– Как? – вновь спросила я, даже не зная, почему спрашиваю.
У меня было достаточно ответов, чтобы понять ее слова. Коди погиб. Филипп ушел на тот свет вместе со своими дурацкими футболками. Крис последовал за ними.
А Меган… Мы же собирались пойти вместе в колледж, может быть, играть в волейбольной команде. Она была моей близкой подругой, самой громкой и самой непосредственной. Она не могла уйти. Этого не должно было случиться. Но ее больше нет.
Их всех больше нет.
На глаза навернулись слезы.
– Как? – срывающимся голосом повторила я свой единственный вопрос.
Мама промолчала. Ответила Лори.
– В новостях говорили, что их выбросило из машины. Внедорожник влетел в дерево, а затем несколько раз перевернулся.
Новости? Это показывали в новостях?
Я понятия не имела, что думать, кроме того, что это не могло быть правдой. Прижав голову к подушке, я проигнорировала боль, прокатившуюся вдоль позвоночника. Хотела встать с кровати и убраться из этой комнаты, подальше от Лори и мамы.
Хотела оказаться дома, где все было нормально и правильно. Там, где мир продолжал безмятежное существование, где все были живы.
Я закрыла мокрые от слез глаза. Мама что-то сказала, но я ее не услышала. Лори ответила, но ее слова не имели для меня никакого смысла. Сосчитала до десяти, говоря себе, что когда открою глаза, то окажусь дома, в своей постели, и это – все это – останется ночным кошмаром. Потому что это не может быть реальностью. Этого не могло произойти. Меган все еще жива. Все они живы.
– Лина, – послышался голос мамы.
Никто не умер. Меган в порядке. Как и остальные.
Я проснусь, и все будет хорошо.
Мама снова заговорила, но, как бы ни старалась, я не могла проснуться.
Все происходило наяву.
– Не хочу больше говорить.
В палате повисло молчание.
Я лежала, плотно зажмурившись, и снова и снова повторяла себе, что это сон. Ничего не могло случиться, потому что ребята этого не заслужили. Прошла секунда, может быть, две, и я разбилась на тысячи осколков. Раздался звук, похожий на стон умирающего животного, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он исходил от меня. Я рыдала так сильно, что не могла отдышаться, вздохнуть от заглушавшей чувства боли. От слез горели ссадины на лице, но я не могла остановиться.
– Милая, дорогая, – шептала мама, держа меня за руки, – успокойся, пожалуйста. Тебе нужно дышать глубоко и ровно. Тебе нужно дышать.
Но я не могла, потому что они погибли. Мои эмоции напоминали сильную летнюю бурю, непредсказуемую и жестокую. Слезы продолжали течь и не прекращались, пока в комнате не появились странные голоса. После уже не было жгучего тепла в венах, а потом исчезли и слезы.
Больше не было ничего.
* * *
Мама дотронулась до моей руки. Открыв глаза, я поняла, что до сих пор нахожусь в палате интенсивной терапии. Аппаратура продолжала ровно пикать, а запах антисептика забивал ноздри. Я была там, без путей к отступлению.
Мама наблюдала за мной без слез. Такое ощущение, что она и сестра с места не сдвинулись, пока я лежала в этой кровати. Успокоительное, или что там они добавляли мне в капельницу, постепенно прекращало действие.
– Мне нужно кое о чем тебя спросить, – заговорила мама через пару мгновений.
Лори поднялась со стула и подошла к изножью кровати.
– Мам, не сейчас.
Та проигнорировала ее слова и сосредоточилась на мне.
– Говорят, всему виной алкоголь. Что водитель… Коди, возможно, был пьян.
Я нахмурилась. За рулем сидел Коди? Что-то здесь нечисто. Вряд ли он приехал на вечеринку на машине, ведь он предлагал мне взять «джип» Себастьяна, если только…
– В чьей машине мы ехали?
– Криса, – ответила Лори, скрестив на груди руки.
– И вел Коди?
Ничего не понимаю.
Лори кивнула.
– Об алкоголе говорилось в новостях. Они даже упомянули вечеринку в доме Кита. Видимо, полиция была там прошлой ночью.
У Кита? Я подняла здоровую руку, дернув катетер, и снова опустила ее на кровать. Зачем Коди сел за руль машины Криса?
И тут я вспомнила, что сказали Эбби и Меган, когда приехали на вечеринку. Им показалось, что Крис уже пил, а я даже не думала об этом. Не возникло даже толики беспокойства или вопроса, зачем, черт возьми, он сел за руль в таком состоянии. Меня больше волновало, что случилось с Себастьяном.
– Они пили? – спросила мама.
Я вспомнила Коди с красным пластиковым стаканчиком и бутылкой.
Я не понимала, в порядке он или нет, но парни не сводили с меня глаз, а Меган продолжала твердить о десяти наггетсах, которые хотела съесть. Возможно, стоило поговорить с Эбби и вернуться обратно с ней. Только вот ее слишком занимал разговор с Китом. Мне показалось это странным, и я решила, что подруга не собирается уходить в ближайшее время. У меня было плохое предчувствие, но я оказалась дурой.
И села в машину.
– Мама, Лина не помнит аварии. Как она может ответить на этот вопрос?
Но разве я не помнила?
Мама посмотрела на меня, а затем отвела взгляд. Она часто дышала, ее лицо побледнело. Она встала, но тут же села обратно.
– О чем ты думала, Лина?
Я открыла рот. Мысли в голове бежали со скоростью света. Не знаю, о чем! О боже, этого не могло случиться.
– Мама! – воскликнула Лори, обходя кровать.
– Ты села в машину. Вот что случилось. Ты села в машину, а этот мальчик… пил. Полиция сказала: от всех вас пахло алкоголем. И ты тоже могла умереть. Они умерли. – Мама все-таки встала со стула. – Я люблю тебя и благодарю Господа, что ты жива. Но я так разочарована. Я воспитывала тебя… Мы с отцом воспитывали тебя… и объясняли, чтобы ты никогда не садилась за руль после принятого спиртного или с кем-то, кто пил.
– Мама, – теперь уже прошептала Лори.
Щеки сестры снова намокли от слез, как и мои.
– Ты знала, что он был пьян?
«Может, мне сесть за руль?»
– Не помню, – голос дрогнул.
И в этот момент еще одно воспоминание вырвалось на свободу:
«Серьезно. Я в порядке. Я ездил этой дорогой миллион раз».
Я узнала голос.
Коди… Нет, Коди никогда не повел бы машину в пьяном виде. Да кто вообще сел бы нетрезвым за руль?
«Крис ездил пьяным, а тебе было все равно», – шепнул голосок в моей голове.
Но это другое. Я не села бы в машину и ему не позволила бы. Я не могла этого сделать. Я не такой человек.
