— Я пыталась сказать тебе, предупредить.
— У нее доброе сердце, — Нерон ухмыльнулся. — Но, Аполлон, вы с Мэг были друзьями всего ничего — и то по моей просьбе. Я же был ее отчимом, защитником и опекуном в течение многих лет. Она — член Императорского двора.
Я уставился на дорогую мне бродяжку. Да, за эту неделю она каким-то образом стала дорога мне.
Я не мог представить ее частью чего-то императорского, уж точно не частью свиты Нерона.
— Я рисковал своей жизнью ради тебя, — с удивлением сказал я. — И это что-то да значит, ведь теперь я смертен.
Нерон учтиво поаплодировал.
— Мы все впечатлены, Аполлон. А сейчас изволь открыть врата. Они слишком долго не поддавались мне.
Я попытался свирепо посмотреть на Мэг, но у меня уже не было сил на это. Мне было очень больно, я чувствовал себя уязвимым. Мы, боги, не любим чувствовать себя уязвимыми. Кроме того, Мэг даже не смотрела в мою сторону. В оцепенении я повернулся к дубовым вратам.
Теперь я заметил, что на сросшихся стволах деревьев остались последствия предыдущих попыток Нерона: следы от бензопилы, ожоги, трещины от топоров, даже несколько отверстий от пуль. Все это едва ли повредило кору. Самой поврежденной частью был отпечаток в форме руки глубиной в дюйм, там древесина расслаивалась и пузырилась. Я взглянул на бессознательное лицо Поли, бога гейзера, подвешенного и связанного, как и пять полубогов.
— Нерон, что ты наделал?
— Ох, много чего. Мы нашли путь к этому входу еще давно. Через Лабиринт можно легко попасть в проход к гнезду мирмеков. Но вот пройти через эти врата…
— Ты заставил паликои помочь тебе? — я еле сдержался от того, чтобы бросить в императора китайские колокольчики. — Ты использовал духа природы, чтобы разрушить природу? Мэг, как ты можешь это терпеть?
Персик зарычал. Впервые я мог сказать, что дух зерен был со мной согласен. Выражение лица Мэг было такое же закрытое, как и врата. Она пристально смотрела на поляну, выстланную костями.
— К слову об этом, — сказал Нерон. — Мэг знает, что есть хорошие духи природы, а есть плохие.
Этот бог гейзера надоедал. Он все просил и просил заполнить опросник. Кроме того, ему не стоило рисковать и уходить так далеко от источника его сил. Он был легкой добычей. Как ты можешь заметить, его пар не так уж и помог нам.
— А пять полубогов? — я требовательно спросил. — Ты и их «использовал»?
— Конечно. Я не планировал заманивать их сюда, но при каждой атаке на врата роща начинала выть. Полагаю, так она просила о помощи, и полубоги не могли отказать. Первым пришедшим был он, — Нерон показал на Сесила Марковица. — Последними двумя были твои собственные дети. Остин и Кайла, верно? Они показались после того, как мы заставили Поли паром сварить деревья. Думаю, эта попытка изрядно потрепала роще нервы. Мы получили двух полубогов по цене одного!
Я потерял контроль над собой. Я издал гортанный вопль и бросился в атаку на императора, намереваясь скрутить его волосатое подобие шеи. Германцы убили бы меня прежде, чем я успел бы дойти до него, но я был спасен от такого унижения, споткнувшись о человеческий таз и прокатившись на животе через кости.
— Аполлон! — Мэг подбежала ко мне.
Я перевернулся и отпихнул ее, как капризный ребенок.
— Мне не нужна твоя помощь! Неужели ты не понимаешь, кем является твой защитник? Он — монстр! Он император, который…
— Не говори этого, — предупредил Нерон. — Если посмеешь сказать: «который играл на скрипке, пока Рим горел», я прикажу Винсу и Гэри освежевать тебя для комплекта кожаной брони. Как и я, ты прекрасно все знаешь, Аполлон, у нас тогда не было скрипок. И я не начинал Великий пожар Рима.
Я с трудом встал на ноги.
— Но ты извлек выгоду из него.
Смотря в лицо Нерона, я стал вспоминать все безвкусные и аморальные детали его правления. Его несдержанность и жестокость казались мне, его предку, постыдными. Нерон был таким родственником, которого никогда не захочется пригласить на Луперкалии
[50].
— Мэг, — сказал я, — твой отчим наблюдал за тем, как было разрушено 70 % Рима и как умерли десятки тысяч людей.
— Я был в тридцати милях оттуда, в Анцио! — огрызнулся Нерон. — Я примчался обратно в город и самолично руководил пожарной бригадой!
— Только, когда огонь дошел до твоего дворца.
Нерон закатил глаза.
— Я ничего не могу поделать с тем, что прибыл как раз вовремя, чтобы спасти самое главное здание.
Мэг закрыла свои уши.
— Прекратите спорить. Пожалуйста.
Я не остановился. Уж лучше продолжать говорить, чем умирать или помогать Нерону.
— После Великого пожара, — я сказал ей, — вместо того, чтобы восстановить дома на Палатине
[51], он сравнял с землей окрестности и построил новый дворец — Золотой дом.
С мечтательным выражением лица Нерон сказал:
— Ах, да… Золотой дом. Он был прекрасен, Мэг! У меня было свое озеро, три сотни комнат, фрески из золота, мозаики, сделанные из жемчуга, и бриллианты. Я наконец-то мог жить, как нормальный человек!
— Ты посмел воздвигнуть бронзовую статую высотой под сто футов у себя во дворе! — сказал я.
— Статую самого себя в образе Сола, бога солнца. Иначе говоря, ты притворился мной.
— Воистину, — согласился Нерон. — Даже после моей смерти эта статуя продолжала существовать. Я узнал, что она стала известной как Колосс Нерона! Они переставили ее к гладиаторскому амфитеатру, и все стали называть театр в честь статуи — Колизей, — Нерон выпятил свою грудь. — Да… Статуя была идеальным решением.
Интонация его голоса стала еще более жуткой, чем обычно.
— О чем ты вообще говоришь? — я спросил.
— Хммм? Да так, ни о чем, — Он посмотрел на свои часы… на «ролексы» из розового золота. — Дело в том, что во мне был некий шик! Люди любили меня!
Я покачал головой.
— Они отвернулись от тебя. Римляне были уверены в том, что ты начал Великий пожар, поэтому ты свалил все на христиан.
Я осознавал, что этот спор был бессмысленным. Если Мэг скрывала свою настоящую сущность все это время, то не думаю, что вдруг смогу переубедить ее. Но, возможно, я достаточно потянул время для того, чтобы подмога успела прийти. Если бы у меня была подмога.
Нерон пренебрежительно махнул рукой.
— Понимаешь, христиане были преступниками. Быть может, они не начинали пожар, но они все равно были причинами других бед. И я понял это раньше всех!
