– Главное – чтобы удирало не больше четырех одновременно. У нас столько Гончих, что мы их без проблем уложим. – Он обратился к Гончим, которые смотрели на него как на вожака. – Гончие, вы разойдетесь по периметру сети, – приказал он. – Ваша задача – не давать им протиснуться сквозь сеть. А того, кто протиснется – уложить.
Ча кивнул, и моя стая, бацнув, испарилась. Какая неожиданность, даже приятно. До сих пор мои Гончие признавали вожаком исключительно меня. По крайней мере, если со мной не Охотился никто из Учителей. Но я нисколько не в обиде, когда в группе командует кто-то другой. В конце концов, на первом месте должна быть Охота, а кто вожак – большой роли не играет.
Я на мгновение сосредоточилась и начертила в воздухе нужные Письмена, творя сеть. Паладин невозмутимо наблюдал за мной. Сеть выглядела не очень впечатляюще: передо мной висел прозрачный, тускло светящийся клубок пряжи. Это потому, что пришлось делать ее очень плотной. Я помню, как вымучивала свою первую сеть. До меня очень-очень долго не доходило, что надо соткать магический узор, а потом соединить его с расширительным заклинанием. Мне кажется, я из Учителя Кедо все жилы вытянула. Обычно я так сильно не торможу, но это же первый опыт. В общем, думаю, тогда мне это было простительно. Я подтянула сеть к себе и крепко вцепилась в нее левой рукой, чтобы держать наготове. В нужный момент я ее наброшу. Можно расправить сеть, пустить по воздуху к базару гоблинов и накрыть его – но так гоблины ее заметят раньше времени.
Мы с Паладином проскользнули на открытое место, окруженное обвалившимися четырехэтажными домами без крыш. Видимо, эти здания и травянистый двор между ними когда-то были частями одного целого. Вероятнее всего – бывшего жилого комплекса. А теперь это очень подходящий пятачок для базара гоблинов. Если не знаешь, что там творится, – ни за что не догадаешься: двор-то со всех сторон закрыт домами.
И, пробравшись за дома, мы увидели, что с десяток гоблинов уже вьются над добычей: они приманили к себе ребенка.
Это был чумазый оборванный полуголодный мальчуган. Совсем еще малыш, поэтому бестолковый. Или слишком любопытный. Или ему никто не удосужился объяснить насчет таких вещей. Мальчишка смотрел затуманенными и восторженными глазами на гоблинское великолепие. Конечно, тут же крылышки, как у бабочек, и прелестные невинные личики – какой ребенок заподозрит неладное? Такие милые создания не могут же быть плохими, правда?
Разумеется, не могут: ведь они протягивают мальчику, который, наверное, с рождения ни разу не ел по-человечески, большие блестящие фрукты. Они разламывают эти фрукты на половинки: смотри, малыш, какая сочная мякоть, сок так и капает. Мальчик уже протянул ручонку – и тут я выстрелила из арбалета в тварь, которая держала фрукт.
В мгновение ока гоблины развернулись к нам и явили свое истинное лицо.
Крылья никуда не делись – только теперь это были крылья не бабочек, а нетопырей, ос и мух. Конечности у тварей удлинились и истончились, от одежды остались жалкие истрепанные лоскутья, а от причесок – торчащие на головах колтуны. Прелестные личики вытянулись и превратились в рыла с желтыми глазами и огромными пастями, утыканными множеством острейших зубов. Гоблины разевали пасти, шипя и огрызаясь на нас. Малыш завопил и пустился наутек, а я со всей магической и физической силы швырнула в воздух сеть. Как только сеть накрыла пришлецов, я придавила ее сверху магией и хорошенько притиснула к земле края.
