Илл. 7
Долина Роны
От Ронского глетчера до подножия Симплонской горы, между многочисленными и разнообразными горными высотами, тянется широкая Валлийская долина; по ней несется могучая река Рона, которая часто выходит из берегов и катит свои волны по полям и дорогам, разрушая на своем пути все.
Илл. 8
Замок Штокальпера в Бриге
В долине Роны, в Валлийском кантоне, и теперь еще жили родственники Руди по отцу.
Естественно, проходить пешком всю «тропу Штокальпера» только ради погружения в профессию Рудиного отца было бы не меньшим перебором, чем полный переход из Майрингена в Гриндельвальд по следам его дедушки, поэтому здесь напрашивается компромиссный вариант в формате легкой прогулки. Начать ее можно прямо от замка Штокальпера: улица Альте Симплонштрассе (Alte Simplonstrasse), идущая от замка на юго-восток, выведет вас к трассе E62, сразу за которой начнется Лингвурмштрассе (Lingwurmstrasse) — по ней вы выйдете к подножию Шалльберга, а там уже заблудиться невозможно. Будьте готовы к подъему метров на пятьсот — но, к счастью, в почти курортном режиме: тропа заходит в гору размашистыми зигзагами, сквозь густой мех из совсем южных, приземистых и корявых, но очень ароматных сосен, прямо как в Кисловодском парке. Колоритнее всего участок тропы над каньоном: склон горы там наиболее крутой и в самом узком месте каньона переходит в каменистую осыпь, между уступами которой проложены солидные с виду, но «дышащие» от шагов деревянные мостки.Илл. 9 Где-то внизу сходятся клином почти голые, усыпанные битым камнем склоны Шалльберга и Глисхорна, защемленная между ними Сальтина с трехсотметровой высоты кажется пересыхающим ручейком. Впечатляет.
Обогнув гору, тропа выходит к Шалльбергскому тоннелю — тому самому «проходу, который пробили в скалах французы». С этого места уже открывается прекрасный вид на долину Таферны в сторону Симплона, и тут можно поступить по-разному. Если есть желание повторить путь торговцев времен Штокальпера, то можно спуститься вниз по склону Шалльберга до слияния Сальтины с Таферной, перейти Сальтину и направиться на юг по восточному берегу Таферны хоть до самого Симплона — там заканчивается первый сегмент исторической тропы. Если же хочется почувствовать себя коллегой отца Руди, не отказываясь при этом от комфорта, то примерно в полукилометре от въезда в тоннель есть автобусная остановка, где можно сесть на автобус № 631
[86], частично повторяющий маршрут почтового дилижанса. Хотите посмотреть новую Симплонскую дорогу — езжайте в сторону перевала, устали — садитесь в обратном направлении, и автобус привезет вас в Бриг.
Илл. 9
Тропа Штокальпера близ Брига
Отец Руди был почтальоном; большая собака Айола постоянно сопровождала его в переходах через Симплон к Женевскому озеру.
Впрочем, все это иллюстрирует только жизнь Рудиного отца. О жизни самого Руди в Бриге не известно ровным счетом ничего, — возможно, потому что там, кроме истории с почтой, совершенно не за что зацепиться. Охотничьим историям окрестные горные пейзажи понимания тоже не добавляют — Андерсен не приводит никаких характерных деталей, так что приходится абстрактно фантазировать. Завеса мрака простирается до самого Бе, но с ним другая проблема: непонятно, что Руди там могло понадобиться. Андерсен об этом тактично умалчивает, и закрадывается подозрение, что просто «куда дым, туда и ветер». Начинаешь разбираться — и точно: согласно дневниковым записям Андерсена, он начал писать «Деву льдов» именно в Бе. Однако, перед тем как отправиться туда, имеет смысл заглянуть еще в два места: Андерсен упоминает их только мельком, но это не значит, что Руди их не видел, — хотя бы потому, что, направляясь из Брига в Бе или обратно, миновать их невозможно.
Сьон
Одно из самых, пожалуй, удивительных свойств Швейцарии — это ее способность совмещать в себе эстетику нескольких стран одновременно. Особенно эффектно это смотрится на фоне ее относительно небольшой площади (как иногда шутят, главная проблема Швейцарских ВВС — не вылететь за пределы своего воздушного пространства в процессе выполнения какого-нибудь типового маневра). Пересекая на поезде страну таких масштабов, не очень ожидаешь резкой смены культурного ландшафта за окном — но что за жизнь без сюрпризов?
С первым таким сюрпризом сталкиваешься, попав из Гриндельвальда в Бриг, когда за какие-то пятьдесят километров царство Девы льдов внезапно сменяется солнечной Италией. Но пока этот случай — единичный, значения ему не придаешь: очевидно же — Симплон под боком, культурный обмен, взаимное влияние, все дела. А потом отъезжаешь еще полсотни километров на запад, вглубь кантона, — и тут снаружи словно говорят: «Следующий слайд, пожалуйста». Выходишь в Сьоне (Sion),Илл.10 ошарашенно смотришь по сторонам и думаешь: «Эй, подождите-ка… это что, Франция?»
Сьонский пейзаж и вправду отрисован в лучших традициях Лангедока. Прямо посреди города, как верблюжьи горбы, возвышаются два огромных скалистых холма, и на вершине каждого — по средневековому замку. Андерсен был в Лангедоке за пятнадцать лет до написания «Девы льдов» и теоретически мог бы усмотреть параллель, но даже если так, в сюжете ей места все равно бы не нашлось — откуда охотнику за сернами знать про катарские укрепления? Сьонские замки — ровесники (XIII–XIV век), но сохранились не одинаково: тот, который на холме повыше, Турбийон (Chateau de Tourbillon),Илл.11 в конце XVIII века настолько основательно сгорел, что его даже не стали восстанавливать. В результате теперь в Сьоне есть средневековые достопримечательности на любой вкус: хочешь — замок в полной сохранности, с шестисотлетним органом в восьмисотлетней церкви, хочешь — замок в руинах, все с прекрасным видом друг на друга и на расстоянии нескольких минут ходьбы.
Ощущение Франции дополнительно усиливают виноградные террасы, которыми расчерчены подножия холмов и окрестные горные склоны. Само понятие швейцарского виноделия не укладывается ни в какие стереотипы и для непосвященных звучит как оксюморон — а между тем Швейцария производит более миллиона гектолитров вина в год (то есть примерно столько же, сколько французский Эльзас), и львиная доля этого объема приходится как раз на кантон Вале. Знают об этом, правда, только специалисты да любопытные вроде нас с вами, потому что девяносто восемь процентов швейцарской винной продукции потребляется локально. И тут понимаешь, каким могло быть впечатление от Сьона у проезжавшего мимо Руди (и его автора): от столицы винодельческого кантона в памяти должны остаться панорама и вкус. Их, кстати, можно совместить.
