И вот, в один из солнечных дней я приезжаю на свою первую встречу в «Кафе де Флор»
[9] на бульваре Сен-Жермен и сразу же вижу Эдит де Бельвиль. Ее невозможно не заметить. Она стоит возле входа, очень красивая в своем фирменном наряде – платок на голове, платье в крошечный красно-белый горошек, красные браслеты в тон, высокие каблуки и нитка бус в стиле Коко Шанель. Мы с Эдит обмениваемся bisous (поцелуями в обе щеки), сходимся во мнении, что день выдался великолепный. Ну, разве можно не назвать Париж самым прекрасным городом в мире?
Эдит занимается проведением довольно известных в городе экскурсий по литературному Парижу, в ходе которых нередко рассказывает о величайших парижанках, сыгравших особую роль в истории страны. Ее экскурсии выстраиваются на неиссякаемом интересе Эдит к социальной и литературной истории Франции. Она получила образование в Сорбонне и невероятно начитанна. Эдит замужем за канадцем, и хотя Канаду она посещает довольно часто, переехать туда жить она так и не смогла, поскольку, по ее собственным словам, «там слишком холодно, и по снегу на высоких каблуках особо не побегаешь».
Иногда мне кажется, что в этом скрыт особый дар французских женщин – быть образованной и открытой для путешествий, при этом уметь вести беседу в невероятно легкой и непринужденной форме, которая сначала заставляет вас от души рассмеяться, а потом полностью обезоруживает. И вот когда вы уже полностью сдаетесь на милость победителя, Эдит тут же переключает передачу и на всех парах мчится рассказывать вам о творчестве Стендаля, Голубой комнате и о том, какую важную роль в жизни Парижа сыграли литературные салоны XVII века. Эдит обладает талантом представлять французскую социальную и литературную историю в театральном, ироничном (?) стиле, чем-то напоминающем светские сплетни. Проведя какое-то время с ней, вы реально начинаете ощущать, как будто перенеслись в 1925 год, и вот вы уже сидите в баре отеля «Ритц» и болтаете с Хемингуэем и Фицджеральдом, наблюдаете краешком глаза, как входит босоногая модель Кики с Монпарнаса
[10]. Вы практически чувствуете привкус сухого виски и вдыхаете облако французских духов.
Эдит берет меня за руку и тащит мимо туристов и парочек, за уличными столиками потягивающих café-crème
[11] или эспрессо и наблюдающих за театром жизни, представление которого разворачивается прямо перед ними на тротуаре. Эдит говорит, что мы не будем сидеть снаружи, а устроимся внутри кафе, наверху. Именно там сидят настоящие парижане, объясняет она. Только там можно реально пообщаться.
С Эдит я познакомилась много лет назад во время одного книжного мероприятия, проводимого Американской библиотечной ассоциацией в Париже, где я выступала вместе с автором книги «Радость жизни» Харриет Уэлти Рошфор. Во время сессии вопросов и ответов присутствующая в аудитории Эдит взяла слово и с особым энтузиазмом и ноткой провокации в голосе заявила, что вся эта идея существования квинтэссенции французской женщины – абсолютный миф: «Не существует такого понятия, как “типичная француженка”!» – заявила она.
А затем в пылу своих страстных протестов она буквально словом и делом доказала, что сама являет собой истинное воплощение французской женщины со всеми присущими ей восхитительными и сбивающими с толку противоречиями и взаимными исключениями. Она была одета в винтажный красный блейзер, украшенный шелковым цветком на лацкане, и кокетливую юбку, но идеи ее были вполне современными. Она была милой и улыбчивой, улыбаясь даже больше, чем это обычно делают французские женщины, и при этом звучала весьма убедительно. В одно мгновение она осыпала меня комплиментами и тут же бросала мне вызов. Она была удивительно естественной и целостной, и это еще больше превращало ее в глазах окружающих в квинтэссенцию настоящей француженки.
Именно та первая встреча и стала причиной, по которой мне захотелось увидеться с нею вновь и детально расспросить о том, что все в мире называют «шармом», а заодно выяснить, почему именно у француженок его всегда можно найти в избытке.
Я следую за Эдит внутрь кафе, проходя мимо огромных зеркал и плакатов с изображением Парижа, выполненных в стиле ар-деко. Затем мы поднимаемся вверх по винтовой лестнице. «Симона де Бовуар написала свою книгу “Второй пол”, сидя прямо здесь, в “Кафе де Флор”, – говорит она, слегка запыхавшись и параллельно отдавая четкие инструкции официанту относительно выбора идеального столика. – В 1949 году в США было продано более одного миллиона экземпляров, а во Франции разлетелось более двухсот тысяч копий в первую же неделю продаж
[12]. – Она бросает на меня серьезный взгляд своих больших карих глаз, пока мы усаживаемся на обшитую красной кожей банкетку лицом к окну, выходящему на шумный бульвар внизу. – Хочу сказать, это место приносит писателям удачу».
Мы заказываем кофе. Эдит говорит, и говорит, и говорит без умолку. За ней совершенно невозможно угнаться. Она прыгает с темы на тему, то рассказывая о том, как Колетт
[13] открыла миру Одри Хепберн, утвердив ее на роль Жижи
[14], то о том, как она сама обожает шведских мужчин, то о творчестве Стендаля и судьбе Бонапарта, то о каком-то феномене под названием «кристаллизация» – состоянии, описывающем влюбленность, выходящую за грани разумного.
