Это несправедливо. Я был занят, скрываясь от гнева Зевса, и это было совершенно законным оправданием. Откуда я мог знать, что Гея воспользуется преимуществами войны и хаоса и возродит моего древнейшего, величайшего врага из глубин Тартара, чтобы он мог завладеть своим старым логовом в пещере Дельф и отрезать источник моей силы предсказания?
О, да, я уже слышу ваше: «Ты же бог пророчеств, Аполлон. Как ты мог не знать, что такое произойдет?»
Следующий звук, который вы услышите, будет плевок гигантской малиной а-ля «Мэг Мак-Кэффри».
Я, напрягшись, сглотнул семислойный соус.
— Я просто… думал… надеялся… на то, что об этом уже позаботились.
— Ты имеешь в виду, что полубоги собрались в огромный поиск по возвращению Дельфийского Оракула?
— Точно, — я знал, что Перси поймет — думаю, Хирон просто подзабыл. Я напомню ему, как только прибудем в лагерь, и тогда он сможет отобрать немного талантливого расходного ма… ээээ, то есть талантливых героев…
— Ладно, но есть проблема, — сказал Перси. — Чтобы пойти в поиск нужно пророчество, так? Таковы правила. Нет Оракула, нет пророчеств, вот мы и застряли…
— Уловка-88, — недовольно вздохнул я.
Мэг бросила в меня кусочек пуха.
— Вообще-то была Уловка-22
[3].
— Не, — терпеливо объяснил я, — Уловка-88 в четыре раза хуже.
Я чувствовал себя так, будто нежился в теплой ванне, но тут кто-то вытащил из нее пробку. Вода воронкой кружилась вокруг и затягивала вниз. Меня, дрожащего и беззащитного, буквально засасывало в канализацию безнадежности. (Не смейтесь, это просто прекрасная метафора. Более того, если ты бог, то можешь запросто провалится в слив — к примеру, если тебя поймают врасплох в расслабленном виде, и ты вовремя не превратишься в нужную форму. Однажды я проснулся в сточных трубах сооружений в Билокси, но это уже другая история.)
Я начинал понимать, что происходило, пока я пребываю смертным. Дух оракула сдерживался враждебными силами, а мой противник лежал, свернувшись кольцами, и ждал, с каждым днем становясь сильнее благодаря парам дельфийских пещер. А я был слабым смертным, связанным с неподготовленным полубогом, бросающейся мусором и жующей заусенцы на пальцах.
Нет. Не мог Зевс ожидать, что я все исправлю. Не в нынешнем состоянии.
И еще…кто-то подослал тех бандитов, чтобы перехватить меня в переулке. Кто-то, кто знал, куда я приземлюсь.
— Теперь никто не может предсказывать будущее, — сказал Перси.
Но это не совсем так.
— Эй, вы двое, — Мэг бросила в нас кусочками пуха. Где она вообще его взяла?
Я вдруг понял, что совсем ее не слышал.
— Да, Мэг, прости, — сказал я, — как видишь, Дельфийский оракул это древнее…
— Да плевать мне на это, — сказала она. — Там три светящихся шарика.
— Что? — спросил Перси.
Она указала куда-то позади нас.
— Смотрите.
Обходя пробку, к нам стремительно приближались три человекообразных призрака, блестящих словно шлейфы от дымовых гранат, к которым прикоснулся царь Мидас.
— Как же мне хотелось, чтобы хоть раз путь был легким, — проворчал Перси. — Все, держитесь. Поедем напрямик.
У нас с Перси явно были разные представления о слове «напрямик».
Я представлял это как фактическое пересечение сельской местности. Вместо этого Перси свернул на съезд с эстакады и проехал через стоянку торгового центра. Затем мы промчались сквозь мексиканский ресторан, где даже ничего не заказали, свернули к промышленной зоне склада, а туманные призраки продолжали приближаться сзади.
У меня побелели костяшки пальцев.
— Твой план — это избежать битвы путем смерти в аварии?
— Ха-ха, — Перси повернул руль направо. Мы ехали севернее, потому что дальше склады сменяются солянкой из многоквартирных домов и заброшенных складов.
— Я везу нас к пляжу. У воды я сражаюсь лучше.
— Из-за Посейдона? — спросила Мэг.
— Ага, — согласился Перси, — это прекрасно описывает мою жизнь: из-за Посейдона.
Мэг подскочила от волнения, что казалось бессмысленным, потому что мы и так много подскакивали.
— Ты будешь как Аквамен? — спросила она. — Просить рыб сражаться за тебя?
— Спасибо, — сказал Перси, — как будто я не наслушался шуток об Аквамене за всю жизнь.
— Это не шутка! — запротестовала Мэг.
Я посмотрел в заднее стекло. Три мерцающих духа до сих пор приближались. Один из них прошел сквозь мужчину, который переходил улицу. Пешеход-смертный сразу же рухнул.
— А, я знаю, что это за духи! — воскликнул я, — они…эм…
Мозги мои были как каша.
— Что? — спросил Перси. — Что они?
— Я забыл! Ненавижу быть смертным! Четыре тысячи лет познаний, секретов вселенной, море мудрости — все потеряно, потому что я не в состоянии держать все это в дырявой голове!
— Держитесь!
Перси перелетел через железнодорожные пути по воздуху. Мэг вскрикнула, ударившись об потолок машины, а потом начала безостановочно хихикать.
Открылся настоящий сельский пейзаж: поля, виноградники, голые фруктовые сады.
— Еще миля — и мы на пляже, — сказал Перси. — Плюсом почти у западной границы лагеря. Мы сможем это провернуть. Мы сможем.
В общем-то нет.
Перси инстинктивно свернул.
Приус ушел с дороги прямо через забор из колючей проволоки в сад. Парню удалось избежать удара с встречными деревьями, но машину занесло на ледяной грязи, и она застряла между стволами двух деревьев. Чудо, что не сработали подушки безопасности.
Перси отстегнул страховочный ремень.
— Вы в порядке, ребят?
Мэг толкнула свою дверь.
— Не открывается. Вытащи меня отсюда!
Перси попробовал открыть свою дверь. Ее плотно прижало персиковое дерево.
— Сюда, — сказал я, — лезь ко мне!
Я вытолкал дверь и вылез, ноги мои были как изношенные амортизаторы. Три дымчатые фигуры остановились на краю сада. Теперь они продвигались медленно, принимая твердую форму. Они вырастили руки и ноги. На лицах сформировались глаза и широкие, голодные рты. Я инстинктивно понимал, что уже имел с этими духами дело. Только не мог вспомнить, кто они, но я побеждал их много раз, сбрасывая в небытие, что требовало столько же усилий, сколько требуется, чтобы прихлопнуть рой мошек.
К сожалению, сейчас я не бог. Я шестнадцатилетний паникер. Ладони вспотели, зубы клацали, а единственной мыслью было: ВОТ ЧЕРТ!
