Я покраснела и убрала с лица прядь волос.
– Я ее выбросила.
– Конечно. – Себастьян упал в компьютерный стул, как это делала Эбби, когда я ей еще нравилась. – Чем занимаешься?
– Ничем особенным.
Он забросил босые ноги на кровать рядом с моим бедром.
– А ты? – поинтересовалась я, бросив маркер в тетрадь.
– Как обычно. Тренировка. – Себастьян скрестил руки на груди. – Еще в душ сходил.
– Молодец, – улыбнулась я.
– У меня захватывающая жизнь.
Наши глаза на мгновение встретились. Тепло скользнуло из горла прямо в грудь, а затем распространилось намного ниже. Отведя глаза, я глубоко вздохнула.
– Моя мама… э-э-э… сегодня меня ошарашила.
– Чем?
– Она рассказала, почему ушел папа. – Я снова схватила маркер. – Ты же знаешь, я всегда думала, что он бросил нас, потому что не смог справиться с проблемами.
– Да. – Себастьян опустил ноги на пол и наклонился вперед. – Так разве не в этом причина?
Я покачала головой.
– Это потому, что он не любил мою маму по-настоящему. Он ее любил, но не был в нее влюблен.
Я рассказала ему все, что сказала мама, крутя маркер в пальцах.
– Это сумасшествие, ведь правда?
– Черт. – Его брови поднялись. – А как ты относишься ко всему этому, учитывая, что ты и твой отец…
– Понятия не имею. Я все еще слишком потрясена, чтобы злиться, понимаешь? Как она могла так долго это скрывать? Но в то же время мне ужасно ее жаль, потому что я могу понять ее нежелание рассказывать.
И нежелание вообще разговаривать на эту тему. Мне это очень хорошо знакомо.
– У меня сейчас в голове так много мыслей, – призналась я. – Она скоро просто взорвется. Мама позволила нам с Лори думать, что папа – настоящее дерьмо. Я частично и сейчас его таким считаю, ведь он женился, не чувствуя настоящей любви, но… не знаю…
– Пора очистить голову. – Себастьян встал, подошел ко мне, забрал учебник и кинул его на стол.
– Эй, – запротестовала я, – я делала домашнее задание.
– Угу.
Блокнот, ручка и маркер присоединились к учебнику. Затем Себастьян сел передо мной на кровать.
– Итак, сегодня вечер понедельника.
– Да, – я опустила руки на колени, – спасибо за разъяснение, а то я была в полном замешательстве.
Одна сторона его губ приподнялась.
– Ты знаешь, что это значит?
– У меня была бы целая неделя до следующего эпизода «Ходячих мертвецов», если бы они шли по телевизору.
– Нет, – сухо ответил Себастьян.
– До конца учебной недели осталось четыре дня?
– С этим не поспоришь.
Себастьян чуть-чуть наклонился, и мой пульс моментально ускорился. Абсолютный кошмар сегодняшнего дня сразу исчез.
– Однако вечер понедельника означает что-то еще, гораздо важнее.
– И что же это? – Мой взгляд на мгновение опустился на его рот, и я почувствовала, как забарабанило сердце.
– Пришло время молчания.
– Молчания? – глупо повторила я.
– Да. – Он пододвинулся ближе, и я ощутила щекой его дыхание. – Я официально провозгласил вечер понедельника временем молчания. И знаешь, что это значит?
– Что?
– Мы находим лучшее применение для наших губ и языков.
Широко раскрыв глаза, я усмехнулась:
– Ты серьезно только что сказал это вслух?
– Да, я сказал это и ничуть не жалею.
Себастьян коснулся лбом моего лба. От этого движения я покраснела.
– В моей игре нет стыда.
– Не думаю, что ты играешь.
– У меня столько игр, – нежно ответил он, – ты не будешь знать, что с ними делать.
– Себастьян…
– Этот понедельник будет другим. – Его левая рука нашла мою правую руку. – Могу показать тебе, каким именно? – Его прикосновения вызвали во мне острую дрожь. – Ты не против?
Я была совершенно не против, но… вспомнила о том, что мама сказала мне за ужином. Мы с Себастьяном – друзья навеки. В прямом смысле. Я знала, что он искренне заботился обо мне и, возможно, даже любил, но любил ли он меня по-настоящему? Он возил меня в школу, беспокоился о том, что я ела, окружил меня всевозможным вниманием. Это не совсем похоже на историю моих родителей. Да, я не забеременела. Однако я чуть не умерла.
– Я – твоя обязанность?
– Что?
– Ты чувствуешь, что несешь за меня ответственность?
– В каком смысле?
О чем вообще я его спрашивала?
– Забудь.
– Нет, мне любопытно, что ты имеешь в виду?
Дерьмо. Мне стоило держать рот на замке.
– Ты помогаешь мне, потому что чувствуешь в этом необходимость из-за всего, что случилось?
– Что? Я помогаю тебе, потому что хочу.
Это… правильный ответ, который ничего не менял. Его лоб касался моего, а дыхание переместилось на губы. Я так хотела окунуться в него с головой, а с последствиями справиться позже.
– Это разумно с твоей стороны?
– Это превосходно. – Его пальцы коснулись рукава моей пижамы. – Мне кажется, последнее, что тебе нужно сейчас делать, – это думать.
Сомневаюсь, что доктор Перри согласился бы с его утверждением, но, опять же, что в этом плохого? Он сам говорил, что нужно жить дальше и двигаться вперед, сталкиваясь лицом к лицу с травмой и горем. И никто не заставлял меня чувствовать себя живой так, как это делал Себастьян.
Конечно, вряд ли доктор Перри имел в виду поцелуи.
Отстранившись, я увидела, как Себастьян напрягся.
– Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
– Себ…
– Я люблю тебя, – продолжил он, обхватывая рукой мой затылок.
От его слов у меня перехватило дыхание, а легкие сжались.
– Я влюблен в тебя уже много лет.
– Себастьян, – умоляла я, обнаружив, что у меня наворачиваются слезы.
– И я знаю, что сейчас в твоей голове все запутано. Но я могу быть рядом с тобой, пока ты разбираешься. Как бы много времени для этого ни потребовалось. – Его пальцы просеивали пряди моих волос. – Но сейчас я кое-что распутаю за тебя. То, что я чувствую к тебе, – реально. Это всегда было реально.
Мне вдруг стало больно.
– Я должна кое-что сказать.
