Я скрестила ноги, держа на коленях подушку.
– Ага.
– Как себя чувствуешь после разговора с девчонками?
– Лучше. Чувствую облегчение. По крайней мере, теперь они все знают. – Я пожала плечами. – Знаю, что ничего не изменилось и что они разочарованы, но сейчас между нами все налаживается. И да, мне легче.
– Понимаю, о чем ты. Иногда разочарование стоит правды. – Он ткнул подушку, и на его лице появилась легкая улыбка. – Знаешь, в тот вечер, когда ты заявила, что я пытаюсь затащить тебя в постель, ты сказала и кое-что правдивое.
Мои брови поднялись.
– Сомневаюсь, что в тот вечер я была в трезвом уме.
Себастьян вытащил подушку из-под моих колен и положил ее за спину.
– Ты была права насчет того, что я боялся поговорить с отцом о футболе.
Черт. Я забыла, как высказала ему это прямо в лицо… Вероятно, я стерла тот разговор из памяти.
– Мы пообщались.
– Серьезно?
– Угу. Не самый приятный вечерок в моей жизни.
Встав на колени, я подвинулась ближе.
– Что случилось? Расскажи мне.
Как только я плюхнулась перед ним, на его лице появилась улыбка.
– Честно говоря, мы поговорили пару недель назад. Я… просто был с ним честен.
– И ты только сейчас признался? – Я хлопнула его по плечу. – Себастьян!
– Эй! – Он схватил меня за руку, смеясь. – Мы с тобой не так уж много разговаривали, и ты решала другие проблемы.
– Верно.
От его слов мне стало плохо. Я давно должна была справиться со своими тараканами и быть рядом с ним. Я не могла вернуть прошлое, но все еще могла его поддержать.
– И что он сделал?
– Вышел из себя. Сказал, что я ничего не соображаю, что авария спутала мне мозги. Но я не врал. Футбол – это не то, чем я интересуюсь. – Себастьян опустил наши сплетенные руки на свое колено. – Я объяснил, что уже давно так себя чувствую.
– Вот это да.
– Отец не разговаривал со мной целую неделю. – Парень засмеялся, а я съежилась. – Но он, кажется, пытается это принять. По крайней мере, он со мной разговаривает, и я уверен: это маминых рук дело.
– Огромный прорыв.
– Похоже, папа не будет убиваться, так что все хорошо.
Улыбаясь, я спросила:
– Итак, теперь, когда ты официально решил не заниматься футболом, куда хочешь поступать?
– Боже, у меня столько возможностей. – Его взгляд скользнул по моему плечу к карте над столом. – Могу остаться на год и поступить в местный колледж или подам заявление в политехнический университет. Или… – его глаза нашли мои, – в Университет Вирджинии.
Его щеки приобрели розовый оттенок.
– А может, в другое место, – быстро добавил он. – Кто знает? У меня еще есть время. – Себастьян вытянулся на кровати и потянул меня за собой. – Хочешь посмотреть фильм?
– Если ты хочешь, я тоже хочу.
Я схватила пульт, передала его Себастьяну, и он принялся щелкать по каналам.
– Эй, – позвала я, и парень посмотрел на меня. – Я горжусь тобой. Слышишь? Я по-настоящему тобой горжусь.
Легкая улыбка превратилась в ослепительную, и Себастьян улыбался до конца вечера.
Глава 29
В тот день, когда должен был состояться осенний бал, в ресторане совсем не было посетителей, так что Фелиция выставила меня за дверь часов в девять.
Я повесила фартук, вышла на улицу и села в машину. Доехала до дома и, оказавшись на подъездной дороге, проверила телефон. Мне пришло сообщение от Дари. Она прикрепила совместную с Эбби фотографию в красивых платьях под цветочным навесом. Они стояли в совершенно странной позе, словно пара. Эбби обнимала Дари за талию. Ранее я пожелала им хорошо провести время. Дари ответила сердечком и смайликом. А через полчаса ответила и Эбби, написав простые слова, которые мгновенно сняли тяжесть с моего сердца:
«Жаль, что ты не с нами».
Начало восстановлению нашей дружбы было положено – отличное начало. Да, возможно, я должна была пойти с ними, но сегодня я планировала заняться другим делом.
Я собиралась почитать книгу и с нетерпением торопилась домой. В процессе чтения я намеревалась съесть половину пачки кукурузно-луковых колечек. Может… даже целую пачку! Я не изводила себя из-за бала и почти не думала о танцующем в окружении девушек Себастьяне. Он заглянул ко мне прошлым вечером после игры. У нас не было ни поцелуев, ни разговоров об аварии или о его отце. Мы просто делали домашнюю работу.
Я понятия не имела, как у нас сложатся отношения, будем ли мы вместе или порознь. Наверное, часть меня всегда будет желать большего, но я радовалась, что мой лучший друг вернулся. Это было… этого уже было достаточно.
Я вышла из машины, подошла к передней части дома и потянулась к двери, но она открылась, прежде чем я коснулась ручки.
На пороге стояла мама, зазывая меня внутрь:
– Заходи. Быстрее.
Нахмурившись, я поспешила войти и уставилась на нее с открытым ртом.
Она забрала у меня сумочку.
– Что случилось? – я оглянулась, ожидая увидеть отца, скрывающегося в тускло освещенном коридоре.
– Ничего, – улыбнулась мама.
Она потащила меня в гостиную. Там схватила груду одежды и сунула мне.
– Иди наверх и переоденься.
– Что?
В руках я сжимала термобелье и черные легинсы. Мама, похоже, постирала их, пока я была на работе, потому что до этого они были грязными и валялись на полу в моей комнате.
– Я озадачена.
– Не задавай вопросов. Просто иди и сделай то, что я прошу, – она подтолкнула меня к лестнице. – Я буду ждать тебя в холле. У тебя есть пятнадцать минут.
Я остановилась и удивленно рассмеялась:
– Зачем? Это странно, а ты…
– Иди в ванную, – приказала мама. – Или будешь наказана.
– Что? – снова засмеялась я. – Ты с ума сошла?
Мама сложила руки на груди.
– Я сейчас сама тебя переодену.
– Боже мой. Ладно, ладно.
Я зашла в ванную, не имея ни малейшего представления, что происходило. Неужели от меня так сильно пахло жареной курицей? На работе я почти не вспотела, но, перед тем как пойти домой, все равно приняла душ. Волосы были собраны в пучок, сушить их не пришлось. Переодевшись, я обнаружила, что в комплект входила пара толстых носков. Я натянула их на икры.
Мама ждала меня в коридоре.
– Ты собираешься рассказать мне, в чем дело? – спросила я, задирая рукава кофты.
