— Ты прости за прямоту, но это идиотизм, — довольно-таки резко сказала я.
— Не знаю, какие были у него мотивы для такого поведения, но лично я считал его предателем, — пожал плечами монах, никак не отреагировав на мою грубость.
— Жаль, что так вышло, — почему-то сорвалось с моих губ.
— Может, и не жаль… Кир сейчас явно счастливее.
Хедрик нахмурился и ушел в свои мысли. Я некоторое время с любопытством рассматривала глубоко задумавшегося лортанца, а затем решилась на вопрос, который мучил меня с первой нашей встречи:
— Скажи… Почему именно монастырь?
— В смысле? — Он посмотрел непонимающе.
— С твоим даром ты мог стать известным целителем, к которому съезжались бы со всех концов материка, — неторопливо начала я пояснять свою мысль. — Деньги, слава, уважение, любовь, влияние — все это было бы у тебя и без монастыря. Так почему же ты выбрал не самый простой путь строгого подчинения вышестоящим и общим целям?
Я, честно говоря, не ожидала, что он ответит. В конце концов, вопрос такой… сложный, требующий некоторого раскрытия. А мы с ним не друзья, более того, остаемся врагами. Обнажить себя так перед тем, кто может с чистой совестью использовать это против тебя… Но тем большим было мое удивление, когда мне все же ответили.
— Это потребовало бы постоянного контакта с множеством людей. А я… Честно сказать, людей терпеть не могу.
— Вот как? — тихо пробормотала я.
— Моя история похожа на твою, но без участия монастыря, — безразлично хмыкнул монах. — Обыватели слишком не любят тех, кто на них не похож. И обычно все заканчивается печально.
— С моим родом все понятно… А с твоим-то что не так? — не смогла не спросить я.
— Да так… — с непонятной ухмылкой ушел он от ответа.
Я поняла, что вот она — граница нашей откровенности, и не стала больше задавать подобных вопросов. Вместо этого решила расспросить Хедрика о том времени, когда они с Киром вместе проходили обучение. И лортанец рассказывал довольно-таки охотно. Оказалось, что, несмотря на строгие рамки, которые выставляет своим послушникам монастырь, у этих двоих была очень бурная юность. Я с интересом слушала о похождениях юных балбесов и отстраненно думала о том, что как-то странно Хедрик меня исследует. Складывалось такое ощущение, что ему просто интересно со мной болтать. Во что я, конечно же, не верила.
И подтверждение этому получила на следующий же день, когда во время уже традиционного утреннего разговора Хедрик вдруг оборвал себя на полуслове и уставился на меня напряженным взглядом.
— Что? — Я вопросительно вскинула брови.
— Я вижу сердце, — скупо отозвался он.
— Эм, и?
— С момента нашей встречи в тебе вообще ничего нельзя было рассмотреть. Все, что тогда можно было сказать, — ты не беременна, потому что не ощущается еще одной искры жизни. Теперь…
— Я прихожу в порядок, — понимающе хмыкнула я и обрадовалась.
Неужели наконец-то мои способности вернутся? Слава Богине, если так. Я уже начала задумываться, не пора ли пугаться.
— Это хорошо, — одобрительно кивнул Хедрик. — А то твоя внутренняя энергетическая буря не позволяет нормально разобраться с тем, что происходит внутри тебя.
— О, так ты все же меня исследуешь, — не сдержалась я и хихикнула. — А я думала, тебе просто понравилось со мной болтать.
— Это тоже, но наука прежде всего, — обаятельно улыбнулся лортанец, а затем внезапно спросил: — Могу ли я задать вопрос?
— Попробуй. — Я скосила на него заинтересованный взгляд.
— Тебя с Киром связывает только долг жизни?
Мотив подобного вопроса я поняла сразу.
Ага, меня начинают прощупывать. Неужели решил, что я прониклась к нему доверием из-за задушевных разговоров и дам рычаг давления на Волка?
— Долг жизни я ему вернула, — безразлично отозвалась я, поморщившись от несильного звона в ушах. — А так… Еще парочка совместных дел связывала. И все.
— То есть не скажешь, — проницательно подытожил Хедрик.
Я неопределенно дернула плечом, дескать, понимай как хочешь.
— И каким образом ты расправилась с одним из лучших отрядов Лортана, тоже можно не спрашивать, да?
Залпом выпив прохладный ягодный морс, я со стуком поставила стакан на столик и пристально посмотрела на лортанца.
— Хедрик… Ты мне нравишься как личность, потому скажу как есть, — спокойно произнесла я. — Ты — враг. И остаешься им, независимо от того, насколько мы с тобой нашли общий язык. Ты один из тех, кого я считаю угрозой для себя лично и всех, кто мне дорог. Я не забываю об этом ни на минуту, хотя может казаться иначе. Потому, будь добр, последуй моему примеру. Думаю, ты заметил, что я еще в первый день перестала задавать тебе подобные вопросы. Поверь, я искренне тебя уважаю и поэтому не хочу играть в эти игры.
Монах со свистом выдохнул и рывком откинулся на спинку кресла.
— Мне искренне жаль, что мы по разные стороны баррикад, — вздохнул он тяжело. — Было бы куда продуктивнее…
Звон в ушах постепенно нарастал, и что там было бы продуктивнее, по мнению Хедрика, я уже не услышала. Зато почувствовала нестерпимый зуд в ладонях и принялась остервенело чесать их. Монах перестал разговаривать и, подойдя ко мне, что-то требовательно сказал. Я не услышала и лишь продолжала остервенело чесать покрасневшие руки. Но это не помогало и даже наоборот — зуд стремительно поднимался по предплечью все выше.
Не выдержав, лортанец ухватил меня за руки, а затем с перекошенным лицом отскочил и неверяще посмотрел на свои ладони. Что он там увидел — не знаю, но я…
Ощущение, будто меня разрывают изнутри, выворачивают наизнанку… А затем я услышала свой крик, пробивающийся сквозь по-прежнему сильный звон в ушах. Запястья словно облили чем-то горячим, я распахнула глаза и, сжав кулаки, резко взмахнула ими, пытаясь избавиться от опаляющего ощущения. И открыв рот, наблюдала, как с моих запястий слетают остатки блокирующих браслетов, горячими каплями направляясь в сторону успевшего убраться ближе к двери Хедрика. А за этими каплями сильными потоками мчится сырая сила, пытаясь убраться из меня целиком.
И я с испугом осознала, что не могу это остановить!
Инфернальное пламя, Хедрик, конечно, враг, но я не хотела, чтобы он так погиб! А если у него лишь целительские способности, это неминуемо!
— Хед!.. — выдохнула я, но не договорила.
Лортанец выпрямился, и…
Сильный порыв ветра подхватил меня и со всей дури впечатал в стенку. От столкновения с твердым камнем, казалось, выбило весь дух, и поток магии прекратил выхлестываться из моих рук. А сама я со сдавленным стоном сползла на пол и прижала к ноющей груди руки.
В следующий момент надо мной склонился целый и невредимый монах, подхватил на руки и обеспокоенно проговорил:
