Мы проезжали маленькие городки с видавшими виды мотелями, сэконд-хэндами, продуктовыми магазинами и выставленными вдоль дороги на продажу машинами. Местность была ровной и скучной — она вписалась бы и в древний Пелопоннес, если бы не столбы электропередач и рекламные щиты. Ну и сама дорога. Греки по части дорог были не очень хороши. Наверное, это потому, что их богом путешествий был Гермес, всегда предпочитавший захватывающие и опасные приключения быстрым и лёгким перемещениям.
Наконец, спустя два часа после того, как мы выехали из Индианаполиса, начал заниматься рассвет. Я запаниковал.
— Я заблудился, — признался я.
— Так и знала.
— Я не виноват! Я ехал по указателям в Дом Божий!
Мэг скривилась.
— Ты про магазинчик христианских библий? Зачем ты поехал туда?
— Ну а как! Местные могли бы и уточнять, каких богов рекламируют!
Мэг срыгнула в кулак.
— Вытащи стрелу и спроси ее. Меня начинает укачивать.
Я не хотел просить у стрелы совета. Но я не хотел и смотреть, как морковь Мэг оказывается на кожаной обивке. Я съехал на обочину и вытащил из колчана свой пророческий метательный снаряд.
— О Мудрая Стрела, — сказал я. — Мы сбились с пути.
— Я ЗНАЛА СИЕ, ЕДВА ТЕБЯ УЗРЕЛА.
До чего же тонкое древко было у этой стрелы. Как легко было бы его сломать!
Я сдержался. Сломай я дар Рощи Додоны, её покровительница (моя хиппи-бабушка Рея), чего доброго, прокляла бы меня пахнуть пачули до конца времён.
— Я хочу сказать, — вздохнул я, — что нам нужно найти вход в Пещеру Трофония. Быстро. Не направишь нас туда?
Стрела задрожала — возможно, проверяла соединение с местным вай-фаем. С учётом удалённости местности я начал опасаться, что сейчас услышу трансляцию «Утреннего зоопарка».
— ВХОД ДЛЯ СМЕРТНЫХ В ЛИГЕ К ВОСТОКУ. ПОДЛЕ ТРЕЙЛЕРА С СИНЕЙ КРЫШЕЙ.
От удивления я на мгновение лишился дара речи.
— Это было… очень полезно.
— НО СЕЙ ВХОД НЕ ПРО ВАШИ ДУШИ. СИРЕЧЬ СТРАЖНИКОВ ТАМ НЕ СЧЕСТЬ, И СМЕРТИ ВАМ НЕ МИНОВАТЬ.
— А. Не так уж и полезно.
— Что она говорит? — спросила Мэг.
Я отмахнулся, прося её проявить терпение. (С чего бы? Ясно было, что надежда тщетная.)
— О великая стрела, полагаю, ты не знаешь, как нам попасть в пещеру?
— ПУСТИСЬ В ПУТЬ НА ЗАПАД. УЗРИШЬ ЗАЗЫВНОЙ ЩИТ О ПРОДАЖЕ СВЕЖИХ ЯИЦ.
— Да?
— СИЕ СУЕТА. ЕЗЖАЙ ДАЛЕ.
— Аполлон? — Мэг ткнула меня в рёбра. — Что она говорит?
— Что-то о свежих яйцах.
Этот ответ её будто бы удовлетворил. По крайней мере, она перестала меня тыкать.
— ЕЗЖАЙ ДАЛЕ И НА ТРЕТИЙ РАЗ СВЕРНИ НАЛЕВО. КОГДА УЗРИШЬ ДОРОЖНЫЙ ЗНАК ИМПЕРАТОРА, ПРИИДЕТ ПОРА ВСТАТЬ.
— Какой дорожный знак императора?
— УРАЗУМЕЕШЬ, КОГДА УЗРИШЬ. ВСТАНЬ ТАМ, ПЕРЕСКОЧИ ЧЕРЕЗ ОГОРОДУ И ДЕРЖИСЬ ПУТИ ДО ДВУХ РОДНИКОВ.
Ледяные пальцы заиграли арпеджио на моих позвонках. Два родника… Это я понимал. А хотел бы не понимать.
