— Мэг в опасности, — сказал я. — Сколько я был в отключке?
Уилл и Нико переглянулись.
— Сейчас около полудня, — сказал Уилл. — Мы нашли тебя в траве примерно в шесть утра. Когда Мэг не вернулась с тобой, мы хотели отправиться на поиски в лес. Но Хирон запретил.
— Он прав, — сказал я. — Я больше не хочу подвергать риску других. Но я должен поторопиться.
У Мэг есть время до наступления темноты.
— А что потом? — спросил Нико.
Я не мог рассказать. У меня коленки дрожали, когда я думал об этом. Я посмотрел вниз. Кроме банданы Паоло цветом бразильского флага и струны от укулеле в качестве ожерелья на мне были только боксеры. Мой непритягательный животик был выставлен всем напоказ, но я больше не переживал на этот счет. (Ну как, все равно не так сильно.)
— Мне нужно одеться.
Я вернулся к своей койке. Среди своих скудных запасов я нашел футболку Перси Джексона с Led Zeppelin. Я натянул ее на себя. Сейчас эта футболка казалась наиболее уместной.
Уилл стоял поблизости.
— Послушай, Аполлон, мне кажется, ты еще не на все 100 % в себе.
— Все будет хорошо, — сказал я, натягивая свои джинсы. — Я должен спасти Мэг.
— Мы можем помочь тебе, — сказал Нико. — Скажи нам, где она, и я бы мог переместить по теням…
— Нет! — отрезал я. — Вы должны остаться и защитить лагерь.
Реакция Уилла очень напомнила мне его мать, Наоми — это выражение трепета на ее лице перед выходом на сцену.
— Защитить лагерь от чего?
— Я-я не уверен. Вы должны сказать Хирону, что императоры вернулись. Или же они просто никуда не уходили. Они строили планы, находили новые средства для существование веками.
Глаза Нико настороженно сверкнули.
— Когда ты говоришь «император»…
— Я имею в виду римских.
Уилл отступил назад.
— Ты хочешь сказать, что императоры Древнего Рима живы? Прямо сейчас? Врата Смерти?
— Нет, — я едва мог говорить из-за привкуса желчи во рту. — Эти императоры сделали себя богами. У них были свои собственные храмы и алтари. Они убеждали людей поклоняться им.
— Но это же просто пропаганда, — сказал Нико. — На самом деле они не были богами.
Я безрадостно рассмеялся.
— Поклонение поддерживает жизнь в богах, сын Аида. Они продолжают существовать только благодаря тому, что живет память о них. Это верно и для олимпийцев, и для императоров.
Каким-то образом самый сильный из них выжил. Все эти столетия им приходилось цепляться за свою полужизнь, прячась и выжидая момента, чтобы снова вернуть свою власть.
Уилл покачал головой.
— Но это невозможно. Как?..
— Понятия не имею! — я попытался успокоиться. — Скажи Рэйчел, что мужчины, которые управляют Триумвират Холдингс, и есть императоры Рима. Они все это время строили против нас свои планы, и мы, боги, были слепы. Слепы.
Я надел свое пальто. Амброзия, которую Нико дал мне вчера, все еще лежала в моем левом кармане. В правом же лязгали китайские колокольчики Реи, хотя я не знал, как они туда попали.
— Зверь планирует атаковать лагерь, — сказал я. — Я не знаю, как и когда, но скажите Хирону, что вы должны быть готовы. А мне нужно идти.
— Подожди! — сказал Уилл, когда я дошел до двери. — Кто этот Зверь? С кем мы имеем дело?
— С самым худшим из моих потомков, — мои пальцы впились в дверную раму. — Христиане называли его Зверем, потому что он велел сжигать их заживо. Наш враг — император Нерон.
Они были слишком ошеломлены, чтобы идти за мной.
Я побежал прямо к арсеналу. Несколько ребят бросили на меня странные взгляды. Кто-то позвал меня, предлагая помощь, но я проигнорировал всех. У меня в мыслях были только Мэг в убежище мирмеков и лица Дафны, Реи и Гиацинта — все они убеждают меня не сдаваться, сделать невозможное в этом неполноценном смертном теле.
Когда я дошел до арсенала, то стал рассматривать колчаны для лука. Мои руки дрожали, когда я взял лук, который день назад пыталась всучить мне Мэг. Он был вырезан из горного лавра. Какая горькая ирония.
Я поклялся не использовать лук, пока снова не стану богом. Но я еще клялся не играть на музыкальных инструментах и уже разрушил эту часть клятвы в стиле Нила Даймонда.
Проклятие реки Стикс могло медленно и мучительно убивать меня, или Зевс мог поразить меня своими молниями. Но моя клятва спасти Мэг важнее прочих.
Я повернул лицо к небу.
— Если хочешь наказать меня, Отец, — всегда пожалуйста, но собери все свое мужество и сразись со мною, а не с моим смертным другом. БУДЬ МУЖИКОМ!
К моему удивлению, небеса не разверзлись, а меня не поджарило молнией. Может, Зевс был слишком шокирован, чтобы среагировать, но он никогда не игнорировал такие оскорбления.
Тартар с ним. У меня есть неотложное дело.
Я схватил колчан и напихал туда все стрелы, какие смог найти. Затем я побежал к лесу, два кольца Мэг позвякивали на моем импровизированном ожерелье. Немного позже я понял, что забыл свою боевую укулеле, но возвращаться назад не было времени. Моего певчего голоса будет вполне достаточно.
Я не знаю, как нашел гнездо.
Возможно, лес просто позволил мне найти его, зная, что я иду к собственной смерти. Я заметил, что, если кто-нибудь ищет проблем на свою голову, найти их не так уж и сложно.
Вскоре я присел за упавшим деревом, изучая убежище мирмеков прямо впереди меня. Называть это место муравейником — это как назвать Версальский дворец семейным домиком. Земляное ограждение достигало верхушек деревьев, что росли вокруг него, — это примерно сто футов. Его периметр мог соперничать с размерами римского ипподрома. Постоянный поток солдат и трутней кишел внутри и снаружи кургана. Некоторые несли упавшие деревья. Непонятно зачем некоторые тащили «шевроле импалу 1967».
Сколько же муравьев было внутри? У меня не было никакого представления. Когда ты понимаешь, что это число недосягаемо, исчезает всякий смысл в подсчете.
Я натянул стрелу на тетиве и вышел на поляну.
Когда ближайший мирмек заметил меня, он бросил свой «шевроле». Он смотрел, как я приближаюсь, и его усики подрагивали. Я проигнорировал его и прошел мимо, направляясь к ближайшему входу в тоннель. Это еще больше сбило его с толку.
Еще несколько муравьев стали смотреть на меня.
По своему опыту я знал, что если ты ведешь себя, будто ты и должен быть здесь, то большинство людей (или муравьев) не смогут помешать тебе. Обычно действовать уверенно — не проблема для меня. Боги могут быть где им угодно. Немного труднее было в случае Лестера Пападопулоса, экстраординарного придурковатого подростка, но я смог преодолеть этот путь без проблем.
