– Не понимаю, о чем вы, – невозмутимо ответил Маркус.
– Не хотите сказать. Ваше право, – улыбнулся Фейруэзер. – Но я все равно раскрою ваш секрет. Попомните мое слово.
После встречи на Плас-д’Арм Фейруэзер попадался Маркусу в самых разных, но неизменно людных местах города. Заходя в любимую кофейню, он натыкался на Рэнсома, поглощенного картежной игрой в дальнем конце зала. Сладкие речи Фейруэзера слышались и на Шартр-стрит, где тот пытался соблазнить молодую вдову. У Фейруэзера была скрипка, и он играл на уличных перекрестках, собирая толпы восторженных слушателей. Куда бы ни шел этот человек, его сопровождали жизнь и смех. Вскоре Маркус начал ему завидовать.
Еще через какое-то время Маркус уже высматривал Фейруэзера, идя по делам, и расстраивался, если не видел ироничных зеленых глаз и не мог поздороваться с их обладателем. Однажды Маркус и Фейрэузер встретились в любимом питейном заведении Рэнсома – «Кафе беженцев» на улице Сен-Филип.
– Вам пора звать меня просто Рэнсомом, – предложил Фейруэзер, когда они чокнулись и выпили по первой. – А еще я думаю… вам, Док, нужно хорошенько развлечься, иначе вы преждевременно состаритесь.
Маркуса занесло в соблазнительный мир Рэнсома – мир картежников и шлюх, мир мужчин и женщин, пытавшихся построить новую жизнь в оживленном порту, гостеприимно встречавшем суда со всего мира. Откуда только не приходили корабли в эту гавань в устье Миссисипи! Одни везли пассажиров, другие – всевозможные грузы.
Мало-помалу Маркус начал приоткрывать слои своей личности, израненные детством и революцией, окаменевшие от ужасов войны и житейских бед. Окруженный друзьями Рэнсома, Маркус часто вспоминал время, проведенное среди Моравских братьев, и то, какие противоречивые характеры уживались там бок о бок. Конечно, странно было предаваться воспоминаниям об Иоганне Эттвайне или сестре Магдалене в шумном, дымном баре или в публичном доме. Маркус начал смеяться над шутками Рэнсома и делиться сплетнями вперемешку с политическими новостями, сидя за чашкой кофе в таверне Лафита.
В один из таких моментов Рэнсом наконец выудил из Маркуса его секрет.
Они курили сигары и пили вино в игорном заведении на Сент-Чарльз-авеню. Толстые красные бархатные портьеры на окнах делали весь свет в зале красноватым и зловещим. Игроки задыхались от азарта и густого табачного дыма.
– Я разоблачил твой мухлеж, Док, – сказал Рэнсом, бросая горсть жетонов на середину стола.
– Ты обложил меня со всех сторон, – признался Маркус, оставшийся без жетонов и денег; удача на сей раз ему изменила.
– Да. Но ты можешь рассказать мне свой секрет – и мы квиты, – предложил Фейруэзер.
Такое предложение Маркус слышал от него всякий раз, когда проигрывал в рулетку.
– Рэнсом, неужели ты никогда не отступишься? – засмеялся Маркус.
– Никогда. Даже если смерть будет смотреть мне в лицо, – весело заявил Фейруэзер. – Я просто предложу ей сыграть в «три карты», а потом оберу до нитки, как делаю это с другими.
Фейруэзер обучил Маркуса нескольким уловкам, которые сам применял в общении с состоятельными людьми, приезжавшими в Новый Орлеан. Фанни наверняка восхищалась бы Рэнсомом. Маркус думал о тетке с грустью и завистью, вспоминая ее шумный дом и жизнерадостный характер. С каждым годом ему становилось все тоскливее, и он все острее чувствовал свое одиночество.
– Вроде бы успешный человек, а по тебе не скажешь, – заявил однажды Фейруэзер, который, как и любой карточный шулер, был очень наблюдательным. – У тебя, Док, вечно тоскливая физиономия. Ты же прописываешь другим лекарства от хандры. Почему бы и себе не прописать?
– Просто вспоминаю тех, кто остался в прошлом, – попытался отговориться Маркус.
