Когда мы испытываем чувство тревоги или страха, наша сердечная мышца начинает «капризничать»: мы можем ощутить экстрасистолы, тахикардию или просто почувствовать, как она пульсирует.
Эти ощущения сами по себе вызывают тревогу и еще больше усиливают наше возбуждение и беспокойство, однако, чтобы вызвать чувство страха, достаточно гораздо меньшего — почувствовать, как бьется сердце.
Это продемонстрировали английские ученые Сара Гарфинкель (Sarah Garfinkel) и Хьюго Кричли (Hugo Critchley) вместе со своими коллегами.
Их открытие нашло широкое применение: сердце успевает «испугаться» еще до того, как мозг зарегистрирует опасность, которую мы затем осознаем.
Эти ученые действительно выяснили, что способ, каким мозг реагирует на угрозу, зависит именно от совпадения стимула и сердцебиения: если они поступают одновременно, то активируется осознаваемое нами состояние тревоги, определяющее эмоциональный ответ.
Результаты их исследования, опубликованные в Журнале нейронаук, показали, что осознание степени опасности стимула устанавливается и усиливается тем фактом, что он воспринимается именно в тот самый момент, когда сердце делает удар (систола), в то время как этого не случается, если это происходит в промежуток между двумя ударами (диастола).
Чтобы прийти к такому заключению, исследователи обследовали 23 участников, которым в первую очередь был предложен тест оценки уровня тревоги. Затем всем им были продемонстрированы различные выражения лица (счастье, отвращение, страх и равнодушие), в то время как регистрировался ритм их сердечных сокращений, а мозговая активность отслеживалась с помощью функциональной МРТ.
Стимулы присутствовали очень краткое время (100 миллисекунд), таким образом, чтобы синхронизировать изображение лиц с двумя фазами сердечных толчков: финальный момент систолы или диастолы. После каждой презентации испытуемый должен был указывать эмоциональную интенсивность стимула по шкале от 0 до 50.
Анализ данных продемонстрировал, что исключительно испуганные лица вызывали острую реакцию участников, и только в момент, когда их изображения появлялись одновременно с сердечными толчками. С другой стороны, если тот же самый стимул возникал во время диастолы, он не вызывал сильной тревоги.
Данные функциональной МРТ также свидетельствовали о том, что индивидуальные оценки совпадали с тревожной реакцией миндалевидной железы; в этом случае также состояние активации этой структуры коррелировало с моментом, когда эти два события совпадали.
Результаты проведенного эксперимента подтвердили существование коммуникации сердце-мозг в состоянии испуга, точнее, что сердце способно ощущать его (не случайно, обладая 40 000 нейронов, оно считается третьим мозгом) и подсказывать головному мозгу, когда следует бояться.
Однако этот процесс оказался сдвинут по фазе у беспокойных испытуемых, реагировавших на изображения лиц с выражением страха, даже если они видели их в момент диастолы. Остается предположить, что страдающие этим расстройством постоянно ощущают угрозу, независимо от степени опасности реальной ситуации или от поступающих стимулов.
Впрочем, именно люди с тревожными расстройствами страдают тахикардией и другими изменениями сердечного ритма.
В реальной жизни совпадение сердечного толчка с воспринимаемым стимулом происходит с опережением удара систолы, таким образом, чтобы дать ей возможность синхронизироваться с неожиданным и потенциально угрожающим событием.
Глава седьмая
Далекие отголоски
Подобно тому, как это происходит с телесными сигналами (провести рукой по волосам, изменить позу, поднять ногу и т. п.), ответы на которые следуют автоматически или с эмоциями, внутренние органы реагируют на внешние или внутренние стимулы, изменяя свою физиологию. Разумеется, речь не идет о видимых изменениях, но, скорее, об ощущениях: нам следует прислушиваться к этим посланиям, чтобы понять, каким образом интуиция перерабатывает наш жизненный опыт.
После этого предисловия мы перейдем к рассмотрению наиболее распространенных висцеральных, или физических, ощущений, описав, как и когда они активизируются. Следует уточнить, что лишь некоторые из этих сигналов можно считать универсальными: по большей части речь идет о субъективных реакциях, которые мы должны научиться слышать и понимать.
Мы сгруппируем ощущения на основе присущих им общих характеристик: в данном случае речь не идет о строгой научной классификации, но лишь о способе сделать понятия более ясными.
Всегда ли можно доверять висцеральным ощущениям?
Многочисленные исследования продемонстрировали, насколько важно научиться прислушиваться к своим внутренним ощущениям, которые часто становятся плодом осмысления процесса интуиции.
Действительно ли этот принцип обладает абсолютной ценностью? В действительности, несмотря на то свою безусловную значимость, этот факт нельзя воспринимать как неоспоримый, напротив, к нему следует относиться очень критически.
Некоторые исследования подвергают сомнению надежность телесных ощущений: действительно, было доказано, что, манипулируя ими, можно управлять человеческим разумом и поведением.
Например, команда японских ученых под руководством Хироко Накамура (Hiroko Nakamura) обнаружила, каким образом эта система может вводить в заблуждение.
В исследовании приняли участие 88 студентов университета, которым было сказано, чтобы они приготовились оценить некий новый коммерческий продукт. В первой фазе эксперимента (для придания большего правдоподобия происходящему) участникам предложили надеть шарфы, простеганные резервуарами с водой, одни с замороженной, другие — с теплой, а затем их спросили, как им понравился новый продукт и что они о нем думают.
Во второй фазе (истинная цель исследования) участникам, все еще остававшимся со странными аксессуарами на шее, задали вопрос относительно гипотетического выбора, включавшего моральный конфликт: принести в жертву нескольких человек ради блага всех остальных.
Результат проведенного исследования показал, что «замороженные» участники оказались менее щепетильными и более склонными принять небезупречное с точки зрения морали, но выгодное решение; кроме того, они также оказались менее эмпатичными в сравнении с теми участниками, которые кутались в «подогретые» шарфы.
Аналогичным образом исследование Симоны Шналль (Simone Schnall), Джонатана Хейдта (Jonathan Haidt) и других ученых продемонстрировало, что моральные суждения людей, испытывающих чувство тошноты, отличаются большей строгостью.
В ходе исследования, в котором приняла участие большая группа студентов Стэнфордского университета, у испытуемых вызывались различные отталкивающие ощущения: сначала их поместили рядом (примерно на расстоянии двух метров) с корзиной, наполненной мусором, сбрызнутым смесью с запахом кишечных газов; затем им пришлось выносить моральные суждения, находясь в грязной и душной комнате; наконец, их попросили изложить в письменном виде реальный случай, свидетелем или участником которого они стали, вызвавший у них непреодолимое чувство отвращения.
