Взрывать было нечего, но и думать слишком много нам тоже не пришлось. Это потому, что мы также воспользовались методом МакКэффри, включавшим ростки чиа.
Столкнувшись с выбором направления на развилке в тронном зале, Мэг вытащила мокрый пакет зёрен из своих кроссовок (я не спрашивал, почему она держала их у себя в обуви). Она заставила чиа прорасти в её ладони, и крошечная роща зелёных стеблей указала на левый коридор.
— Туда, — объявила Мэг.
— Потрясная суперсила! — заметил Лео. — Когда мы выберемся отсюда, я достану тебе маску и плащ. Мы будем звать тебя Чиагёрл.
Я надеялся, что он шутит, однако Мэг явно воодушевилась.
Ростки чиа вели нас всё дальше и дальше по коридорам. Для подземного убежища в канализационной системе Индианаполиса дворец был роскошным. Полы были выложены грубо высеченным сланцем, серые каменные стены украшены гобеленами, чередовавшимися с экранами телевизоров, транслировавших — вы и сами уже догадались — видео с Коммодом. Большинство дверей из красного дерева имели бронзовые таблички с гравировками: САУНА КОММОДА, ГОСТЕВАЯ КОМНАТА КОММОДА 1–6, КАФЕТЕРИЙ ДЛЯ РАБОТНИКОВ КОММОДА и да, ТУАЛЕТ КОММОДА.
Нам не встретились ни охранники, ни работники, ни гости, а единственной, с кем мы столкнулись, была служанка, выходившая из КАЗАРМЫ ИМПЕРСКОЙ СТРАЖИ КОММОДА с корзиной грязных вещей.
Увидев нас, она в ужасе распахнула глаза (возможно, потому, что мы выглядели более грязными и мокрыми, чем всё, что она когда-либо вытаскивала из корзин для грязного белья германцев), но закричать не успела. Я опустился на колени и запел «Ты не видишь меня» Джози и Кошечек. Взгляд служанки стали туманным и расфокусированным, она ностальгически шмыгнула носом, вернулась в казармы и закрыла за собой дверь.
Лео кивнул:
— Неплохо.
— Это было нетрудно. Эта мелодия прекрасно подходит, если нужно вызвать кратковременную амнезию.
Мэг шмыгнула носом:
— Было бы великодушнее ударить её по голове.
— Ой, да ладно! — запротестовал я. — Тебе нравится, как я пою.
Её уши покраснели. Я вспомнил, как Мэг плакала, когда я изливал душу в логове гигантских муравьев в Лагере Полукровок. Я гордился тем своим выступлением, однако, похоже, Мэг была не в настроении его вспоминать.
Она пихнула меня в живот:
— Идём.
— Ау!
Ростки чиа уводили нас всё глубже в обитель императора. Тишина начинала действовать мне на нервы, по лопаткам заползали воображаемые насекомые. Люди Коммода уже наверняка разобрались с атакой на главный вход и возвращались на свои обычные посты, возможно, при этом проверяя камеры видеонаблюдения на предмет других непрошеных гостей.
В конце концов мы повернули за угол и заметили блеммию, стоящего на страже у металлической двери хранилища. На нём были чёрные брюки и сверкающие чёрные туфли, при этом он не предпринимал попыток скрыть своё лицо на груди. Волосы на его плечах (голове) были подстрижены на военный манер, из уха (подмышки) в карман брюк уходил проводок наушника. Он не был вооружён, но это меня не успокоило: его мясистые кулаки казались способными смять катамаран или Лестера Пападопулоса.
— Только не эти парни снова, — шёпотом посетовал Лео и тут же натянул дружелюбную улыбку и направился к охраннику. — Привет! Чудный денёк сегодня. Как дела?
Охранник удивлённо обернулся. Полагаю, он должен был оповестить о вторжении начальство и в то же время не мог проявить грубость, не ответив на заданный вопрос.
— Хорошо, — казалось, охранник не мог выбрать между дружеской улыбкой и устрашающим взглядом. Его рот свело, из-за чего возникло ощущение, что он выполняет упражнение на пресс. — Не думаю, что вы должны здесь находиться.
— Правда? — Лео всё шёл вперёд. — Спасибо!
— Пожалуйста. Теперь, если вы будете так любезны поднять свои руки…
— Вот так? — Лео призвал огонь на ладони и поджёг лицогрудь блеммии.
Охранник запнулся, давясь пламенем. Его огромные порхающие ресницы походили на горящие пальмовые листья. Он нащупал кнопку на микрофоне наушника и прохрипел:
— Пост двенадцать. У меня…
Золотые мечи Мэг разрубили его пополам, превратив в кучку жёлтой пыли, увенчанной полурастаявшим наушником.
Из крошечного динамика донёсся голос:
— Пост двенадцать, пожалуйста, повторите.
Я схватил устройство и, хотя и не горел желанием трогать что-то, что было у блеммии в подмышке, поднёс наушник к своему уху и проговорил в микрофон:
— Ложная тревога. Всё тик-так. Спасибо.
— Не за что, — ответил голос в наушнике. — Сегодняшний пароль, пожалуйста.
— Да, конечно! Это…
Я швырнул наушник на землю и раздавил подошвой.
Мэг уставилась на меня:
— Всё тик-так?
— Мне кажется, что нечто в таком стиле сказали бы блеммии.
— Это даже не правильное выражение. Говорят «всё тип-топ».
— Меня поправляет девчонка, говорящая «богический».
— Ребят, — окликнул нас Лео. — Постойте на стрёме, а я позабочусь об этой двери. Там должно быть что-то важное.
Я стоял на стрёме, пока он работал над замком. Мэг, не слишком преуспевающая в следовании распоряжениям, прошла в обратном направлении, присела и стала подбирать зёрна чиа, которые она обронила в момент материализации своих мечей.
— Мэг, — позвал её я.
— Да?
— Что ты делаешь?
— Чиа.
— Я вижу, но…
Я чуть не сказал: «Это всего лишь растения».
И вовремя вспомнил, как однажды сказал что-то похожее Деметре. Богиня прокляла меня, и в итоге всё, что я надевал, превращалось в растение и немедленно расцветало. Нет ничего более неудобного, чем твоё хлопковое нижнее бельё, превращающееся в настоящие коробочки хлопка, дополненные шипами, ответвлениями и зёрнами как раз около твоих… Ну вы поняли, в общем.
Мэг собрала последние зёрна, пробила дыру в полу одним из своих мечей и осторожно посадила чиа в разломе, а затем выжала на них воду из своей юбки, чтобы полить.
Я заинтересованно наблюдал, как маленький комок зелени стал утолщаться и разрастаться, расширяя отверстие в полу. Кто бы мог подумать, что чиа такие мощные?
— Они бы не продержались больше в моей руке, — Мэг поднялась. На её лице застыло вызывающее выражение. — Всё живое заслуживает шанс расти.
Мой внутренний Лестер находил это достойным восхищения. Аполлон не был так уверен. На протяжении столетий я встретил множество существ, не заслуживавших или не способных расти. Некоторых я убил собственноручно…
Тем не менее, я подозревал, что слова Мэг относились и к ней самой. Она пережила жуткое детство: смерть отца, издевательства Нерона, заставившего её воспринимать его в двух ипостасях, — доброго приёмного отца и ужасного Зверя; но, несмотря на это, Мэг выжила. Я понял, что она сочувствует этим маленьким зелёным штукам с удивительно сильными корнями.
