У меня был соблазн согласиться. Поиски древних машин для убийства звучали менее опасно.
Затем я представил Кайлу и Остина, бродящих по древней роще, медленно сходящих с ума. Они нуждались во мне, а это означало, что мне нужно знать их местоположение.
— К сожалению, Пит, — я послал ему мой самый критический взгляд, тот, который я использовал для разгрома начинающих певцов во время Бродвей-кастингов, — я на это не куплюсь.
Грязь начала пузыриться вокруг кальдеры
[34] Пита.
— Ч-что ты имеешь в виду?
— Не думаю, что эта Роща существует, — сказал я. — А если и существует, то не думаю, что ты знаешь, где она.
Гейзер Пита загрохотал. Пар закружились вокруг луча.
— Я-я знаю! Конечно, она существует!
— Да неужели? Тогда почему здесь нет рекламных щитов, говорящих об этом? И специального веб-сайта? И почему я не видел хэштег #роща_додоны в социальных сетях?
Пит негодовал:
— Я предлагал все это! Поли запретил мне!
— Так сделай это! — потребовал я. — Продай нам свой продукт! Покажи нам, где эта роща!
— Я не могу. Единственный вход… — он посмотрел через мое плечо, и его лицо осунулось. — Вот черт.
Его прожектор отключился.
Я повернулся. Мэг издала хлюпающий звук даже громче, чем ее обувь, увязшая в грязи.
Потребовалось мгновение, чтобы мое зрение приспособилось, и я увидел, что на краю поляны стояли три черных муравья размером с танк «Шерман».
— Пит, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие, — когда ты сказал, что ваши прожекторы привлекают не то внимание…
— Я имел в виду мирмеков, — сказал он. — Я надеюсь, что это не повлияет на ваш отзыв о Лесе в Лагере Полукровок.
Глава 24
Не сдержал клятву
Проигрыш настиг меня
Вина Даймонда
МИРМЕКИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ в самом начале списка монстров, с которыми не следует сражаться.
Они атакуют группами. Они плюются кислотой. Их клешни могут сломать небесную бронзу.
Кроме того, они уродливы.
Три солдата-муравья продвинулись вперед, завораживающе размахивая своими десятифутовыми усиками, пытаясь отвлечь меня от реальной опасности — их челюстей.
Их крючковатые головы напоминали мне цыплят с темными плоскими глазами и черными бронированными головами. Каждая из шести ног могла бы послужить хорошей лебедкой. Их необъятные животы пульсировали, как носы, принюхивающиеся к еде.
Я молча проклинал Зевса за создание этих тварей. Насколько я знаю, он расстроился из-за какого-то жадного мужчины, который всегда воровал соседский урожай, поэтому Зевс превратил его в первого муравья — вид, который не делает ничего, кроме как роется в отбросах, ворует и размножается. Арес любил пошутить, что если бы Зевс хотел подобный вид, то он бы просто оставил людей развиваться без своей помощи. Я всегда смеялся над этим. Сейчас же я один из вас, и у меня нет ни единого повода посмеяться.
Муравьи подошли ближе к нам, их усики подергивались. Я предположил, что поток их мыслей был типа: «Блестящий? Вкусный? Беззащитный?»
— Никаких резких движений, — сказал я Мэг, которая, видимо, вообще двигаться не собиралась.
Она словно окаменела.
— Эй, Пит? — позвал я. — Как вы обычно боретесь с мирмеками, вторгшимися на вашу территорию?
— Прячемся, — сказал он и исчез в гейзере.
— Не поможет, — проворчал я.
— Может, и мы нырнем? — спросила Мэг.
— Если только у тебя есть желание свариться в яме кипятка.
Танкообразные насекомые щелкали своими челюстями и продвигались все ближе.
— У меня есть идея, — я снял с плеча свою укулеле.
— Я думала, что ты поклялся больше никогда не играть, — сказала Мэг.
— Ну да. Но я тут подумал, что эта блестящая штуковина могла бы заставить муравьев…
Я хотел сказать, что муравьи бы последовали за бликами и оставили нас в покое.
Но я не учел, что укулеле в моих руках делала меня еще более ярким и вкусным. Не успел я бросить ее, как передо мной вырос один из муравьев-солдатов. Я отшатнулся, помня о гейзере позади меня, но в то же время мои лопатки стали покрываться пузырями, наполняя воздух испарением, благоухающим Аполлоном.
— Эй, букашки! — скимитары
[35] Мэг сверкали в ее руках, привлекая к себе внимание.
Можем ли мы потратить секунду, чтобы оценить то, что сделала Мэг? Из-за страха перед насекомыми она могла бы оставить меня на съедение этим тварям. Вместо этого она рискнула своей жизнью, чтобы отвлечь от меня трех танкообразных муравьев. Бросать мусор в уличных хулиганов — одно. Но это… это точно был новый уровень идиотизма. Если я выживу, то я выдвину кандидатуру Мэг Мак-Кэффри в номинации Лучшая Жертва в следующем Demi Awards.
Двое муравьев атаковали Мэг. Третий, хоть и остался стоять надо мной, все же повернул свою голову так, чтобы я смог убежать в другую сторону.
Мэг бежала между своих противников, своими золотыми лезвиями ей удалось отрезать по ноге у каждого атакующего. Челюсти муравьев захватывали воздух, клацали в попытке захватить Мэг.
Мирмеки неуклюже прыгали на своих оставшихся пятью ногах, пытаясь повернуться, и, в конце концов, столкнулись головами.
Между тем третий муравей атаковал меня. В панике я бросил свое боевое укулеле. Оно отскочило от лба муравья с диссонансным бренчанием.
Я вытащил свой меч из ножен. Всегда ненавидел мечи. Такое безвкусное оружие. Кроме того, с ними приходится вести бой на близком расстоянии. Как неблагоразумно, особенно если можно поразить врага стрелой из любой точки мира!
Муравей плюнул кислотой, я попытался отразить мечом эту вязкую массу.
Возможно, это было не лучшей идеей. Я часто путал битву на мечах с игрой в теннис. В конце концов немного кислоты попало муравью в глаза, что дало мне пару секунд. Я отважно отступал, подняв свой меч, но лезвие быстро разъело, и у меня осталась только дымящаяся рукоять.
— Эй, Мэг? — беспомощно позвал я.
Она была немного занята другим. Ее мечи вращались, подобно золотым кольцам разрушения, обрубая ноги и срезая усики. Я никогда не видел димахера, имеющего такие навыки сражения, а я видал всех лучших гладиаторов в бою. К сожалению, ее лезвия только искрились, касаясь толстых панцирей муравьев. Скользящие удары и лишение конечностей совсем их не беспокоили. Как бы хороша ни была Мэг, у муравьев было больше ног, они были тяжелее и свирепее ее и могли плеваться кислотой.
