– Прежде чем кидаться на меня, подрасти и наберись сил, – посоветовал Маркусу Галлоглас.
– Не лезь, Маркус, – сказал де Клермон.
Он вернул челюсть в нужное положение и убедился, что та открывается и закрывается.
– Дядюшка, ты вообще о чем думал, создавая себе ребеночка, когда вокруг война? – поинтересовался Галлоглас.
– Насколько помню, обстоятельства твоего сотворения не особо отличались от нынешних, – ответил де Клермон, выгибая аристократические черные брови.
– Гуго создал меня, когда война уже закончилась. Он ходил по полю сражения, разыскивая павших друзей, – сказал Галлоглас. – А этот мальчишка совсем зеленый, чтобы успеть понюхать пороху. Наверняка ты просто пожалел его, видя, как он болтается без дела и дохнет со скуки.
– Этот мальчишка повидал больше, чем ты думаешь. – Таким образом Мэтью давал понять, что дальше говорить на эту тему не намерен. – И потом, война почти закончилась. Обе армии охвачены тифом и устали воевать.
– А Жиль? Как ты мог его оставить? – спросил Галлоглас и смачно выругался. – Мэтью, у тебя было два задания: добиться, чтобы Колониальная армия выиграла войну, и вернуть маркиза де Лафайета во Францию целым и невредимым.
– За ним присматривает Пьер. Болдуин – в его свите. Джон Рассел входит в ставку Корнуоллиса и имеет при себе все бумаги с условиями капитуляции. Как видишь, свои задания я выполнил. – Мэтью расправил перчатки. – Рассвет уже близок. Займемся делом, Галлоглас.
Галлоглас повел их в небольшую каюту, находившуюся под палубой. Из широкого прямоугольного окна открывался вид на воду. Обстановка каюты была скромной: письменный стол, несколько стульев, комод с тяжелым основанием и гамак, подвешенный между двумя столбами.
– Твои письма. – Галлоглас открыл комод, достал сумку из непромокаемой ткани и бросил де Клермону.
Де Клермон развязал тесемки, быстро просмотрел содержимое, взял несколько писем и сунул в нагрудный карман куртки.
– Ты одно пропустил. – Галлоглас вытащил письмо с толстой красной восковой печатью. – Мадемуазель Жюльет шлет тебе наилучшие пожелания. А это почта деда. – Галлоглас снова открыл комод и достал из нижнего ящика мешок, который был значительно крупнее первого и имел странные выпуклости, намекавшие на то, что внутри находятся бутылки с вином. – Мадера. Для генерала Вашингтона, – пояснил Галлоглас, заметив любопытство Маркуса. – Дед решил, что генералу будет приятно распить бутылочку с миссис Вашингтон, когда он вернется домой.
Маркус знал, что генерал Вашингтон дорожил отношениями с маркизом де Лафайетом. Де Клермон, как он думал, просто входил в свиту маркиза. Оказывается, генерал знаком и с ним.
– Очень заботливо с его стороны, – сказал Маркус, запомнив услышанное, чтобы поразмыслить потом.
– Сомневаюсь, – весело возразил Галлоглас. – Филипп наверняка захочет получить что-то взамен. Он всегда так поступает.
– Как Филипп? – спросил де Клермон. – Как матушка?
– По словам Дэви, оба в лучшем виде, – ответил Галлоглас.
– И это все новости из Франции? – удивился де Клермон.
– Мэтью, у меня не было времени распивать чаи и вести пространные разговоры. А сейчас я хочу не упустить прилив. – Галлоглас, словно охотничья собака, принюхался к ветру.
– Ты безнадежен, – вздохнул де Клермон, передавая Галлогласу небольшую пачку писем и шелковый мешочек. – Это для Жюльет. Только не потеряй ожерелье.
– Я когда-нибудь что-нибудь терял? – Синие глаза Галлогласа сердито округлились. – Выполняя поручения вашей семьи, я побывал на самом краю света. Помню, когда деду не захотелось бросать подарок султана, я перевозил того чертового леопарда из Константинополя в Венецию.
Маркусу все больше нравился этот мускулистый шотландец. Он вспомнил своего шотландского деда. Интересно, как дед выглядел в молодости?
– Ты прав, – примирительно сказал де Клермон. – Вот письма для Филиппа. Письма генерала Вашингтона на самом верху. Проследи, чтобы он прочел их первыми. – Мэтью подал еще одну связку писем. – И конечно же, присматривай за ним.
Последняя фраза касалась Маркуса и ошеломила как Галлогласа, так и самого Маркуса.
– Нет! Нет! Об этом не может быть и речи, – забормотал Галлоглас, в ужасе поднимая руки.
– За мной? – Маркус вертел головой, глядя то на де Клермона, то на Галлогласа. – Я не могу плыть во Францию. Я останусь с тобой.
– Я должен вернуться в Йорктаун и наблюдать за установлением мира. Там слишком шумное общество, к которому ты пока не готов, – сказал де Клермон.
– А мой корабль готов? Морская жизнь едва ли подходит для новорожденного варга! – воскликнул Галлоглас. – Он сожрет всю команду раньше, чем мы достигнем Франции.
– Кто-нибудь из матросов наверняка согласится за хорошую плату кормить его своей кровью, – невозмутимо возразил де Клермон.
– Но в море не пойдешь на охоту. Дядюшка, ты часом не спятил?
В мозгу Маркуса вертелся тот же вопрос.
– Он хоть умеет кормиться сам? – продолжал допытываться Галлоглас. – Или его нужно поить из рожка, как младенца?
– Я пил человеческую кровь! В Олбани, – обиженно заявил Маркус.
– Ого! Олбани. Отлично. Наверное, глотнул чуток у фермера и столько же у охотника на пушных зверей? – усмехнулся Галлоглас. – На корабле ты найдешь лишь затхлое пиво да крыс. Недостаточно, чтобы прокормить малыша.
– Малыша?
Руки Маркуса завертелись, как мельничные лопасти. Он двинулся на Галлогласа, но подобраться к нему не сумел. Де Клермон схватил Маркуса за воротник и толкнул в угол.
– Обоим прекратить ссору! – потребовал де Клермон. – Тебя, Галлоглас, я всего лишь прошу довезти его до Франции живым. Я обещал Маркусу образование.
– Тогда нужно было взять побольше кур, – заметил Галлоглас. – А что мне с ним делать дальше, когда корабль придет в Бордо?
– Передашь его маман, – ответил де Клермон, направляясь к двери. – Она решит, с чего начать. À bientôt
[19], Маркус. Слушайся Галлогласа. Вручаю тебя его заботам.
– Я еще не все сказал! – Галлоглас двинулся вслед за Мэтью.
Маркус забрался на ют и оттуда следил за жарким спором варгов. Когда Галлоглас замолчал, де Клермон перекинул ногу через перила и пропал из виду.
Галлоглас смотрел, как он спускается по веревочной лестнице, и качал головой. Потом повернулся, увидел Маркуса и вздохнул. А еще через несколько секунд этот громадный варг сунул пальцы в рот и оглушительно засвистел:
– Ребята, отчаливаем!
Маркус продолжал сидеть на юте. Берег стремительно удалялся. Может, разумнее прыгнуть с корабля и поплыть обратно? Маркус крутил в мозгу эту мысль. Рядом с ним примостился рослый шотландец.
