— Лорна Фенник сказала, что вы — один из самых продающихся авторов издательства, — вмешалась Темпл.
Оуэн-Тарп-Майклз-Джилл и т. д. взглянул на нее с жалостью.
— Продуктивность. Ни одна из моих книг не была бестселлером, но у меня их много. Продажи плюсуются. Что касается бешеного успеха — нет, я никогда его не имел.
— Я запуталась, — сказала Молина, чем сильно удивила Темпл, которая никогда бы не подумала, что лейтенант может признаться в чем-то подобном. — Вы говорите, что другие авторы выдавали сырые, не готовые к печати работы. Но ведь не ведущие писатели, вроде Хантера и Дэвис?
Тарп фыркнул, не скрывая отвращения.
— Вы шутите? Да они хуже всех. Слушайте, я писатель. Время идет, мода меняется. В конце шестидесятых я писал готику, в семидесятых трендом был исторический любовный роман, восьмидесятые принесли вестерны, крутые приключения и ужасы. Сейчас я прикалываюсь по этому медицинскому кровавому мясу, извините за выражение, и наконец-то Оуэн Тарп заработал хоть какое-то роялти. Но Хантер, он же мошенник от медицины, псих, если вы хотите знать! Разумеется, он знает подноготную госпиталей, но стиль, композиция, повороты сюжета — дрянь! А Дэвис — медсестра из какого-то Канкаки с совершенно диким чувством слова, которая написала идиотскую книжонку, неизвестно каким путем попавшую в “Пенниройял” из самотека — и пожалуйста, она звезда! Редакторы вечно предпочитают вещи, которые они могут переписать, как им самим заблагорассудится, тем, которые можно печатать как есть.
— Из самотека?.. — повторила Молина обморочным голосом.
Темпл великодушно пояснила:
— Рукописи, пришедшие сами по себе, без агента или рекомендаций. Несколько бестселлеров попали в издательства именно таким путем…
— А миллионы — остались за бортом, — закончил Тарп.
— Когда вы прибыли в Лас-Вегас, мистер Тарп?
— Ах, лейтенант, лейтенант, — он посмотрел направо, посмотрел налево. Не посмотрел только в одну сторону — на длинную, извивающуюся очередь фанов Лэньярда Хантера: хозяев книжных магазинов, спешащих заказать огромное количество экземпляров его новой книги. — Я здесь со вторника. Люблю пощупать “одноруких бандитов” и оттянуться в картишки. Я запросто мог грохнуть Честера. Кто угодно мог — темной ночью, в пустом зале. Но я этого не делал. Без “Пенниройял Пресс” я бы не достиг даже того крошечного успеха, который у меня есть сейчас. Я бы писал порнуху и серии про черепашек-ниндзя. Он никогда не рубил мои работы, не имел такой привычки. И он не купил меня с потрохами, чтобы двигать в топы. Наше сотрудничество было удобным для нас обоих.
— Но теперь, когда его нет, вы могли бы стать первым в продажах.
— Это называется — лидером продаж. Нет, так это не работает. Теперь, когда его нет, издательство могут сожрать, и я лишусь кормушки. Неа, у меня не было мотива ухлопать чувака, честно!
Молина молча скептически смотрела на него.
— Опа, я опять выражался, как Сэм Спайд?
[43] Простите. Привычка. Что-нибудь еще?
— Пока нет.
— Отлично. Тогда я пойду поиграю на автоматах. Там шансы выше.
Тарп оттолкнулся от колонны, на которую опирался, и растворился в толпе. Темпл выжидательно уставилась на лейтенанта.
— Спасибо за экскурсию, — сказала Молина с отсутствующим видом. — Я намерена поговорить с Хантером по поводу его медицинского прошлого, как только он закончит подписывать.
