Я сгребла ее за руку, пока никто не видел, и тихонько шепнула: «Спасибо!» Карли ухмыльнулась, показала мне два больших пальца и ушла.
А я вернулась к занятиям с педагогом по танцам, чтобы он меня и дальше гонял, как скаковую лошадь. Освоить основы макияжа мне в этот раз не грозило, поскольку мне не дали притронуться ни к чему, кроме кисти. Визажисты накрасили меня сами, а потом велели мне не дышать и чем-то меня побрызгали. Они долго колдовали над моей прической и, только навозившись с ней вдоволь, позволили мне надеть платье. Точнее, они позволили себе надеть его на меня – я и пальцем не шевельнула. Впрочем, оно и к лучшему: не уверена, что я надела бы все как надо.
Уже близился заветный час, и тут явилась Карли, а с нею Трев, Сара, Искра и еще пара ребят. Пришли оценить меня «напомаженную», как мы это называли дома.
И наконец мне дали посмотреть на себя в зеркало.
Честное слово, я себя не узнала.
Я была вылитая видзвезда или рокстер.
Карли рассмеялась, увидев мое огорошенное лицо. Ребята зааплодировали.
– Слова тут излишни, – хмыкнул Трев и отвесил мне шутливый поклон. – Охотники гордятся тобой.
Раздалось знакомое треньканье.
– Тебе пора, – заметила Карли. – Это напоминалка: через пятнадцать минут ты должна быть у входа. Ты же не понесешься сломя голову в этом платье. Поэтому мой тебе совет: отправляйся прямо сейчас. Как раз за пятнадцать минут спокойно дойдешь и встретишь Псаймона.
Я не шла, а скорее плыла в каком-то блаженном тумане. Где-то в глубине души царапалась мысль, что это вовсе не я, что сейчас я буду мучиться и в итоге выставлю себя на посмешище.
Но… Ого! Надо было видеть лицо Джоша, когда он вышел из транспода, а я шагнула ему навстречу.
Ради такого не жалко и помучиться.
Что сказать об ужине… То ли Джош из очень богатой семьи, то ли за этот ужин платил кто-то другой. Вся наша еда когда-то бегала и росла на земле, явно не подозревая о клонировании и синтезе. Джош привел меня в заведение, которое было словно на открытом воздухе, под сумеречным небом. На потолке сверкали «звезды», вокруг квакали лягушки, стрекотали сверчки, и каждый столик был как увитая листвой беседка. А на столике горели свечи.
Как только Джош вышел из ступора, он повел себя по высшему разряду. Он все делал так, чтобы я чувствовала себя непринужденно, поэтому не стал бурно восторгаться моим умопомрачительным видом и всем прочим.
– А в твоих краях принято есть на воздухе? – спросил он, заказав еду для нас обоих. (Карли меня предупредила, что так и надо, что я должна без разговоров позволить ему угостить меня.)
– Да. Нет. Да и нет, – ответила я. Официант, который принял у нас заказ, как раз принес нам какие-то аппетитные кусочки. И вино. Если пьешь вино до еды, надо вести себя осмотрительнее. – Иногда, когда опасности нет, мы садимся ужинать на крыльце и любуемся звездами. Но мы можем так делать только потому, что мы выше границы снегов. А это значит, нам приходится хорошенько укутываться. И конечно, никаких лягушек и сверчков. Ну и мы все равно держим под рукой ружье или лук, даже если кругом безопасно. Правда, еда у нас, наверное, лучше здешней. Ваша еда красивая, но наша… более настоящая. – Я съела один кусочек и честно призналась: – Нет, насчет еды это я, пожалуй, зря.
Джош рассмеялся.
Но я не собираюсь рассиживаться тут и отвечать на его вопросы, мысленно одернула я себя. Чем больше я сумею узнать о нем, тем лучше. Вдруг он проговорится – и тогда я разгадаю его коварный план.
