэну, он распорядился:
– Идите и арестуйте Риса Даффа за убийство его отца. Вы хорошо проявили себя в этом деле. И мудро поступили, воспользовавшись Монком. Используйте его, когда сможете. Только не позволяйте ему пользоваться вами. Не поворачивайтесь к нему спиной. И прежде всего не доверяйте ему. Не рассчитывайте, что он окажется рядом в нужный момент. – Обернувшись, он посмотрел на сержанта жестким ясным взглядом. – Поймите, Ивэн, я не хочу, чтобы вы пострадали. Вы – мягкий, но хороший человек. Думайте о нем что угодно, но не доверяйте ему!
Ивэн смутился. Это звучало весьма некрасиво, но неопределенно – одни намеки и смутные ссылки на какие-то прошлые неприятности. Ему нечего было рассказать Монку, он ничем не поможет ему в понимании прошлого и самого себя, ничего не подтвердит и не опровергнет…
– Монк предал вас, сэр? – спросил он и сразу пожалел об этом. Ничего подобного он слышать не хотел. А теперь придется.
– Да, он меня предал, – горько произнес Ранкорн. – Я ему доверял, а он разрушил все, о чем я когда-то мечтал. Он видел, что я иду в западню, и спокойно наблюдал за этим.
Сержант уже собрался спросить, справедливо ли обвинять в этом Монка. Возможно, он видел ловушку не лучше Ранкорна или предполагал, что Ранкорн о ней тоже знает…
Потом он вспомнил, что бессмысленно спорить о букве, когда речь идет о духе, и что Монк сам считает себя виноватым.
– Понимаю, – тихо отозвался он.
– В самом деле? Сомневаюсь. – Ранкорн поднял на него взгляд. – Но я сделал все, что мог. Идите и арестуйте Риса Даффа. И ничего не говорите про двух остальных, слышите меня, Ивэн? Я вам запрещаю! Вы лишите нас шансов взять их в будущем. – Его глаза выдавали гнев и раздражение по поводу того, что сейчас они бессильны. Его явно жгла мысль, что братья могут уйти от правосудия.
– Слушаюсь, сэр. Я понимаю. – Повернувшись, Ивэн вышел, уже решив, что возьмет с собой Монка, когда пойдет на Эбери-стрит. Уильям распутал это дело – и свое заодно; он заслужил право поехать туда.
Уже темнело, и было холодно, когда Монк, Ивэн и полицейский констебль Шоттс прибыли в кэбе на Эбери-стрит. Ивэн подумывал, не взять ли полицейский фургон, но отказался от этой мысли. Рис еще слишком слаб, чтобы перевозить его таким образом, если его вообще можно перевозить. По этой причине сержант и взял с собой Шоттса. Предполагалось, что тот останется сторожить на тот крайний случай, если Сильвестра попробует переправить куда-нибудь сына.
Кэб остановился, и они вышли. Заплатив извозчику, Ивэн поднял воротник и двинулся по мостовой впереди своих спутников.
В таком скверном настроении он никогда никого не арестовывал. Уже стоя на крыльце и протягивая руку к звонку, сержант понял, что боится. Он знал, что Монк, стоящий у него за спиной, чувствует то же самое, но из-за Эстер. Уильям никогда не видел Риса, не видел его лица; для Монка он – всего лишь человек, фигурирующий в свидетельских показаниях, но прежде всего – источник страданий тех женщин, которых расспрашивал сыщик, и полученных ими побоев.
У дворецкого, открывшего дверь, потемнело лицо, как только он узнал Ивэна.
– Да, сэр? – настороженно произнес он.
– Прошу простить, – начал Джон, но тут же, расправив плечи, продолжил: – Мне необходимо поговорить с миссис Дафф. Понимаю, что это может доставить неудобства, но у меня нет выбора.
Дворецкий посмотрел ему за спину, на Монка и Шоттса. У него побелело лицо.
– Что такое, сэр? Произошло еще одно… несчастье?
– Нет. Пока ничего не случилось, но теперь мы знаем больше про обстоятельства гибели мистера Даффа в ту ночь. Боюсь, нам придется войти.
Смущение овладело дворецким всего на секунду. Он расслышал властные нотки в голосе Ивэна и тут же вспомнил, кто перед ним стоит.
– Конечно, сэр. Будьте любезны войти, а я сообщу миссис Дафф о вашем приходе.
Он отступил, давая им войти. Ивэн с Монком прошли в прихожую; Шоттс, как и договаривались, остался снаружи. Его взяли только из осторожности. Предполагалось, что он останется на ночь, а утром его сменят; Шоттсу оставалось лишь надеяться, что состояние Риса сочтут удовлетворительным для перевозки к месту заключения, где он будет дожидаться суда.
В прихожей было тепло и светло, не то что в студеный вечер на улице. Дворецкий направился к двери в гостиную.
– Уормби! – внезапно позвал Ивэн.
– Да, сэр?
– Возможно, вам лучше попросить мисс Лэттерли спуститься.
– Сэр?..
– Быть может, миссис Дафф понадобится, чтобы кто-то был рядом… кто-нибудь, способный оказать… помощь.
Уормби побелел еще сильнее. Он сглотнул, дернув кадыком.
– Мне очень жаль, – повторил Ивэн.
– Зачем… зачем вы пришли, сэр?
– Рассказать миссис Дафф, что мы узнали о том, как мистер Дафф встретил свою смерть, а затем исполнить свой долг. Сообщите ей, что мы здесь, а потом, пожалуйста, попросите мисс Лэттерли спуститься.
Уормби одернул сюртук, приосанился и открыл дверь в гостиную.
– С вами хочет увидеться мистер Ивэн, мэм, и еще один джентльмен.
Ничего больше не сказав, он отступил, снова взглянул на сержанта и направился к лестнице.
