Лео взглянул на свой любимый драконочемодан, затем на меня и Мэг, затем на пленников.
— Только ты и Мэг?
— Идите, — сказала Мэг, старательно избегая смотреть на Джорджи. — С нами всё будет хорошо.
— Что, если охранники не отвлечены? — спросил Лео. — Или нам придётся снова драться с той змеиной штукой?
— Змеиная штука? — пророкотал Джимми.
— Мне не нравитссссся твой выбор ссссслов, — прошипела Сссссара.
Лео вздохнул:
— Я не имел в виду тебя. Это… Ну, увидите. Возможно, ты сможешь уговорить её пропустить нас, — он смерил Джимми взглядом. — А если нет, то думаю, монстр подходящего размера, чтобы ты сделал себе ремень.
Ссссара неодобрительно зашипела.
Хантер Ковальски заботливо обняла Джорджи:
— Мы доставим всех в безопасное место, — пообещала она. — Аполлон, Мэг, спасибо вам. Если увидите императора, отправьте его в Тартар за меня.
— С удовольствием, — ответил я.
В холле завыли сирены.
Лео повёл наших новых друзей по пути, которым мы пришли. Хантер держала Джорджину за руку, в то время как Джимми и Сссссара поддерживали голодающих мальчиков.
Когда их группа скрылась за углом, Мэг подошла к своей маленькой клумбе с чиа и прикрыла глаза, концентрируясь. Ростки будто взорвались, и быстрее, чем вы сказали бы «ч-ч-ч-чиа», коридор покрыло зелёное полотно. Побеги сплетались друг с другом от пола до потолка, пока проход не оказался перекрыт непроходимой стеной растений.
— Впечатляет, — заметил я, в то же время подумав: «Понятно, этим путем мы не выйдем».
Мэг кивнула:
— Это замедлит любого, кто станет преследовать наших друзей. Идём. Стул там.
— Откуда ты знаешь?
Вместо ответа она устремилась вниз по коридору, и так как все крутые силы были у неё, я решил последовать за ней.
Сигнализация продолжала реветь, шум вонзался в уши, будто горячие шампуры, красный свет заливал коридоры, окрашивая мечи Мэг в кровавый цвет.
Мы заглянули в ГАЛЕРЕЮ УКРАДЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА КОММОДА, в ИМПЕРСКОЕ КАФЕ КОММОДА и в ЛАЗАРЕТ КОММОДА, но не нашли ни людей, ни волшебных тронов.
В конце концов Мэг остановилась возле стальной двери. Во всяком случае, я предположил, что это дверь. У неё не было ручки, замка или каких-то видимых рычагов — просто невыразительный прямоугольник металла в стене.
— Он там, — сказала она.
— Откуда ты знаешь?
Она одарила меня фирменным «бе-бе-бе» взглядом — то самое выражение лица, о котором мамы говорят «скорчил рожу — таким и останешься» (я всегда воспринимал эту угрозу на полном серьёзе, так как божественные матери вполне способны воплотить её в жизнь).
— Это как с деревьями, дурачок.
Я моргнул:
— В смысле, как тогда, когда ты привела нас к Роще Додоны?
— Ага.
— Ты чувствуешь Трон Мнемозины… потому что он вырезан из волшебного дерева?
— Не знаю. Наверное.
Это казалось впечатляющим даже для могущественной дочери Деметры. Я не знал, как был создан Трон Мнемозины. Его определённо вырезали из какого-то особенного дерева, росшего в священном лесу. Боги любят такие штуки. И если так, значит, Мэг могла чувствовать трон. Я задумался над тем, не поможет ли она мне найти волшебный обеденный стол после моего возвращения на Олимп. Мне как раз очень нужен был такой, способный расширяться, чтобы вместить девять муз на День благодарения.
Мэг попыталась разрезать дверь так же, как проделала это со стеклянными стенами в тюрьме, однако её мечи не смогли её даже поцарапать. Она попыталась вбить лезвия между дверью и косяком, но безуспешно.
Тогда она отступила и хмуро уставилась на меня:
— Открой её.
— Я?! — я был уверен, что она выбрала меня только потому, что я был единственным богом у неё в рабстве. — Я не Гермес! Я даже не Вальдес!
— Попробуй.
Как будто это было так просто! Я перепробовал все очевидные методы: толкал дверь, пинал, пытался подцепить её кончиками пальцев и поднять. Я разводил руки и выкрикивал стандартные магические фразы: «МЕЛЛОН! ШАЗАМ! УЛИЦА СЕЗАМ!». Ничто не сработало. В конце концов я попробовал последнее средство, которое никогда меня не подводило. Я запел «Love Is an Open Door»
[24] из «Холодного сердца». И даже это не помогло.
— Невозможно! — вскричал я. — У этой двери нет слуха!
— Будь более богическим, — предложила Мэг.
«Если бы я мог быть более богическим, — захотелось воскликнуть мне, — меня бы вообще здесь не было!»
Я быстро пробежался по списку того, богом чего я был: стрельба из лука, поэзия, флирт, солнечный свет, музыка, медицина, пророчества, флирт. Ничто из этого не могло помочь открыть дверь из нержавеющей стали.
Погодите…
Я вспомнил последнюю комнату, куда мы заглядывали — лазарет Коммода.
— Медикаменты.
Мэг уставилась на меня из-за своих тонких линз:
— Ты хочешь вылечить её?
— Не совсем. Идём.
В лазарете я порылся в ящиках с медикаментами, наполнив маленькую картонную коробку удивительно полезными вещами: пластырем, шприцем для впрыскивания жидкости в рот, скальпелями, аммиаком, дистиллированной водой и пищевой содой. И в конце концов:
— Ага! — жестом триумфатора я поднял вверх бутылочку с надписью «H2SO4». — Купоросное масло.
Мэг отшатнулась:
— Что это?
— Увидишь, — я схватил несколько средств защиты: перчатки, маска, очки — то, о чём я бы и не задумался, будучи богом. — Идём, Чиагёрл.
— От Лео это звучало лучше, — пожаловалась она, но последовала за мной.
У двери я надел защиту и приготовил два шприца — один с маслом и один с водой.
— Мэг, держись позади.
— Я… Хорошо, — я облил дверь маслом, и, почувствовав запах, Мэг наморщила нос. Над стальными швами заклубились завитки дыма. — Что это такое?
— В Средневековье мы использовали купоросное масло, чтобы лечить людей. Поэтому Коммод держал небольшое количество в лазарете. Сейчас мы зовём это серной кислотой.
Мэг дёрнулась:
— Разве это не опасно?
— Очень.
— И вы лечили этим?
— Это было Средневековье. Тогда мы были довольно чокнутыми.
Я поднял второй шприц, с водой:
— Мэг, то, что я сейчас сделаю… никогда не пытайся повторить это самостоятельно.