Это была отставка, которую Темпл восприняла с неожиданным внутренним разочарованием. Допрашивать людей оказалось очень интересно. Она надеялась подслушать еще что-нибудь из разговоров Молины с писателями. Ловко выйдя из положения, она предложила:
— Я могу представить вас Лорне Фенник, пиар-директору. Она как раз занимается Хантером.
— Темпл, как хорошо, что ты пришла! — приветствовала их Лорна, когда они подошли к столу для автографов. Она спокойно отреагировала, когда Темпл представила Молину, и наклонилась к Хантеру, чтобы передать ему просьбу лейтенанта. Тот не выказал ни малейшего волнения. Серебристая седина только подчеркивала моложавость его лица. Светло-серые глаза, на секунду оторвавшись от титульных листов, которые он подписывал, остановились на Темпл с интересом.
— Еще пятнадцать минут, лейтенант, — сказала Лорна. — У стенда “Рейнольдс, Чаптер и Деус” есть приватная зона, где вы сможете побеседовать.
Когда Молина кивнула и отошла к своему наблюдательному пункту у колонны, Лорна сцапала Темпл за запястье.
— Слушай, Темпл! Мне пришлось оставить Мэвис Дэвис в зеленой комнате. Она не в форме. Смерть Честера привела ее в настоящий раздрызг. Плюс стресс от интервью… Я не должна была ее бросать, но мне нужно было приготовить стол для Лэньярда, и я не могла оставить тут все на самотек, включая этот неожиданный полицейский допрос. Будь лапочкой, посиди с ней! Ну, ты понимаешь.
Темпл понимала и кивнула. Внутри себя-то она просто подпрыгнула от счастья: нельзя было желать ничего лучшего, чем посидеть с раздрызганной Мэвис Дэвис и задать ей несколько бестактных вопросов. Весело помахав на прощание ручкой насторожившейся Молине, Темпл пташкой понеслась сквозь толпу.
Несмотря на то, что одним глазом она продолжала выглядывать преступного черного кота, все ее тело с головы до пят пронизывала внутренняя дрожь от возбуждения. Темпл чувствовала в ледяном кондиционированном воздухе павильона какое-то электричество, вспыхивающее, точно отдаленные молнии.
Она почти забыла про свои гудящие от шпилек ноги.
Глава 8
Кошачья чушь
— Вот ты где, ТиБи!
Темпл остановилась как вкопанная посреди людского моря, обтекающего ее.
— Поразительно. Двадцать тысяч человек — а ты нашел меня только так!
Кроуфорд Бьюкенен изобразил на лице нечто, что, как он полагал, могло бы сойти за улыбку.
— Люди из “Бэйкера энд Тейлора” хотят встретиться с тобой немедленно.
— Им что, охрана не объяснила, что поисками занимается она?
— Очевидно, “Б энд Т” возлагает на тебя особые надежды, уж не знаю, почему.
Темпл взглянула на часы. Мэвис Дэвис не развалится подождать еще несколько минут. Вставшая на след лейтенант Молина совершенно точно не отпустит такого мошенника в белом халате, как Лэньярд Хантер, раньше, чем через полчаса поджаривания на медленном огне, так что есть время ублажить “Бэйкера энд Тейлора” и успеть сокрушить… в смысле, поддержать Мэвис Дэвис.
— А где спасибо? — пискнул Бьюкенен вслед Темпл, но она уже унеслась вдаль на крылатых шпильках фисташкового цвета от Лиз Клэйборн.
“Бэйкер энд Тейлор” — все-на-свете-сэйлер — занимал ряд красиво оформленных стендов прямо за ротондой регистрации, так что ей, чтобы добраться до них, нужно было пройти через всю выставку. В конце концов, Темпл увидела колонны, облицованные красным деревом, которые возвышались над остальными выставочными стендами. Насыщенные оттенки изумрудного, сине-зеленого и винного цвета создавали впечатление богато отделанной библиотеки. Посреди всей этой красоты находилось место для главной достопримечательности — или двух — покинутое и разоренное.
