Свет в водостоке был выключен. Вампиру нипочем не добраться до ФФ-12 в одиночку. ФФ-12 слишком далеко от Барьера; от заката до рассвета такой путь не одолеть. Наверняка тварь пробралась за Барьер тем же путем, что и вампир, убитый Асом, – в дыру под Барьером. А если есть дыра, то твари там должны кишмя кишеть. Но никто нигде не кишел, а был один-единственный вампир. Кто-то помог ему добраться до ФФ-12 и погасил свет, чтобы вампир смог затаиться и ждать.
Я закрыла глаза, сделала несколько глубоких судорожных вдохов, подавила всхлипы и подождала, пока ко мне что-то выплывет из мрака. И когда я позволила – оно и правда выплыло. Нечто большое и важное. И суть у него была такая: кто бы ни скормил Карли клыкастой нежити, он был не в курсе, что мы поменялись угодьями.
А почему не в курсе? Ну-ка, самый очевидный ответ? Потому что не смотрел эфиры. Полагался на сведения из расписания. Или смотрел, но невнимательно. Не разобрался, где что. Если не слушать комментариев, не всматриваться в картинку, да и не особо вдаваться, кто там по этой картинке носится, ФФ-12 и Ф-22 с виду как две капли воды. Особенно для того, кто плохо знает удаленные угодья.
И еще, судя по всему, этот неизвестный не располагал временем. Ему же надо было отработать смену и еще устроить засаду. Разве только служба давала ему свободу перемещения.
Но кто способен убедить, или принудить, или даже силой заставить вампира выполнять указания?
Прямо скажем, не каждый встречный. Точно не обычный цив. Армейский Маг, или Псаймон, или Охотник – куда ни шло. А все остальные без разговоров попали бы к вампиру на зубок.
Ага, я умею быстро соображать. Особенно когда кто-то замышляет меня убить. И я так погрузилась в свои мысли, что не сразу ощутила покалывание в затылке. Покалывание превратилось в жжение – и одновременно мандала обожгла мне ладони.
Это еще что? Гончие без призыва являлись ко мне считаные разы. И только в совсем уж экстренных случаях. Ладно, об этом подумаем потом. Я прикрыла глаза ладонями и сотворила Путь самым быстрым топорным способом – просто позвав Гончих. Письменами мне послужили горящие на ладонях мандалы.
Знакомая волна боли всколыхнулась в ладонях только дважды: ко мне идут только две Гончие. Я отняла ладони от глаз. Ча, как я и ожидала… и Душана, который почти заполнил собой комнату.
Когда Ча спешит, он не тратит время на разговоры. Он показывает мне картинку, как бы крутит ролик у меня в голове. И я увидела двух Гончих Карли – тех, что мы не нашли мертвыми. Они были жестоко изранены. Если не поспешить им на помощь, они умрут.
Душана преклонил колени. То есть «поспешить» означает «не дожидаясь транспода».
Хотя я и не собиралась вызывать транспод. Оставлю перском тут. Без него меня никто не выследит. Да и кому я сейчас нужна: мне положено сидеть у себя и рыдать в три ручья.
Я стянула с запястья перском и кинула его на постель. Взобралась Душане на спину и впилась ногами в его бока. Хорошо, что я не поужинала.
Три баца к люку водостока – и я соскользнула с Душаниной спины. И меня начало тошнить. Ваши предпочтения, Охотница Рада: бацнуть или пройтись пешком? Я бы с удовольствием прогулялась пешком, если позволите…
Нет, пешком в другой раз.
В конце концов желудок перестал выворачиваться через рот, и я нетвердой походкой двинулась к люку. Спустилась по лестнице – и меня опять накрыло. Комок в горле все разрастался, и я стиснула кулаки. Гнев так и бушевал во мне. Потому что Карли выпала чужая смерть от рук какого-то гада, и этот гад, вероятно, Охотник. Он, конечно, мог быть Псаймоном или Чародееем, но скорее всего он именно Охотник. И в этот миг я решила, что кто бы он ни был, он за это ответит. Даже если убийца Псаймон или Чародей – это уже по ту сторону добра и зла. Но если убийца – собрат-Охотник? Даже слов нет описать такое чудовищное злодейство.
