— Роща, — сказала Мэг, — По-другому, деревья.
— Да, Мэг, деревья. Рощи, как правило, состоят из деревьев, а не, скажем, из мороженого Fudgsicles
[26]. Додона было рощей священных дубов, посаженных Богиней-Матерью в первые дни мироздания. Они уже были древними, когда родились Олимпийцы.
— Богиня-Мать? — Рэйчел задрожала в её пиджаке из патины. — Пожалуйста, скажи, что ты не имеешь в виду Гею.
— Нет, к счастью. Я имею в виду Рею, Королеву Титанов, мать первого поколения богов. Её священные деревья на самом деле могут говорить. Иногда они шепчут пророчества.
— Те голоса в лесу, — догадалась Мэг.
— В точку. Я думаю, что роща Додоны переродилась здесь, в лесах лагеря. В моих снах я видел женщину с короной, призывающую меня найти её Оракула. Я полагаю, что это была Рея, хотя я до сих пор не понимаю, почему на ней был символ мира или почему она использовала выражение «врубаться».
— Символ мира? — спросил Хирон.
— Большой символ из латуни, — подтвердил я.
Рэйчел барабанила пальцами под подлокотнику кушетки.
— Если Рея — титан, разве она не должна быть злой?
— Не все титаны злые, — сказал я. — Рея была нежна душой. Она была на стороне богов в их первой великой войне. Я думаю, она хочет, чтобы мы добились успеха. Она не желает, чтобы её роща оказалась в руках наших врагов.
Хвост Хирона дёрнулся.
— Мой друг, никто не видел Рею в течении многих тысячелетий. Её роща сгорела в древние времена. Император Феодосий приказал срубить последний дуб…
— Я знаю, — у меня закололо между глаз. Так всегда случается, когда кто-то упоминает имя Феодосия. Теперь я вспомнил, что хулиган закрыл все древние храмы по всей империи, по сути, вытесняя нас, Олимпийских богов. Я сделал мишень для лука с его лицом на ней.
— Тем не менее, многие вещи из старых времён сохранились и регенерировали. Лабиринт сам восстановился. Почему бы роще священных дубов не возникнуть прямо здесь, в этой долине?
Мэг сильнее прижалась к подушке.
— Это всё как-то странно, — сказала Мэг, тем самым подытожив наш разговор. — Итак, эти деревья священные, все такое, но почему из-за них теряются люди?
— Ну наконец-то ты задала хороший вопрос, — надеюсь, такая похвала не вскружила Мэг голову.
— В прошлом жрецы Додоны заботились о деревьях, обрезали их, поливали и направляли их голоса, подвешивая китайские колокольчики на их ветви.
— И как это помогало? — спросила Мэг.
— Я не знаю. Я не жрец деревьев. Но при надлежащем уходе эти деревья могли предсказывать будущее.
Рэйчел поправила свою рубашку.
— А без надлежащего ухода?
— Голоса становились несфокусированными, — сказал я. — Дикий хор дисгармонии, — я остановился, довольный последней фразой. Я мечтал, что кто-нибудь может записать это для потомков, но этого никто не сделал. — Без должного ухода роща вызывала у людей безумие.
Хирон нахмурил лоб.
— То есть, исчезнувшие жители лагеря бродят среди деревьев, и они, возможно, уже сошли с ума из-за голосов.
— Или они мертвы, — добавила Мэг.
— Нет, — я не мог вынести этой мысли, — нет, они всё ещё живы. Зверь использует их, пытается заманить меня.
— Как ты можешь быть в этом уверенным? — спросила Рэйчел. — И почему? Если Пифон уже контролирует Дельфы, почему остальные Оракулы так важны для него?
Я посмотрел на стену, ранее украшенную моим изображением. Увы, на побеленном пространстве никакого ответа волшебным образом не появилось.
— Я не уверен. Я считаю, что наши враги хотят отрезать нас от всех возможных источников пророчеств. Без возможности увидеть и направить наши судьбы мы ослабеем и умрём — точно так же, как боги и смертные, любой, кто противостоит Триумвирату.
Мэг легла вверх ногами на диване и сняла свои красные ботинки.
— Они губят наши корни, — она пошевелила пальцами, чтобы наглядно это показать. Я оглянулся на Рэйчел, надеясь, что она извинит меня за плохие манеры моей уличной госпожи-оборванки.
— Насчет важности рощи Додоны. Пифон сказал, что он не может контролировать именно этого Оракула. Я не понимаю почему. Может, потому что Додона является единственным Оракулом, у которого не было связи со мной. Его сила исходит от Реи. Так что, если роща работает, она свободна от влияния Пифона, и она сейчас здесь, в Лагере Полукровок…
— Она может обеспечивать нас пророчествами, — глаза Хирона заблестели. — Это может дать нам возможность противостоять нашим врагам.
Я одарил Рэйчел извиняющейся улыбкой.
— Конечно, мы бы предпочли, чтобы наш любимый Дельфийский Оракул снова начал давать пророчества. Рано или поздно это произойдет. Но сейчас роща Додоны — наша главная надежда.
Волосы Мэг коснулись пола, лицо стало цвета одной из моих священных коров.
— Разве пророчества не запутанные, загадочные и таинственные, а люди, пытаясь избежать их, умирают?
— Мэг, — сказал я, — ты не должна доверять отзывам на ЗацениМоегоОракула. Com. Например, оценка привлекательности Кумской Сивиллы вообще неверна. Я это очень хорошо помню.
Рэйчел оперлась подбородком на кулак.
— В самом деле? Расскажи.
— Э-э, что я хотел сказать: роща Додоны — это доброжелательная сила. Она раньше помогала героям. К примеру, мачта первого Арго была вырезана из ветвей священных деревьев. Она могла говорить с аргонавтами и давать им указания.
— Мм, — кивнул Хирон, — именно поэтому таинственный Зверь хочет, чтобы роща сгорела.
— Видимо, да, — сказал я. — И именно поэтому мы должны сохранить её.
Мэг скатилась с дивана. Её ноги сбили трёхногий кофейный столик, из-за чего наши крекеры и чай «Аризона» оказались на полу.
— Упс.
Я стиснул мои смертные зубы, которые не продержатся и года, если я и дальше буду зависать с Мэг. Рэйчел и Хирон мудро проигнорировали проявление «мэгствия».
— Аполлон… — старый Кентавр наблюдал за водопадом из стекающего чая с края стола. — Если ты прав насчёт Додоны, как мы будем действовать? У нас уже связаны руки. Если мы будем отправлять поисковые команды, у нас нет гарантии, что они вернутся.
Мэг убрала волосы с глаз.
— Мы пойдём. Только Аполлон и я.
Мой язык попытался спрятаться в глубинах моего горла.
— Мы-мы пойдём?
— Ты сказал, что нам нужно преодолеть много испытаний или тому подобное, чтобы доказать, что ты достоин, не так ли? Это будет первым.
Часть меня знала, что она права, но остатки моей божественной натуры отвергали эту идею. Я никогда сам не делал грязную работу. Я бы лучше отправил группу славных героев на смерть… ну, или их бы ждал успех.
