В лучшем случае его восстановят к следующему лету. А вот домику Деметры и впрямь не повезло. Я это понял только после сражения. Колосс умудрился наступить на него до того, как устремился на пляж. Такое ощущение, будто он четко следовал некоему плану: сначала прошел к берегу, раздавил домик номер 4, а уж затем вернулся к морю. Учитывая то, что произошло с Мэг Мак-Кэффри, мне с трудом верилось, что это доброе предзнаменование. Миранду Гардинер и Билли Ын временно разместили в домике Гермеса. Добрую половину ночи они просидели как громом пораженные среди обломков, а вокруг них на холодной промерзлой земле появлялись ромашки.
Несмотря на жуткую усталость, я спал урывками. Мне не мешали Кайла и Остин, которые, не переставая чихали, и негромкий храп Уилла. Даже цветущие на подоконнике гиацинты, заполнившие комнату своим меланхоличным ароматом, были мне нипочем. Но из головы не шли образы дриад, поднимавших к огню в лесу свои руки, Нерона и Мэг. Стрела Додоны, что покоилась в висевшем на стене колчане, помалкивала. Однако я подозревал, что скоро она начнет давать советы раздражающим меня шекспировским языком. И в том, что она, возможно, намекнет мне о моем будущем, привлекательного было мало.
На рассвете я тихо поднялся, взял колчан со стрелами и боевое укулеле и побрел на Холм Полукровок. Страж-дракон Пелей не узнал меня. Когда я приблизился к Золотому руну, он зашипел, поэтому мне пришлось присесть чуть дальше, у ног Афины Парфенос. Меня не тревожило то, что меня не узнают. Сейчас я не хотел быть Аполлоном. Вина за все разрушение, которое я видел внизу… лежала на мне. Я был слеп и самодоволен. Я позволил римским императорам, в том числе и одному из моих потомков, втемную взойти к власти. Из-за меня некогда великая сеть оракулов погибла, и даже Дельфы были потеряны. Я чуть не уничтожил Лагерь Полукровок.
А Мэг Мак-Кэффри… О, Мэг, где же ты? «Делай то, что должен, — сказала она мне. — Таков мой последний приказ». Ее приказ был настолько туманным, что я даже мог пуститься за ней в погоню. В конце концов, отныне мы крепко связаны. То, что я должен был сделать, — это найти ее. Я гадал, специально ли Мэг сформулировала свой приказ таким образом или же мне просто хотелось так думать.
Я устремил взгляд на спокойное лицо Афины, сделанное из алебастра. В жизни она выглядела не так бледно и отчужденно — по крайней мере, не всегда. Я размышлял, зачем древнегреческий скульптор Фидий решил изобразить ее такой неприступной и согласна ли была с этим сама Афина. Мы, боги, часто обсуждали то, как сильно люди могли изменить нашу природу просто потому, что так видели или воображали нас. В XVIII веке, например, я никак не мог избавить от напудренного парика. Мы, бессмертные, не любим затрагивать тему нашей опоры на людей. Возможно, я заслужил того, что меня поместили в оболочку смертного. После всего моего безрассудства и глупости, быть может, люди не должны видеть во мне никого, кроме Лестера Пападопулоса. Я тяжело вздохнул.
— Афина, что бы ты сделала на моем месте? Что-нибудь умное и полезное, наверное.
Афина не ответила. Как и всегда, она спокойно смотрела на горизонт своим необъятным взглядом. Мне и не нужно было, чтобы богиня мудрости сказала мне, что делать. Я должен немедленно покинуть Лагерь Полукровок до того, как все проснутся. Они взяли меня под свое крыло, чтобы защитить, а я едва их не угробил. Я больше не мог подвергать их опасности.
Как же я хотел поговорить с Уиллом, Кайлой и Остином — своими смертными детьми. Как же я хотел помочь Харли наклеить смайлики на его огнемет. Я хотел пофлиртовать с Кьярой и похитить ее у Дэмиена… Или, возможно, похитить Дэмиена у Кьяры, я еще пока не решил. Я хотел улучшить свои навыки музыканта и лучника посредством странной штуки под названием «практика». Я хотел обрести дом.
«Уходи, — сказал я себе. — Поскорее». Будучи трусом, я ждал слишком долго. Внизу в домиках загорелся свет. В дверях показались полукровки. Шерман Янг приступил к утренней растяжке.
Харли отправился на пробежку по холмам, держа высоко над головой сигнальный маячок Лео Вальдеса в надежде, что он все-таки заработает.
Наконец парочка знакомых фигур заметила меня. Они подошли ко мне с разных сторон — со стороны Большого дома и домика номер 3 — взбираясь на холм, чтобы поприветствовать. Это были Рэйчел Дэр и Перси Джексон.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Рэйчел. — Не надо.
Я сделал вид, что удивился.
— Вы умеете читать мои мысли, мисс Дэр?
— Мне это не нужно. Я знаю тебя, владыка Аполлон.
Неделю назад ее слова меня бы рассмешили. Смертный не мог меня знать. Я прожил четыре тысячи лет. От одного взгляда на меня любой человек превратился бы в дым. Однако сейчас слова Рэйчел были более чем справедливы. Она видела то, что видела — Лестера Пападопулоса. И тут уж ничего не попишешь.
— Не называй меня владыкой, — вздохнул я. — Я просто смертный подросток. Мне не место в этом лагере.
Перси уселся рядом. Он прищурился, смотря на восход солнца. Морской бриз трепал его волосы.
— Да, я тоже раньше думал, что мне здесь не место.
— Это не одно и то же, — возразил я. — Вы, люди, меняетесь, растете, взрослеете. А боги — нет.
Перси заглянул мне прямо в лицо.
— Ты в этом уверен? Ты, кажется, изменился.
Наверное, он хотел, чтобы это прозвучало как комплимент, но его слова не утешали. Даже если я становился более похожим на человека, вряд ли это было поводом для праздника. Да, я мог собрать немного божественных сил в важные моменты — всплеск олимпийской мощи против германцев, стрела с сенной лихорадкой в схватке с Колоссом. Но я не мог на них положиться. Я ведь даже не понимал, как их призвал. А тот факт, что у меня были ограничения и что я не знал, где они кончаются… ну, это делало меня больше похожим на Лестера Пападопулоса, нежели на Аполлона.
— Нужно найти и защитить других Оракулов, — сказал я. — А я не могу это сделать, пока нахожусь в Лагере Полукровок. И я не могу больше рисковать ничьей жизнью.
Рэйчел присела с другой стороны.
— Кажется, ты уже все решил. Роща дала тебе пророчество?
Я содрогнулся.
— Боюсь, что так.
Рэйчел сложила руки на коленях.
— Кайла сказала, что вчера ты разговаривал со стрелой. Полагаю, она сделана из дерева Додоны?
— Минутку, — встрял Перси. — Ты нашел говорящую стрелу, которая произнесла пророчества?
— Не глупи, — сказал я. — Стрела разговаривает, однако пророчество я услышал от самой рощи.
Стрела Додоны просто дает мне случайные советы. И весьма этим докучает.
Стрела зажужжала в колчане.
— В любом случае, — продолжил я. — Я должен покинуть лагерь. Триумвират хочет захватить всех древних оракулов. Я должен их остановить. Когда я одержу победу над бывшими императорами… только тогда я смогу встретиться лицом к лицу с моим давним врагом Пифоном и освободить Дельфийского оракула. А потом… если выживу… может, Зевс вернет меня на Олимп.