В туннеле темнота перемежалась с пятнами света. Такое впечатление, что, когда тут нет Охотников, горит только треть ламп. Ну да, все сходится. Так Карли и попала в засаду. Вероятно, она спустилась вниз, попыталась зажечь свет, и когда лампы не загорелись, решила, что в системе какие-то неполадки. И отправилась наверх, чтобы сообщить об этом. Я поступила бы точно так же.
Ча бежал впереди, все время оборачиваясь и проверяя, не отстала ли я. Душана рысил сбоку. Это он так охранял меня, заняв обычное место Ча. Мы прошагали с полмили и наконец пришли к Гончим.
Их очень жестоко потрепали. Гончие – они… ну, не совсем как «живые» животные. Например, у них нет внутренних органов, поэтому они не умирают сразу. Они гибнут медленно. И они лежали там – волки, сотканные из теней, из разорванных теней, с ужасными, огромными ранами от вампирских когтей, а вокруг растекалось лужами то, что заменяет им кровь.
Этим Гончим требовалась совершенно особая магия.
Я покрыла обеих Гончих глубоко проникающими Письменами, чтобы остановить кровь. Но для лечения этого мало. Я опустилась на колени между ними, положила руку на каждую и собрала свою манну. Закрыв глаза, я склонила голову и позволила своей манне течь в них.
Неизвестно, сработает ли это. Охотник может вылечить своих Гончих – тут помогает связь между ними. Я знала Охотников, умевших исцелять чужих Гончих. Но отношусь ли я к таким Охотникам – это вопрос.
Оказалось, что отношусь. Манна текла из меня в Гончих, и я облегченно выдохнула. Я даже не смотрела на них: я и так знала, что страшные раны закрываются, что плоть снова делается целой, что кожа срастается. На все это ушли какие-то мгновения. Я открыла глаза, чтобы посмотреть на них, исцеленных.
Теперь они выглядели так же, как в первый раз: крепкие, коренастые, мускулистые волки-тени с золотистыми глазами. Их головы находились вровень с моим бедром. Но они очень ослабели, а я больше не могла делиться с ними манной – иначе это будет уже опасно для меня самой и моих Гончих. В Потусторонье им в таком состоянии отправляться нельзя – там их мигом кто-нибудь слопает. Значит, моя – вернее, наша – работа еще не закончилась.
Я начертила Письмена и призвала остальную стаю. И почувствовала, что Ча согласен.
«Есть в туннеле кто-то, на кого можно Поохотиться?» – спросила я у него и показала свой план. Я залягу в засаде, стая пригонит мне какую-нибудь добычу, а Гончие Карли ею подкормятся.
Ча задрал голову и принюхался; остальные последовали его примеру. Карли Охотилась на этих угодьях ежедневно – и ежедневно кого-то укладывала. Пожалуй, и на нашу долю хватит.
Мои Гончие заскользили вниз по туннелю: верный признак – Ча что-то унюхал. Правда, он ничего не сказал, а я не стала допытываться. Он так и лучился необычной решимостью, какой я прежде в нем не чувствовала. Нет, разумеется, он всегда был сама собранность во время Охоты. Лет с тринадцати я всегда ощущала уверенность, исходившую от Гончих: кто бы ни угрожал нам – мы выстоим. Но в этот раз уверенность была какая-то другая. Видимо, потому, что все изменилось. С нами стало случаться то, к чему нас не готовили. Наших друзей настигают всякие ужасы. Мир вокруг нас непредсказуем и полон таинственных врагов. И Гончим это все ни капельки не нравится.
