С острова донёсся вздох Трофония.
— О, чудно. Девчонка все еще может остаться сумасшедшей до конца своих дней. Это немного утешает.
Я посмотрел на своего умершего сына.
— Немного утешает?
— Да, — он наклонил бесплотную голову, снова прислушиваясь. — Лучше поторопись. Тебе придётся пронести девочку через подводный тоннель. Я полагаю, вы оба утонете. Ну, или блеммии убьют вас. Но если нет, я хочу попросить об услуге.
Я засмеялся. После моего погружения в Хаос это звучало не очень хорошо.
— Ты ждешь услуги? За то, что напал на беззащитную девочку?
— За то, что дал тебе твоё пророчество, — поправил Трофоний. — Оно твоё, если сможешь извлечь его из девочки на Троне Памяти. А сейчас обещанная тобой услуга — уничтожь эту пещеру.
Должен признать… Я только что отделался от миазмов чистого пророчества и ещё не был готов к просьбе.
— Повтори ещё раз, что?
— Это место слишком незащищённое, — сказал Трофоний. — Твои союзники из Вэйстейшн не смогут защитить его от Триумвирата. Императоры будут продолжать нападать. Я больше не хочу быть использованным Коммодом. Лучше уж пусть Оракул будет уничтожен.
Интересно, согласится ли Зевс на это? До этого я исходил из мысли, что мой отец хочет восстановления всех древних Оракулов и только после этого вернёт мне мои божественные силы. Я не был уверен, что уничтожение Пещеры Трофония было подходящим планом Б.
Но если Зевс хотел, чтобы все выполнялось определенным образом, ему следовало дать мне письменные инструкции.
— Но, Трофоний… Что будет с тобой?
Трофоний пожал плечами.
— Возможно, мой Оракул снова появится где-нибудь ещё в течение нескольких столетий — при лучших обстоятельствах в более безопасном месте. Может быть, это даст тебе время стать более хорошим отцом.
Рассмотреть его просьбу теперь стало проще.
— Как мне уничтожить это место?
— Я упоминал блеммий со взрывчаткой в следующей пещере? Если они не воспользуются ей, это придется сделать тебе.
— А Агамед? Он тоже исчезнет?
Смутные вспышки света вспыхнули внутри фигуры духа. Возможно, от грусти?
— Рано или поздно, — сказал Трофоний. — Скажи Агамеду… Скажи, что я люблю его и сожалею о нашей судьбе. Это больше, чем я когда-либо получал от тебя.
Его вращающийся столб тьмы начал рассеиваться.
— Подожди! — крикнул я. — Что насчет Джорджины? Где Агамед нашел её? Она — мой ребенок?
Смех Трофония пронесся слабым эхом по пещере.
— Ах, да. Считай, что эта тайна — мой последний подарок тебе, отец. Надеюсь, что это сведет тебя с ума!
Затем он пропал.
Мгновение я продолжал сидеть на краю, ошеломленный и опустошенный. Я не чувствовал физических повреждений, но понял, что в этой змеиной яме можно пострадать от тысячи укусов, даже если ни одна из гадюк не приблизилась к вам. Тут были и другие яды.
Пещера грохотала, посылая рябь по озеру. Я не знал, что это значит, но мы не могли оставаться на месте. Я взял Мэг на руки и вошел в воду.
Глава 36
Всегда будь вежлив,
Настраивая бомбу
И топча желе
ДОЛЖНО БЫТЬ, Я УЖЕ ГОВОРИЛ: я не бог моря.
У меня есть много интересных способностей. В божественной форме я хорош практически во всём, за что берусь, но будучи Лестером Пападопулосом, я далеко не мастер в подводном плавании одной рукой, когда вторая занята чем-то тяжёлым. Не мог я и обходиться без кислорода дольше, чем обычный смертный.
Я прорывался сквозь подводный коридор, крепко прижимая к себе Мэг. Лёгкие яростно горели.
«Сначала ты заполняешь нас тёмными пророческими пчёлами! — кричали они на меня. — А теперь заставляешь нас оставаться под водой. Ты ужасный человек!»
Я мог только надеяться, что Мэг выживет. Так как она всё ещё была без сознания, я не мог попросить её задержать дыхание, и всё, что мне оставалось — это сделать наше подводное путешествие как можно короче.
По крайней мере течение было за меня. Вода выталкивала нас в нужном направлении, но после шести-семи секунд я почти уверился, что мы умрём.
В ушах стучало. Я слепо нашаривал опору для рук на скользких каменных стенах. Скорее всего, кончики моих пальцев сейчас разбивались в кровь, но холод отключил нервы, и единственная боль, которую я чувствовал, была в груди и в голове.
Разум начал обманывать меня, пытаясь получить кислород.
«Ты можешь дышать под водой, — уговаривал он меня. — Ну же! Всё будет хорошо!»
Я уже был готов вдохнуть воду, когда заметил слабое зелёное свечение над своей головой. Воздух? Радиация? Лаймад
[36]? Что угодно казалось лучше перспективы утонуть в темноте. Я рванулся вверх.
Мы вполне могли быть окружены врагами при появлении на поверхности, так что я попытался всплыть с как можно меньшим количеством громких вдохов и размахиваний руками. Убедившись, что голова Мэг находится над водой, я надавил ей на живот, чтобы удалить жидкость из её лёгких (ведь для этого и нужны друзья).
Было нелегко проделать всё это тихо, но когда я огляделся вокруг, то обрадовался, что оказался таким ниндзя тихих вдохов и размахиваний руками.
Эта пещера была не намного больше той, которую мы покинули. Электрические лампы свисали с потолка, отбрасывая зелёные полосы света на воду. На противоположной стороне находился лодочный причал, заполненный кубическими алюминиевыми баржами — видимо, чтобы проводить экскурсии в доступных смертным частях подземной реки. Там над каким-то огромным предметом, напоминавшим два склеенных скотчем кислородных баллона, в трещины которых было запихано множество проводков и кусков шпатлёвки, скорчились три блеммии.
Если бы Лео Вальдес смастерил такую конструкцию, это могло бы быть что угодно: от робота-дворецкого до реактивного ранца. Учитывая уровень креативности блеммий, я с грустью понял, что они заряжают бомбу.
Они не заметили нас и не убили сразу только потому, что:
1. Были заняты перепалкой.
2. Не смотрели в нашу сторону.
Периферийное зрение блеммий целиком занято их подмышками, так что обычно они смотрят прямо перед собой.
Одна блеммия была одета в зелёные слаксы и расстёгнутую свободную рубашку — возможно, форма паркового рейнджера? На втором была надета синяя униформа полиции Индианы. Третья… О боги. Она носила знакомое цветочное платье.
— Нет, сиир, — максимально вежливо завопил полицейский. — Красный провод идёт не туда, спасибо большое.