Такую большую штуку удерживать тяжело. Энергия и силы стремительно утекали из меня. Я словно пыталась поймать сачком размером в пол-акра целое стадо вырывающихся коз. Одна тварь мигом взвилась в воздух, но Гончая Паладина спикировала на нее, точно ястреб на воробьишку, и уложила на месте. Вторая тварь, проскочив сквозь сеть, поползла к развалинам, но ее настиг Ча. Следить за Паладином и Гончими я не успевала: держала сеть, да еще отбивалась от чертовых гоблинов. У этих гадов с клыков что-то капало, и у меня не было ни малейшего желания выяснять, что это: просто слюна или яд.
Гоблины вылетали – по одному, по двое, но не больше. Боковым зрением я наблюдала всполохи пламени, мельтешащие на земле и в воздухе фигуры. И над всем этим стоял душераздирающий оглушительный визг – уйти беглецам не удавалось. Паладин обстреливал тварей в сети, а я тем временем плотнее и плотнее сжимала сеть вокруг тех, кто в ней еще остался. И вот странная штука: пока я это проделывала – не могла избавиться от ощущения, что за мной следят. Причем не камера, а чей-то сосредоточенный взгляд. Но даже если кто-то на нас и смотрел, Гончие не реагировали, а мне было не до того. Я следила, чтобы твари не ускользали больше чем по двое.
И вот они перестали ускользать. Мои Гончие окружили тварей, оставшихся в сети. Те, осознав, что пробил их смертный час, прекратили биться и отчаянно заголосили.
Все Гончие, Паладина и мои, одновременно вспрыгнули на сеть: множество хлестких ударов, пронзительные вопли – а потом все закончилось.
Я распустила сеть и взглянула на то, что под ней осталось.
– Бе-е-е, – брезгливо проблеяла я. То есть наполовину брезгливо, а наполовину восхищенно. Потому что гоблины превратились в черно-коричневую ослизлую кучку.
Подошел Паладин и тоже посмотрел на это.
– Ага, – сказал он. – С гоблинами оно вот так. А ты раньше такого не видела?
Я покачала головой. Видимо, тут на равнинах водились какие-то мне неведомые пришлецы. Пришлецы, которых я убивала прежде, или оставались лежать мертвыми телами, или испарялись.
– Если убьешь одного – он какое-то время полежит целый, но если Гончие выпивают манну гоблинов, пока те умирают, – получается такая вот слизь. – Паладин прошелся по полю боя, подбирая наши боеприпасы и стряхивая с них слизь. – Спасибо, Рада. Одному мне бы в жизни не совладать с целым базаром. У меня не такая сильная магия – и не такая разносторонняя. Я только Щитами и могу похвастаться: они у меня очень крепкие. – Он поглядел куда-то мимо меня и мрачно усмехнулся. – Этот урок гоблины запомнят. Их товарищи скоро узнают, что случилось с их роем, и потом сюда долго носа не сунут.
– Плюс еще один малыш, который теперь сто раз подумает, прежде чем доверять симпатичному пришлецу.
Я повертела головой в поисках спасенного нами мальчугана. Но малыша и след простыл. И все же я снова почувствовала на себе чей-то взгляд. Краем глаза я заметила мимолетное движение; в пустом окне мелькнуло что-то бледно-пурпурное. Я повернулась и пристально всмотрелась в окно – и ничего не обнаружила. В развалинах свет всегда ведет себя чудно. Трепыхнется какой-нибудь полусгнивший лоскут, или сверкнет осколок стекла – а тебе уже мерещится призрак. Гончие не насторожились, поэтому и я не стала забивать себе голову. По коже у меня поползли мурашки, а страх стиснул мне плечо ледяной ладонью. Но я эту ладонь стряхнула, напомнив себе, что здесь всё как дома. В любой миг может появиться Житель.
– Ты сказал, дети пропадают бесследно, да?
– Мне ни разу не попадались кости или другие останки. – Паладин вручил мне подобранные стрелы от арбалета. – Однажды я подоспел как раз к их уходу. Они открыли что-то вроде двери в воздухе, как наш Портал, и последний ребенок как раз в ней исчезал.
