И вдруг похожая на учительницу женщина в центре автобуса поправила очки на переносице и сказала:
– Боже, какая драма! Это же настоящая Грузия! Лучше, чем монастырь! Давайте довезём этого юношу?
– Это пять часов отсюда! – заявил водитель, и экскурсовод подтвердила.
Туристы зашумели на разные голоса. Посыпались вопросы:
– А что в Мцрели интересного? Но почему бы и нет? У нас у всех отпуск! Нет, вы с ума сошли? Я за монастырь платил. Это ты сошел! Тут же любовь, ты что не понимаешь? А я тебе лучшие годы своей жизни отдала! – и так далее, пока толстая пегая блондинка с эстонским акцентом не крикнула: – Да чего же мы стоим?! Едем же в Мцрели! Я за этим в Грузию и приехала – любовь встретить! А тут любовь! Настоящая! В Мцрели!!!
И внезапно большинство подхватило:
– В Мцрели! В Мцрели! Приключение!
Под давлением хора недовольные как-то и поутихли.
– Но бензин… – начал было водитель, хотя его взгляд уже изменился, подобрел немного.
Я заметил, что экскурсовод поглаживает ему руку, словно уговаривая.
– Я заплачу за бензин. И остальное, сколько нужно, – поспешно ответил я и вытащил портмоне. – Карточки принимаете?
17
Гига смотрел на меня взглядом искусителя, а мне априори стало жалко, что в подвале нет столов и вообще поверхностей, под которыми можно было бы спрятаться. В квеври и то не нырнуть, мой сорок шестой не пролезет. И только я открыла рот, чтобы сказать что-то решительное и против, как со страшным скрежетом раскрылась входная дверь. На пороге в винное хранилище возник Бадри. Ой, а этот чего такой взъерошенный?! И глазами вращает… Если бы Отелло был грузином, он, наверное, выглядел бы именно так. Я точно никакую поверхность для укрытия не пропустила?
– Катя! – воскликнул он. – Вы тут?! Я вас ищу!
– Это очень хорошо, – пролепетала я. – А то дверь захлопнулась.
– И нечего было волноваться, мы прекрасно проводим время, – Гига вставил свои ехидные пять центов на английском.
– О-о-о! – прокричал Бадри и продолжил бешено на грузинском, вставляя уже узнаваемые слова из фольклора и пару раз памятуя меня всуе.
Я выпрямилась. Гига подскочил, распрямил плечи, перехватив половник, словно это была боевая палица, и ответил так же неистово. Я не ожидала, что этот аристократ с вкрадчивым голосом умеет так ругаться. Бадри подлетел к нам, и перепалка продолжилась. Они смотрели друг на друга враждебно, с искрой и дымом, и, кажется, уже были готовы сцепиться. А я драки не люблю, я человек очень мирный.
– Господа, – тихо вставила я. – Не ссорьтесь. У меня вообще есть жених.
Но ни один из них меня не услышал. Молодые джигиты были слишком заняты, выпуская пар. Дикие какие мужчины, а притворялись интеллигентными…
Я попятилась к стеночке, а потом просто развернулась и вышла на свет и тепло. Положила пиджак Гиги на каменную приступку и вздохнула. Солнце уже клонилось к Кавказскому хребту на западе. Романтично стрекотали цикады. Вино из квеври с необычным букетом, в которым даже малина чувствовалась, слегка кружило мне голову. Или это были эмоции?..
За спиной что-то упало, тирады не утихли. Я пошла от греха подальше, поближе к привычной рутине и массовому скоплению людей – в сторону офиса. И вдруг из-за кустов вышел дядя Уго.
– Скучаешь, Катя? – спросил он по-русски, как всегда с сарказмом Мефистофеля в улыбке.
– Да нет, наоборот, ищу возможность поскучать.
Дядя Уго услышал рычание из подвала.
– Бадри там?
– Да.
Дядя недовольно скосил глаза и по выражению лица было ясно, что по его мнению, в нашем «бараньем» ряду прибыло. Но дядя тут же улыбнулся снова:
– Молодой, горячий.
– А вы бабушку мою не видели? Она обещала приехать позже.
– Её задержали дела в Тбилиси, приедет завтра утром или ближе к ночи. – Дядя Уго протянул мне маленькую дорожную сумку с традиционным орнаментом Луи Виттона. – Вот, она передала тебе на случай, если захочется переодеться. И, пойдём, я покажу тебе её апартаменты в гостинице.
– Да, спасибо. – Я оглянулась вокруг, думая об Андрее, и не удержалась от вопроса: – А меня никто не искал?
– А должен был? – прищурился дядя Уго.
И я вспомнила об Андрюшиной просьбе ничего не говорить, потому только смущённо улыбнулась:
– Ну, я имела в виду, кто-нибудь ещё от бабушки. Мы ведь оказались запертыми с Гигой в подвале. Я думала, нас искать будут, мы там долго просидели. Успели замерзнуть.
Дядя Уго свёл брови к переносице:
– Ах, он подлец!
– Да что вы! Это случайно произошло! Совершенно случайно…
– Наивная ты девушка, Катя, – усмехнулся дядя Уго, – И как в свои двадцать пять лет ты умудрилась сохранить такую детскую неиспорченность?
– В двадцать семь, в июле двадцать восемь будет, – поправила его я.
– Тем более.
– Это плохо?
– Напротив! – рассмеялся дядя Уго и похлопал меня по плечу. – Ты дашь сто очков вперёд любой современной горянке! Редкое качество! Наивность, скромность, покорность, женственность, в тебе есть всё, Катя, чтобы молодые люди за тебя боролись! – и тут же снова насторожился: – Надеюсь, Гига ничего себе лишнего не позволил?
– Нет. Он очень воспитанный молодой человек.
– И всё равно хорошо, что Бадри вас нашёл! Уже вечер! А если бы вас не хватились?! По нашим обычаям, если мужчина проведет с девушкой ночь наедине, он обязан на ней жениться.
Слова дяди о покорности меня почему-то обидели. И вовсе я не покорная! У меня есть собственное мнение, и я его высказываю! Или нет?.. Пора начинать.
– Меня эти традиции не касаются, – ответила я. – Я из России.
– Но ты грузинка, – парировал дядя Уго. – И у тебя есть мы, твоя семья, твоя бабушка, все мы. Для нас это было бы позором, если бы все узнали, что традиция была нарушена, задета честь не только твоя, но и всей семьи! Заешь ли, Грузия очень современная страна, но у нас ещё очень сильны обычаи. А этот особенно. Поэтому девушки строго соблюдают принцип – ночь проводить дома, если, конечно, не хотят быть похищенными.
– Это как-то… хм… устарело. Тем более, я уже была замужем, и у меня есть жених. Я скоро выйду замуж снова.
– И кто же он?
– Очень хороший человек.
– Ты не этого хорошего человека ждёшь случаем? – уточнил дядя Уго.
– Н-нет, – соврала я и почувствовала неловкость.
– Помни, Катюша, у нас обычаи очень сильны! И если наследница такой великой корпорации, как «Санатрело» станет плевать на них, это пустит тень на всех нас, на бизнес и на мнение Совета директоров.
