Спонтанность. Это способ определения жизненной цели – момент расслабления, когда истина приходит к вам сама. Спонтанность препятствует тому, что мы называем «мудрить», так что жизненная цель вырисовывается более естественным путем.
Сохранять непринужденность непросто, но это колоссально продвигает к реализации жизненной цели. Как если бы мозг
[371] приоткрыл дверь в хранилище воспоминаний, выпустил их и позволил полноправно участвовать в своей деятельности. Спонтанность, кроме того, активирует нейронные цепи импровизации
[372], отвечающие за готовность совершать ошибки и чего-то «не знать», поскольку объяснение следует за познанием. Джазовые музыканты
[373], например, не сосредоточиваются в традиционном понимании этого слова, а скорее отдаются во власть поступающей в мозг непредсказуемой музыкальной информации.
Как расслабляются профессионалы
Спонтанность, если ее правильно использовать, очень полезна. Она совмещает и эффективно переплетает сенсорный и моторный аспекты разума. Эти части мозга всегда активны. Вы двигаетесь и одновременно видите, слышите, осязаете и ощущаете вкусы и запахи. Сосредоточенность нас ограничивает, вынуждая каждую отдельную минуту считать первостепенным только один аспект. А расфокус в своем спонтанном проявлении предоставляет глубокую, бессознательную и органичную интеллектуальную деятельность.
Возможно, поэтому у большинства специалистов мозг переключается в «фоновый» режим
[374] – с пониженной активностью, но полным присутствием в настоящем. Профессиональные гонщики
[375] используют участки мозга, связанные с выполнением задач, меньше, чем любители, а информационная связь между ними происходит интенсивнее. У опытных спортсменов-лучников
[376] активность мозга не так высока, как у новичков, то есть сознание находится в покое. У высококлассных игроков в пинг-понг
[377] нейронные цепи сосредоточенности также малоактивны.
Мы склонны всё и всегда контролировать, поэтому спонтанность кажется противоречащей здравому смыслу. Она требует глубокого понимания себя и уверенности в своей способности к восстановлению. Одним махом этого не добиться. По заказу спонтанность не проявишь, но можно постепенно привыкать к сопутствующим ей тревогам. Выберите один день в неделю, чтобы позвонить старому другу, прогуляться по незнакомой тропинке или отказаться от работы. Благодаря такой «тренировке» вас перестанет беспокоить учащенное сердцебиение, когда вы принимаете какое-то неординарное решение. Физиологическая реакция (учащенное сердцебиение), скорее всего, никуда не денется, но вы перестанете обращать на нее внимание, и это позволит приблизиться к феноменальности.
В поисках жизненной цели сосредоточенность не поможет. Чтобы научиться позитивной дезинтеграции и спонтанности, нужно осознать значимость этих состояний ума. Время от времени полезно напоминать себе о своем идеальном «я», необходимости проявлять любознательность, которая поможет его отыскать, а также готовность испытывать тревогу, ошибаться и замечать, что вызывает у вас эмоциональный подъем. Все эти факторы помогут превратиться в новую личность.
Прошлое, которого не было
Из опыта мы извлекаем информацию. Если вы что-то уже делали, то в следующий раз это получится лучше благодаря полученному опыту. И даже пробуя новое, можно полагаться на похожий опыт.
Но опыт также может заманить в ловушку. В 2009 году бизнес-консультант Эндрю Кэмпбелл
[378] и его коллеги изучали, почему некоторые хорошие руководители сгоряча принимают неудачные решения. Они обнаружили две причины: ошибочная эмоциональная оценка под воздействием прошлого опыта либо неверная аналогия между опытом и текущей ситуацией. Можно оказаться в плену собственного прошлого!
Память как комната смеха с кривыми зеркалами. Мозг, извлекая информацию случайным образом, может искусственно создать «воспоминание». Это обнаружили психологи Чед Додсон и Лейси Крюгер
[379], когда в 2006 году изучали ошибочные воспоминания. Участники смотрели видеозапись с ограблением и полицейским преследованием. Затем они отвечали на вопросы: одни касались увиденного, а в других упоминалось то, чего на записи не было. Например, требовалось ответить, открывала ли полиция огонь и имели ли оружие грабители. Ни то ни другое в фильме не показывали.
Затем испытуемых попросили вспомнить, что было на видео, в вопросах, обоих источниках, а чего не было ни в одном из них. Чтобы запутать их еще больше, исследователи предупредили: не все события, упоминавшиеся в вопросах, действительно есть на записи.
Что же выяснилось? В состоянии неуверенности участники 17–23 лет выдавали ошибочные воспоминания. Информация из видео и вопросов у них перемешалась. Например, они описали полицейскую перестрелку, которой не было на пленке, но она упоминалась в вопросах. Участники старшего возраста (60–79 лет) тоже продемонстрировали ошибочные воспоминания, но у них они возникали в условиях полной уверенности. В обоих случаях каждое новое событие искажало воспоминания. И в голове все перепуталось.
