По идее, в этот момент в пункте управления уже должны были бы сидеть присланные государством инженеры, готовящиеся принять плотину у SADE. Но их там не было. Зачем, если всё и так идёт отлично? Вон, поезжайте в Венецию да спросите у Пенты!..
Толчки усиливались. Эртокассовцы регулярно падали с кроватей. Не исключая и сидящих в казарме карабинеров. Те удивлялись и запрашивали у начальства разъяснений. Начальство рекомендовало не курить, пристегнуть ремни, выпрямить спинки кресел и держать язык за зубами.
Наконец в марте 1963 года все формальности были улажены, а документы подписаны. Плотина Вайонт перешла в собственность Итальянской республики. Полностью работоспособная и прошедшая все необходимые испытания. На бумаге.
Знали ли новые инженеры о серии экспериментов, в ходе которой было установлено, что уровень наполнения резервуара не должен превышать отметку 700 метров? Знали ли они о том, что в противном случае учёные не гарантировали ничего, более того, – предупреждали о возможных катастрофических последствиях? Нет, конечно. Это же были совершенно секретные эксперименты. Позднее, уже после случившегося, отчёты о них будут обнародованы лишь потому, что один из университетских технических ассистентов их в буквальном смысле выкрадет и передаст суду.
А посему эти новые инженеры начали со спокойной душой повышать уровень водохранилища до планового рабочего объёма. До 715 метров.
Середина сентября 1963 года. Вода на отметке 712 метров. Сильный толчок. Гора Ток проседает на двадцать два сантиметра. Вся целиком. То, что считалось двумя отдельными оползнями, оказывается единой структурой. Обрушение которой вызовет последствия, как минимум в два раза превосходящие по масштабам все предыдущие расчёты и предположения.
Воду срочно перекрывают, в надежде, что это остановит падение горы. Но та продолжает потихоньку ползти вниз. Инженеры встревожены. И бросаются резко спускать воду. То есть делают именно то, что в своё время привело к сходу оползня в Понтесеи. Но кто об этом сейчас помнит или даже хотя бы знает?..
Движение горы ускоряется.
Инженеры бегут к геологу Пенте и просят совета. Тот отвечает, что слишком занят. Недосуг, мол, лобстеры стынут.
Мэр Лонгароне, городка, расположенного на выходе из ущелья, которое перекрывает плотина, рассылает по вышестоящим инстанциям обеспокоенные письма. Ему настоятельно рекомендуют не провоцировать панику.
Увы, оползень к начальственным рекомендациям прислушиваться не желает. В ночь с 7-го на 8 октября 1963 года он смещается на полметра, провоцируя серьёзную панику уже среди инженеров. В профильное министерство в Риме уходит письмо: «Чрезвычайно опасная ситуация, срочно запрашиваем инструкций!» Уходит оно по обычной почте. Адресат получит его лишь 16-го числа.
Следующим вечером, 9 октября, в 22 часа 15 минут начальник контрольной смены плотины по телефону обсуждает ситуацию с главным инженером. В разговор вмешивается случайно подслушавшая его телефонистка:
– Простите, но нам тут, в Лонгароне, ничего не угрожает?..
– Спите спокойно! – отвечают ей.
Через двадцать четыре минуты, в 22 часа 39 минут, двести шестьдесят миллионов кубических метров камней, скал, земли и песка устремляются в водохранилище Вайонт со скоростью сто восемь километров в час.
Объём оползня в пять раз превосходит прогнозы и расчёты SADE и более чем в два раза превышает объём воды в резервуаре. Собственно, для воды места там больше нет. А потому она поднимается вверх, в воздух. Вся, полностью. Сто пятнадцать миллионов кубических метров.
И обрушивается вниз.
На Кассо.
Эта деревня расположена выше всех, ей везёт. Разрушения, раненые, но все живы.
На Эрто.
Она ниже. Триста сорок семь погибших.
На плотину.
Отдадим должное: Карло Семенца был отличным инженером. Плотина стоит. Выдержав нагрузку, в двадцать раз превосходящую ту, на которую была рассчитана, его плотина стоит!..
Но…
Над её гребнем вырастает двухсотпядидесятиметровая волна. Почти километр над уровнем моря. Пятьдесят миллионов кубических метров.
Движение воздушных масс, вызванное падением воды в ущелье по другую сторону от плотины, сравнимо с последствиями атомной бомбардировки Хиросимы. И он, этот адский ветер, устремляется в единственно возможном направлении: к выходу из ущелья. К долине реки Пьяве. К Лонгароне.
А вслед за ним из ущелья, словно из пушечного жерла, со скоростью восемьдесят километров в час вырывается рукотворное цунами…
***
10 октября 1963 года. Ранее утро. Долина Пьяве.
Вертолёты. Множество вертолётов. Редкий случай, когда американские военные базы оказались полезной в национальном хозяйстве вещью. Но воздушная кавалерия опоздала. Через несколько часов газеты выйдут с заголовками: «Longarone non c'è più» – «Лонгароне больше нет».
Спасать здесь было уже некого.
***
Впоследствии Лонгароне будет восстановлен. А вот Эрто и Кассо навсегда исчезнут с карты. Уцелевших жителей – зачастую против их воли – переселят в другие места. Денежную компенсацию от правопреемников SADE они получат лишь тридцать лет спустя.
Тина Мерлин напишет о Вайонте книгу. И будет безуспешно искать для неё издателя. Вклад Тины в расследование причин катастрофы в должной мере оценят лишь после её смерти.
В 1971 году суд признает, что случившееся в Вайонте было не стихийным бедствием, а результатом чреды ошибок, халатности и сознательных преступлений. Осуждён за это, впрочем, будет только один человек, занимавший пост главного инженера в момент аварии. Отсидит он полтора года. Руководитель строительных работ, за несколько дней до катастрофы беззаботно уехавший в отпуск в Америку, совершит самоубийство. Геолог Пента всех перехитрит и тоже умрёт незадолго до суда. Но по естественным причинам. От обжорства, надо полагать.
Долина Пьяве переживёт расцвет. Правительство, пытаясь загладить ущерб, создаст в ней особую экономическую зону, освободив местные предприятия от уплаты налогов. Чем поспешат воспользоваться предприниматели со всех концов Италии.
Плотина Вайонт всё ещё стоит на прежнем месте. Но водохранилища за ней уже не существует. Сегодня это лишь туристическая достопримечательность.
Чужой среди своих
С рассветом дождь прекращается. Удивительно, но в рюкзаке ещё остались кое-какие – почти – сухие вещи. Впрочем, натягивать насквозь мокрые кроссовки при температуре градусов, этак, в восемь тепла всё равно не очень приятно. Оцениваю ущерб. Ссадина на лбу, вроде бы ещё одна на затылке – шляпа, кстати, бесследно испарилась, – разбитая голень, вся ладонь правой руки окрасилась в модный фиолетовый цвет. Кисть гнётся нормально, но вот палку уже не держит. А палка бы ой как нужна. Падения и ночные купания не прошли даром. И снова здравствуй, травматический артрит, целый год не виделись!.. К счастью, на этот раз из строя выбыло только одно колено.