– А ты тут живешь всю жизнь? – спросила я. – И ты всегда знал, что будешь Псаймоном?
– «Да» на оба вопроса. По крайней мере, насколько я помню. – Джош потягивал вино, слегка откинувшись на спинку стула. Я отщипнула от вкусного кусочка еще чуточку. – Псайспособности обычно проявляются очень рано. Я помню, как читал и передавал мысли, еще не умея говорить. Чтобы я заговорил, меня пришлось прикрывать псайщитом. Вместо того чтобы разговаривать, я внедрял мысли родителям прямо в головы. Так же проще!
Мы оба рассмеялись. Джош тоже когда-то был маленьким. И в чтении мыслей он не видел ничего сверхъестественного: мало ли у кого какие способности – кто-то левша, а у кого-то красивый голос. Из-за этого вся зловещая таинственность Джоша куда-то испарилась. Да, я понимаю, звучит странно, но такое впечатление, что псайталант свалился на Джоша нежданно-негаданно и тому было некуда деваться – пришлось становиться Псаймоном. Я попросила его рассказать немного о жизни в Пик-Цивитасе – о таком расспрашивать проще всего. Вдобавок мне хотелось послушать другую версию, отличную от версии Паладина. Ведь у всего на свете имеются разные стороны. К тому времени, как нам принесли основное блюдо, я узнала, что школу для Псаймонов курирует старинный друг премьера и он хлопочет о сильных выпускниках, чтобы они получили стоящие назначения. Из того как Джош говорил, из сказанного, и из несказанного тоже, я сделала вывод: это закрытая школа, в которой ученики почти не видятся с родителями. И восприятие школы как семьи вроде бы поощряется, но в то же время особо сближаться ученикам не позволяют. А простые люди, которые не из псайкорпуса, держатся с Псаймонами настороженно. Поэтому Псаймоны ощущают себя как бы отрезанными от остальных цивов. В армии к Псаймонам относятся помягче. Но ведь это не у солдат, а у цивов Псаймоны обычно роются в голове на предмет изменнических мыслей.
Потом Джош принялся рассказывать, чем занимаются Псаймоны, которые не в армии. Я слышала, что они вместе с военными укладывают псайсильных пришлецов. И еще я слышала, что они могут между делом улавливать незащищенные мысли. Поэтому при первой встрече я выставила ментальный щит. И до сих пор была начеку.
Но сейчас я впервые услышала, что многие из них дежурят на наблюдательных пунктах, пропуская открытые мысли через свое сознание. От этого я поежилась. Хорошо, что в моем перскоме есть псайщит. Пускай Джош и не пытается читать мои мысли – мало ли кому вздумается залезть мне в голову. Многое из того, что сказал Паладин, я очень даже поддерживаю.
Однако Джош получил другое назначение. Его еще в детстве определили на службу к моему дяде. И, судя по тому, что он рассказывал, для дяди он был почти членом семьи.
– Префект Чарм научил меня быть не столько Псаймоном, сколько человеком, – признался Джош после десерта. – Я иногда думаю: а если бы я попал к нему позднее? Глядя на других Псаймонов… – Он осекся. Посмотрел на мою пустую тарелку, потом поднял взгляд на меня. – Ну что, поднабрали калорий, теперь самое время их сбросить, да?
Глава 11
Транспод высадил нас перед зданием, с виду не отличавшимся от других: такое же высокое и функциональное. Но спереди оно все светилось: плоская стена была чем-то вроде громадного экрана для проектора. И показывали на этом экране нечто невиданное. Изображение невероятно изысканного фасада дворца, точно подогнанное под размер здания, казалось настолько убедительным, что только на ощупь можно было понять: все эти резные орнаменты из листьев и завитушек, все эти фигуры – проекция. А над входом красовались настоящие резные буквы высотой в целый этаж: ШТРАУС ПАЛАЦЦО.
