Фиби решила, что однажды спросит со всех обидчиков.
– А где же твои темные очки? – удивился Болдуин.
– Сегодня я постараюсь обойтись без них.
Фиби сражалась с головной болью. Любое подрагивание занавесок и игра бликов на полу заставляли ее морщиться, но ей хотелось предстать перед Маркусом и хорошенько рассмотреть его без всяких очков. Она не помнила, как он выглядел в Сальпетриере. Там состояние отца отодвинуло на задний план всё.
– Привет, Фиби! – весело произнесла вошедшая Мириам.
Вместо обычных джинсов и сапог сегодня она была в пышном платье. Длинные волосы Мириам падали на плечи, а на шее, запястьях и пальцах сверкали массивные украшения.
– Прекрасно. Можем начинать, – объявил Болдуин. – Мириам, ты согласна с решением твоей дочери выйти замуж за Маркуса, члена моей семьи и ответвления Бишопов-Клермонов, сына Мэтью де Клермона?
– Ты никак собрался провести всю церемонию помолвки? – удивилась Мириам.
– Естественно. Ты же сама хотела, чтобы все прошло официально.
– Подождите! А как проводить церемонию без Маркуса? – спросила Фиби. – Кстати, где он?
Ее тревога нарастала с каждой минутой. Вдруг Маркус передумал? Вдруг решил, что ему не нужна такая жена?
– Я здесь, – отозвался вошедший Маркус.
На нем была синяя рубашка, синие джинсы и кроссовки с дыркой, сквозь которую просвечивал палец. Выглядел он потрясающе, с вечно присущим ему озорством. От него исходил удивительный запах. С ним была и Фрейя. Фиби пришлось сделать над собой усилие, чтобы поздороваться с его теткой.
– Здравствуй, Фиби. – Фрейя вся сияла. – Я же говорила, что ты справишься.
– Да, – ответила Фиби, снова устремляясь взглядом к Маркусу.
У нее пересохло в горле. Каждое слово давалось с трудом.
Маркус улыбнулся. У Фиби забилось сердце. Обострились все чувства. Было много разных звуков, но она слышала лишь биение его сердца. Ее нос ловил только его неповторимый запах. Все мысли были исключительно о Маркусе. Ее кожа жаждала его прикосновения.
Фиби не помнила, как оказалась в его объятиях. Губы Маркуса прижались к ее губам. Остро запахло лакрицей, лимонной мятой и сосной. К этим запахам примешивались сотни других оттенков, незнакомых ей или выскользнувших из памяти.
– Я люблю тебя, дорогая, – прошептал он Фиби на ухо. – И не вздумай менять решение. Слишком поздно. Ты уже моя. Навсегда.
Фиби произнесла требуемые церемонией слова, подтвердив, что выбирает Маркуса себе в мужья. Ее поздравляли, слышался смех, звон бокалов с шампанским. Все это не производило на Фиби ни малейшего впечатления. Она ждала долгие девяносто дней, чтобы вслух заявить о намерении окончательно и бесповоротно связать свою жизнь с этим вампиром. И теперь, когда такой момент настал, она могла лишь восторженно глазеть на Маркуса.
– А у тебя есть легкая рыжина в волосах, – сказала Фиби, откидывая прядку с его плеча. – Раньше я не замечала.
Маркус поцеловал ей руку. Его прикосновение было подобно электрическому разряду. У Фиби зашлось сердце, потом забилось так, что казалось, оно разорвется. Маркус улыбался.
Малюсенькая складка в уголке его рта. И это тоже Фиби видела впервые. Не морщина, а едва заметная вмятина в коже, словно кожа точно помнила, как Маркус улыбается.
– Фиби, ты меня слышишь?
В ее сознание пробился голос Мириам.
– Нет. Прости, пожалуйста. Что ты сказала? – спросила Фиби, попытавшись сосредоточиться.
– Я сказала, что мне пора уезжать. Я решила вернуться в Нью-Хейвен. В ближайшие несколько месяцев на помощь Маркуса в исследованиях рассчитывать не придется. Вот я и подумала, что пригожусь им там.
– О! – Фиби не знала, как ответить на ее слова; в голове мелькнула страшная мысль. – Надеюсь, мне не нужно ехать вместе с тобой?
– Нет, Фиби. Хотя ты могла бы не столь уныло реагировать на возможность провести еще какое-то время со своей создательницей… – Мириам посмотрела на Изабо. – Изабо, я вручаю мою дочь твоим заботам.
Мириам и Изабо смотрели друг на друга. Одна светлая, другая темная. Две природные стихии, стремящиеся достичь равновесия.
– Я всегда заботилась о Фиби. Как-никак она невеста моего внука, – напомнила Изабо. – Теперь еще и член семьи де Клермон.
– Да, но она всегда будет моей дочерью, – с оттенком знакомой свирепости ответила Мириам.
– Конечно, – согласилась Изабо.
Наконец Болдуин и Мириам уехали. Крепко взявшись за руки, Фиби и Маркус проводили их до машин.
– Сколько еще мне ждать, прежде чем мы окажемся наедине? – шепнул Маркус, коснувшись губами чувствительного места за ухом Фиби.
– Твоя бабушка по-прежнему здесь, – сказала Фиби.
Она пыталась сохранять самообладание, но у нее подгибались колени. После столь долгой разлуки с Маркусом Фиби хотелось провести следующие девяносто дней в постели с ним. Если ее так возбудил его поцелуй, то какие ощущения ждут ее, когда они займутся любовью?
– Я заплатил Фрейе, чтобы она сводила Изабо и Марту в Сен-Люсьен на ланч. – (Фиби захихикала.) – Вижу, ты одобряешь мое решение. – (Хихиканье превратилось в громкий смех.) – Если ты будешь так гоготать, они непременно что-нибудь заподозрят, – предупредил Маркус, прерывая смех Фиби поцелуем, от которого у нее опять перехватило дыхание.
Изабо и Марта точно знали, чтó будет происходить в замке, когда они спустятся с холма и окажутся в ресторане мадам Лоранс. В этом Фиби не сомневалась.
Благословенный момент наступил, но Фиби охватила новая тревога. Она не представляла, как свершится то, о чем она мечтала столько дней.
– Я еще плохо умею кусаться, – призналась Фиби по пути в комнату Маркуса.
Маркус ответил поцелуем, от которого у нее закружилась голова.
– Мы обменяемся кровью до или после нашей близости? – спросила Фиби, когда они оказались в комнате и Маркус запер дверь на замок. Замок был очень крепким. Наверное, его сделали в XV веке, отметила Фиби. – Не хочу допускать ошибок.
Маркус встал на колено, сунул руки ей под платье и ловким движением снял с нее трусики.
– До чего я рад, что ты не надела брюки, – признался он, задирая аквамариновое платье, чтобы полюбоваться телом Фиби. – Боже, да ты пахнешь еще соблазнительнее, чем раньше!
– В самом деле?
К этому моменту Фиби отбросила все волнения о том, как себя вести, и просто наслаждалась движениями губ и языка Маркуса. Она шумно вздохнула.
Маркус поднял голову. Такого соблазнительного, зовущего взгляда она еще не видела.
– Я сам удивляюсь, как такое возможно. Ты ведь и прежде была совершенной. Но как тебе удалось стать еще совершеннее?
