– Не говори глупостей, – поморщилась Изабо. – Терпеть не могу рыцарские турниры! Женщинам там вообще нечего делать. Только наряжаться и восторженно пялиться на скачущих всадников. Наверняка найдется страна, которую можно завоевать, или правительство, куда необходимо просочиться. Можно вывести на чистую воду какую-нибудь семейку злодеев. – У Изабо засверкали глаза.
– Однажды это уже привело к созданию Конгрегации. – Маркус предостерегающе поднял палец. – Вспомни, какими бедами это обернулось. Нет, бабуля, такие методы остались в прошлом.
– До чего ж тогда скучно быть рыцарем, – вздохнула Изабо. – Я бы не беспокоилась о бедах. Что бы мы ни делали, они сами находят нашу семью. В ближайшие дни непременно что-то случится. Так всегда бывало.
Мы с Мэтью переглянулись. Сара фыркнула и спросила:
– Диана еще не успела тебе рассказать про грифона?
В течение часа Аполлон восседал на руке Изабо, словно один из орлов императора Рудольфа. Хотя размеры грифона почти совпадали с орлиными, львиное туловище и задние ноги делали его тяжелее орла. Только вампир мог с таким изяществом удерживать его на руке. Сейчас Изабо напоминала средневековую знатную даму на соколиной охоте.
Бекка играм с грифоном предпочла сказки, которые ей поочередно читали Сара и Агата. Остальные присоединились к Изабо, чтобы полюбоваться редким зрелищем грифона в полете.
В другой руке Изабо держала мертвую мышь, на которую безотрывно смотрел грифон. Когда Изабо подняла руку, Аполлон вспорхнул и замер над головой Изабо. Изабо резко подбросила мышь вверх.
Нырнув вниз, Аполлон быстро поймал мышь, затем опустился на землю и положил добычу к ногам Изабо.
– Умница! – крикнул Филипп и от избытка чувств захлопал в ладоши.
Аполлон что-то проверещал в ответ.
– Так.
Филипп сумел понять сказанное грифоном, поднял мышь и со всей доступной ему силой бросил вверх. Полет был недолгим: мышь приземлилась в двух футах у него за спиной.
Аполлон послушно схватил мышь и снова принес Изабо.
– Мэтью, мне кажется, Аполлон страдает от недостатка упражнений. Его обязательно нужно отпускать в полет, иначе он начнет развлекаться самостоятельно. – Изабо, нагнувшись, подхватила мышь и перебросила через ров. – И результаты никому из вас не понравятся.
Аполлон прыгнул к воде, перелетел на другую сторону, где в камышах и нашел мышь. Подхватив трофей, он поднялся в воздух и стал кружить. Пронзительный свист Изабо заставил его приземлиться.
– Бабушка, а ты, оказывается, много знаешь о грифонах, – изумился Маркус.
– Не так уж много. Они всегда встречались редко. Не то что кентавры и дриады.
– Дриады? – оторопело переспросила я.
– В моем детстве, если пошла в лес, нужно было смотреть в оба, – поделилась воспоминанием Изабо. – Внешне дриады ничем не отличались от обычных женщин, но стоило остановиться и заговорить с одной из них, как тебя тут же обступали деревья и ты уже не знала, как оттуда выбраться.
Я оглянулась на густой лес, подходивший к замку с севера, и поежилась при мысли, что деревья однажды попытаются затеять разговор с Беккой.
– А про кентавров скажу так: радуйтесь, что Филипп не притащил сюда это создание. Вечные бродяги, лживые и совершенно непригодные для одомашнивания. – Изабо села на корточки перед внуком. – Отдай Аполлону мышь. Он честно ее заработал.
Аполлон высунул язык, предвкушая угощение.
Филипп взял мышь за хвост. Грифон открыл клюв, и тогда Филлип бросил мертвого грызуна в грифоний зоб.
– Готово, – произнес Филипп, вытирая руки с чувством сделанного дела.
– Ты все еще думаешь, что сумеешь заклинанием замаскировать грифона? – шепнул мне на ухо Мэтью.
Пока у меня на этот счет не было никаких мыслей, но я собиралась продумать сочетание узлов, чтобы утяжелить Аполлону лапы и удержать его на земле. Как мы сегодня убедились, грифон обожал летать.
– Жаль, Ребекка не осталась с нами и не видела охоты, – сказала Изабо. – Ей бы понравилось.
– Бекка немного ревнует, – объяснила я свекрови. – Филиппу и Аполлону достается столько внимания.
Филипп широко зевнул. Грифон тоже зевнул.
– Думаю, тебе пора вздремнуть. У тебя сегодня было столько волнующих событий. – Мэтью взял сына на руки. – Пошли. По пути найдем твою сестру.
– Полло тоже? – с видом победителя спросил Филипп.
– Да. Аполлон поспит в очаге. Ты пойдешь с нами? – спросил Мэтью, поцеловав меня.
– Я еще утром увидела в кухне ведро, полное ягод. С тех пор ломаю голову, пытаясь угадать, какое чудо Марта из них сотворит, – призналась я, отправившись в кухню.
Маркус засмеялся и со своей всегдашней учтивостью открыл мне дверь. Теперь-то я знала: хорошие манеры привила ему мать. Мои мысли перенеслись в Хедли и завертелись вокруг истории Маркуса. Как сложилась жизнь Кэтрин и Пейшенс после его бегства?
– Диана! – окликнул меня Маркус, и я, чувствуя его волнение, остановилась.
– Я сейчас подумала о твоей матери. Она бы очень тобой гордилась.
Лицо Маркуса стало по-мальчишечьи застенчивым. Потом он улыбнулся. За все время моего знакомства с Маркусом я впервые видела у него такую чистую радость.
– Спасибо, Диана, – сказал он, слегка поклонившись.
На кухне Марта удаляла из черешен косточки, просовывая свой изящный мизинец внутрь. Она чуть надавливала, и очередная косточка звонко шлепалась в стальную миску.
Я потянулась за черешней, и сейчас же меня настигла косточка, больно ударив по пальцам. Я даже вскрикнула.
– Руки не распускай, и тогда никто не пострадает. – Марта сердито посмотрела на меня.
Она читала новый детектив, черпая оттуда всевозможные полезные английские фразы.
Изабо налила себе шампанского, а я – чашку чая, добавив к ней щедрый кусок свежеиспеченного лимонного кекса, которым намеревалась утешаться, пока Марта не объявит фруктовый сезон открытым. В кухне появились Сара и Агата. Они добросовестно прочли Бекке две ее любимые сказки, после чего передали нашу дочь в заботливые руки Мэтью. Тот обычно пел близнецам песенки своего детства, быстро погружавшие их в сон.
– У Мэтью особый талант в обращении с детьми, – призналась Сара и сразу направилась к кофеварке.
Марта, как всегда, предусмотрела потребность моей тетки в кофеине и приготовила горячий, ароматный кофе.
– Повезло близнецам, – сказал Маркус. – В отличие от меня, им не придется искать себе хорошего, настоящего отца.
– Так теперь все знают про Обадию? – спросила внука Изабо.
– Все, кроме Фиби.
– Почему? – Агата даже опешила. – Маркус, как ты мог утаить это от нее?