– Понятно. – Глаза Рэнсома вспыхнули. – Каждый из нас, оказавшись здесь, что-то потерял.
– Я потерял свою жизнь, потом обрел ее заново, – сказал Маркус, глядя в бокал с вином. – Я потерял дом, вернулся туда и снова оставил. Я пересекал океан, встречался с Беном Франклином, хоронил Томаса Пейна. Я учился в университете, но за одну ночь, проведенную на парижских улицах, узнавал больше, чем за год учебы в Эдинбурге. Я любил двух женщин, у меня был ребенок. А в результате… оказался в Новом Орлеане, совсем один. Пью кислое вино и просаживаю деньги.
– Говоришь, встречался с Беном Франклином? – пожевывая сигару, спросил Рэнсом.
– Угу, – ответил Маркус, делая глоток кислого вина.
– Сынок, а по-моему, он умер еще до твоего рождения. – Фейруэзер выложил карты на стол – стрит. – Если хочешь сойти за того, кем не являешься, надо повнимательнее сочинять свои россказни. Я тебе почти поверил. Но когда ты ляпнул про Франклина…
– Я родился более пятидесяти лет назад, – сказал Маркус. – А выгляжу так, потому что я – вампир.
– Один из тех кровососов, о которых без конца болтает мадам Д’Аркантель и ее подружки? – спросил Рэнсом.
– Они – ведьмы. Их словам вообще нельзя верить.
– Я и не верю. Но почему я должен верить тебе? – прищурившись, спросил Рэнсом.
Маркус пожал плечами:
– Потому что я говорю правду.
– Чувствую, не врешь. Сколько тебя знаю, впервые поверил.
После того вечера Маркус рассказал Рэнсому о вампирах и что значит быть одним из них. Наверное, кое о чем говорить не следовало, но слова обратно не запихнешь. Он даже брал Рэнсома на охоту в протоки Миссисипи и показывал, как можно несколькими каплями вампирской крови запечатать рану и спасти теплокровному жизнь. Маркус вовсе не собирался раскрывать Рэнсому такие тонкости, но почему-то раскрыл. Ему казалось, что он нашел себе нового брата, человека, чем-то похожего на Вандерслиса, ведь Рэнсом принимал его таким, какой он есть.
– Почему бы тебе не сделать всех нас вампирами? – однажды спросил Рэнсом.
– Потому что это не настолько легко, как тебе кажется, – терпеливо объяснил Маркус. – У меня был ребенок – сын. А кончилось тем, что он связался с сомнительными личностями и погиб.
– Так нужно было подбирать детишек поумнее, – усмехнулся Рэнсом, оценивающе поглядывая на Маркуса.
– Это понимаешь не сразу. А ты думаешь, у тебя есть все необходимые качества, чтобы стать вампиром?
– Мне и думать не надо. Я знаю. – В глазах Рэнсома вдруг вспыхнуло желание, но тут же погасло. – Мы бы вместе создали семью, которая веками управляла бы этим городом.
– До тех пор, пока бы мой дед не пронюхал, – уточнил Маркус.
Но никакие доводы не останавливали Рэнсома. Он предлагал щедро заплатить Маркусу за «услуги» по превращению в вампира. Маркус отказывался. Тогда Рэнсом пригрозил, что выдаст его властям. Судьба странным образом подыграла Фейруэзеру. Он заболел малярией, которая свирепствовала в Новом Орлеане, окруженном болотистыми низинами. Теперь за вампирскую кровь Рэнсом предлагал Маркусу свой игорный притон, значительную сумму денег и частный дом, о существовании которого Маркус даже не подозревал. Изощренным плутовством и мошенничеством Рэнсом Фейруэзер сколотил богатство и открыл в старой части города заведение, где подавали выпивку, играли в азартные игры и торговали телесными утехами. В неудачные дни Рэнсом и то приносил домой кругленькую сумму, а в удачные его доходам позавидовал бы легендарный Крез. Рэнсом показал Маркусу конторскую книгу, где были подробно описаны все его владения и суммы вложений. Вначале это ошеломило Маркуса, затем вызвало искреннее восхищение.