— А потом? — спросил я.
— ИСПЕЙ И СИГАЙ В ОБИТЕЛЬ УЖАСОВ. НО ПРЕЖДЕ УЗРИШЬ СТРАЖНИКОВ, КОТОРЫХ НЕ УМЕРТВИТЬ.
— Фантастика. Разумею… я так понимаю, в твоей статье из Википедии больше ничего нет о неубиваемых стражниках?
— БАЛАГУРИШЬ, КАК БАЛАГУРНЫЙ БАЛАГУР. НО ДА. МОИ ВЕЩИЕ СИЛЫ ЗРЯТ ЛИШЬ СИЕ. И ЕЩЁ ОДНО.
— Да?
— ОСТАВЬ МЕНЯ В МЕРСЕДЕСЕ. НЕ ХОЧУ СТУПАТЬ ВО ТЬМУ И СМЕРТЬ.
Сунув стрелу под сиденье, я передал Мэг суть разговора.
Она нахмурилась.
— Неубиваемые стражники? Что это значит?
— Ну, сейчас мы оба можем только гадать. Идём найдём обитель ужасов и прыгнем в неё, ага?
Глава 32
Милый чудный бык
Пушистый, тёплый, злобный.
Ми! Можно убить?
ДОРОЖНЫЙ ЗНАК ИМПЕРАТОРА было несложно заметить.
ВОЗЬМЕМ ШОССЕ ПОД ОПЕКУ
СЛЕДУЮЩИЕ ПЯТЬ МИЛЬ ПРОФИНАНСИРОВАНЫ:
ТРИУМВИРАТ ХОЛДИНГС.
Коммод и компания, может, и были жадными до власти убийцами, помешанными на мировом господстве, но они хотя бы заботились об уборке мусора.
Вдоль дороги тянулся забор из колючей проволоки, за ней виднелся непримечательный сельский пейзаж — несколько деревьев и кустов, но преимущественно холмистые лужайки. В предрассветных сумерках испаренная роса нависала над травой туманом. В отдалении, за скоплением кустов черёмухи, паслась пара огромных животных. Я не мог чётко различить их. Они походили на коров, но я сомневался, что это коровы. Других стражей не было заметно — непобедимых или нет, что не успокоило меня ни капли.
— Ну, — повернулся я к Мэг, — идём?
Мы взвалили на плечи свою поклажу и покинули Мерседес.
Мэг сняла свою куртку и положила на колючую проволоку. Несмотря на совет стрелы «перескочить», мы смогли только шатко переступить. Я придержал для Мэг верхнюю проволоку, тогда как она не сделала того же для меня, из-за чего мои джинсы обзавелись парой смущающих разрезов на пятой точке.
Мы стали красться в направлении двух пасущихся существ.
Я ужасно вспотел. Холодный утренний воздух оседал на коже, вызывая ощущение купания в холодном супе — гаспачо из Аполлона. (Хмм, звучит неплохо. Надо запатентовать, когда снова стану богом.)
Мы притаились за черёмухой — всего в двадцати-тридцати футах от животных. Рассвет окрасил горизонт красным.
Я не знал, насколько маленьким будет наше временное окно для входа в пещеру. Когда дух Трофония сказал «с первыми лучами солнца» — значило ли это навигационные сумерки? Рассвет? Момент, когда можно различить свет от фар солнечной колесницы или когда колесница оказывается на такой высоте, что можно прочитать надписи на стикерах на моём бампере? Как бы то ни было, нам следовало поторопиться.
Мэг поправила очки и выглянула из-за кустов, чтобы те не мешали изучать окрестности, и тут одно из животных подняло голову и я разглядел его рога.
Подавив вскрик, я схватил Мэг за запястье и затянул обратно под прикрытие черёмухи.
Обычно в таких случаях она кусалась, но я был готов пойти на такой риск. Было слишком рано, чтобы наблюдать за смертью моей юной подруги.
— Замри, — прошептал я. — Это йейл.
Она моргнула одним глазом, затем другим, будто моё предупреждение медленно прошло из левого полушария её мозга в правое.
— Йейл? Разве это не университет?
