Посчастливевший от мысли, я посмотрел на Ромашку, взлохмаченное моё, светлое чудо, и взял в ладони её холодные руки:
– Катюш, пусть будет, как ты хочешь. Насчёт свадьбы.
Улыбка в ответ. Свет в голубых глазах.
– А я всегда хотела настоящее белое платье. И причёску… – и вдруг испуг. – Ой, Андрюша, паспорт!
– Что с паспортом? – оторопел я.
Вид у Кати был такой, словно она его съела, чтобы никому не достаться, с горчичкой, а теперь поняла, что случилось несварение.
– Что такой, мой сердце? – подскочила Алико Вахтанговна. – Что с паспорт?!
Катя посмотрела на нас обоих расширенными глазами и пробормотала:
– Наверное, без паспорта нас не поженят? А он был в сумочке! А сумочка осталась в горах. Где-то возле машины, Бадри дёрнул за ручку, и я сумочку выронила. И побежала.
– Я убью этот сволочь-гад! – вскипела бабушка.
– Я тоже! – подхватил я. – Но не сейчас. Его уже увезли в участок.
Алико Вахтанговна выдала яростную тираду на грузинском и подфутболила булыжник лакированной туфлей. Длинный в белом пиджаке, что стоял на почтительном отдалении еле успел отскочить. Да она милашка!
– Итак, на данный момент вопрос, получается, решён, – резюмировал я. – Танцоров и хористов отправляем спать. Катю отвезём в гостиницу, она вон уже как замёрзла, нам ещё невесты с насморком не хватает! Я вернусь сюда с рассветом и буду искать паспорт. Я представляю, где.
– Вах, какой маладецъ! – довольно отметила Алико Вахтанговна. – Только армия спасатель нам на что? Кати ты спас, их работа сделал. А они пусть паспорт спасают. И сумочка! Такой красивый сумочка я внучка купил, один на весь Грузия!
– Там ещё и туфли мои красивые где-то валяются… – бодро добавила Ромашка. – Я ими от Бадри отбивалась. Не смотри на меня так, Андрюша, честно. Каблуком в лоб получается очень эффективно.
– Ты меня снова удивляешь, – сказал я, разглядывая мою непостижимую Катю и замечая в ней опять что-то совершенно новое. Оказывается, у ромашек бывают шипы… А я, дурак, считал её совсем беззащитной. И поинтересовался: – А чёрного пояса у тебя случайно нет под платьем?
Ромашка моргнула.
– Зачем? Он сюда не подходит…
– Пояс по каратэ подходит даже к купальнику, – засмеялся я.
И бабушка засмеялась. И до Катюши дошло, она аж хрюкнула залихватски.
– Какой вы хороший, детки! Любовь мой сердце, радость мой глаз, песня мой ух! – заявила бабушка. – Ладно уже, пошли в вертолёт. Надо кушать, спать, немножко вино пить и невеста обнимать. Вайме. И в душ.
С каждой минутой она мне нравилась всё больше!
Я предложил Алико Вахтанговне свой локоть. Она обвила его пухлой рукой. Катя прижалась ко мне с другой стороны. Полный комплект. А долговязый помощник в белом пиджаке бросился открывать перед нами дверцу вертолёта. Я запомнил, он тот самый Гига, который завалил Ромашку розами. Пусть так не улыбается, своё он ещё получит. Но сейчас, как сказала Алико Вахтанговна, надо «кушать, спать, немножко вино пить и невеста обнимать». И да. Я чертовски хочу в душ – смыть братский запах!
Я оглянулся и нигде обнаружил Давида, внедорожника и моего рогатого товарища…
Чёрт, теперь моего барана похитили!
34
Какое счастье, когда можно спать вместе, не таясь и не оправдываясь. Хотя мы и не должны, мы взрослые, независимые люди, но всё-таки… Я была безмерно счастлива от того, что все эти сложности, папы-бабушки-дяди, похищения-бараны, шекспировские трагедии и комедии остались во вчерашнем дне. И мы больше не Ромео и Джульетта, не Отелло и Дездемона, а просто я и Андрюша. Отчего-то я была в этом уверена.
Ласковое солнышко улыбалось в окна светлой королевской спальни. За шторами вдали вырисовывались контуры гор. Мы лежали с Андрюшей совершенно голые и спали. Точнее, он спал, а я давно проснулась и рассматривала его, как жадный эльф своё сокровище.
Мой прекрасный царевич расслабленно обнимал одной рукой подушку, уткнувшись в неё своим аристократическим носом. Ноги разбросал в позе бегуна. И был он сейчас совсем мальчик и ни капли не тиран, несмотря на атлетическое телосложение, на выдающийся рельеф мышц и размеры крупного мужчины.
Мне хотелось его трогать везде, гладить, целовать. Обвить руками или забраться сверху, прижаться всем телом к нему, горячему даже на расстоянии. Но я не шевелилась. Я приподнялась на локте и смотрела, стараясь не разбудить даже дыханием.
Потому что я ни на что не променяю эти минуты утром, когда Андрюша никуда не спешит, не надевает пиджак и галстук, не рычит по телефону, не становится серьёзным и жутко деловым! Когда он спит вот так рядом, доверчиво и сладко, чуть посапывая или переворачиваясь с боку на бок через каждые три минуты, он мой. Абсолютно мой! И я чувствую себя царицей.
Судя по звукам за окном, люди уже начали просыпаться или приходить на работу. Кто знает, может, они спозаранку приходят пить вино вместо кофе в кафе? Изучив за неделю привычки грузин, я этому не удивлюсь. В Тбилиси я такое видела. Впрочем, утром Грузия ленива, и голоса снизу, и позвякивание посуды было тоже размеренным и ничуть не мешало нежиться в постели.
Вчера нас с Андреем хватило только на душ и бухнуться на кровать без задних ног. А сегодня я поняла, как соскучилась по нему, как изголодалась не в гастрономическом смысле. И было невероятно сложно удержаться, чтобы не напасть на спящего моего красавца самым неприличным способом. Меня разрывало пополам на «жалко будить» и «до чего же он соблазнителен», мой муж.
Мне так нравилось перекатывать на языке эти два коротких слова, что я окончательно отвергла слово «жених», как какое-то устаревшее и неподобающее. Пусть хоть одна образина попробует у меня его отнять, или меня у него! Ух, что я сделаю!
Я выдохнула из себя жар и всё-таки нежно-нежно, невесомо прикоснулась к выступающему из-под белой простыни бедру. Андрюша чуть пошевелился, я замерла.
– Ромашка, – пробормотал он и перевернулся на спину.
Красивый. Идеальный в своей наготе.
– Как жалко, я тебя разбудила, – вздохнула я, на самом деле счастливая до безумия.
Его сонные глаза мгновенно засветились.
– Иди ко мне…
Кожа к коже. Беззастенчивые касания, поцелуи. Плавная нежность разгорелась до пылкой страсти. Тепло, горячо, огненно – так всегда у нас. И всегда по-разному. До мягкого изнеможения у меня, до расслабления у Андрюши, которое вскоре переключается на желание вскочить с постели и начать завоёвывать мир. Но сегодня мой любимый сбегал в душ и вернулся, делая меня ещё более счастливой.
– Я надеюсь, спасатели уже нашли твой паспорт, – сказал он, наконец, бодро.
– А мне совершенно всё равно, – улыбнулась я, проводя по его ноге пальчиком. – Штампы не штампы, ты мой муж, а я твоя жена.
