Илл. 10
Копенгаген. Дворцовый(он же Мраморный) мост
Студент направился к Дворцовому мосту; у набережной стояла пара небольших судов; одно уже готовилось отплыть из зараженного города.
Как бы там ни было, свежий ветер Балтики быстро развеял столичную топографическую неразбериху, и вскоре судно, миновав Кёгский залив и обогнув восточную оконечность острова Мён (ту самую, где находятся знаменитые меловые скалы), причалило у берегов Фальстера — скорее всего, в вышеупомянутом Стуббекёбинге. С деньгами у Хольберга в то время было не очень, и на роскошные условия рассчитывать не приходилось, так что единственным выбором для него оставался Буррехюс. Дальше все было почти как у Андерсена, за исключением разве что заезжих сотрапезников. Андерсен, дружески подтрунивая над Хольбергом, сажает к нему за стол его же собственных персонажей из комедии «Жестянщик-политик»
[123], то есть мыслителей от сохи, которых хлебом не корми, а дай обсудить за пивом мировые проблемы и выработать какую-нибудь резолюцию космического масштаба и космической же, естественно, глупости. Одному из них, Сиверту-таможеннику, андерсеновский Хольберг впоследствии наносит ответный визит на обратном пути в Буррехюс из Стуббекёбингской церкви (см. выше), и их диалог смотрится как еще один остроумный реверанс Андерсена Хольбергу
[124].
Когда чума отступила, Хольберг вернулся в столицу и написал свою «Эпистолу № 89», в которой ссылался на историю жизни Марии Груббе, услышанную им в Буррехюсе. Там-то Сёрен и фигурирует впервые как матрос — вероятно, на основании того, что отправился на каторгу за убийство шкипера (в самом деле, кто еще мог убить шкипера — не кучер же). Андерсен использовал «Эпистолу № 89» в качестве источника, и за Сёреном прочно закрепилась морская репутация, пока за дело не взялся скрупулезный Якобсен и не раскрутил всю историю до того, с чего она началась.
В 1714 году вышел срок каторги Сёрена, и все могло бы уже наконец закончиться хорошо, но в том же году умерла королева Шарлотта Амалия, а вместе с ней иссяк и источник казенного содержания смотрителей переправы. Мария не намного пережила королеву. Долгое время считалось, что она умерла то ли в 1716, то ли в 1718 году и похоронена где-то неподалеку от Буррехюса — эту версию и преподносит, ссылаясь на Хольберга, Андерсен, хотя документами она не подтверждена. И только в 2008 году в Аллерслевском (Allerslev) приходе неподалеку от Престё была обнаружена запись в церковной книге от 24 января 1717 года, фиксирующая захоронение в Уледиге (Ugledige) жены некоего Сёрена Сёренсена, урожденной Груббе. Судя по всему, вернувшись с каторжных работ, Сёрен поселился в Уледиге, а затем туда перебралась и Мария, чтобы провести остаток жизни со своим третьим, самым любимым мужем. Выходит, что начал рассказывать эту историю один пономарь
[125], а закончил уже другой — просто Андерсен об этом не знал.
После смерти Марии Буррехюс простоял еще четырнадцать лет — в 1731 году он полностью сгорел, и восстанавливать его не стали. Еще двести с лишним лет спустя, в 1943 году, был введен в эксплуатацию мост Королевы Александрины (Dronning Alexandrines Bro), соединяющий Зеландию и Мён, и паромную переправу Фальстер — Мён упразднили за ненадобностью. Тогда же на месте Буррехюса был установлен памятный камень, который стоит там до сих пор, вызывая желание остановиться, присесть на берегу с кружкой чего-нибудь горячего и молча, как Мария Груббе с Людвигом Хольбергом, смотреть «на блестящую водную гладь до самого Мёна, дремлющего в голубоватой смутно-сумеречной дымке».
Ну а насмотревшись, отправиться дальше — по следам очередной книги. Но это уже совсем-совсем другая история.
Послесловие, но далеко не заключение
«Очередной книги»?.. Да-да, именно так.
Практика показала, что неспроста твердили миру и путешествовать с историями действительно на порядок увлекательнее, чем просто так. Поэтому после серии пробных экспедиций, в которых собирался материал для этой книги, остановиться было уже невозможно — благо список литературных произведений, активно использующих географическую привязку как выразительный прием, не ограничивается одними лишь сказками Андерсена.
Так зародился литературно-географический проект «Педаль сцепления с реальностью»
[126], объединивший поначалу небольшую компанию путешествующих книгочеев. Мы зажигали маяки на островах Южной Финляндии вместе с Муми-папой, прыгали с викингами через замерзшие реки в исландском Хлидаренди, выслеживали Голема в ночной Праге, скрывались от ищеек Мюллера на улицах Берлина, проказничали с Карлсоном на крышах Стокгольма… За первые четыре года существования проекта число «объезженных» нами книг достигло десятка, а список потенциальных кандидатов в путеводители разросся до семисот с лишним наименований.
Росло со временем и количество участников проекта. В процессе, естественно, выяснилось, что всем нам нравятся совершенно разные книги и каждый по-своему представляет свой дом на хвосте паровоза. У кого-то это каюта «Наутилуса», у кого-то — ходячий замок Хаула, у кого-то — хижина на острове Робинзона Крузо. Кто-то мечтает пуститься в Будейовицкий анабасис с бравым солдатом Швейком, кто-то намеревается взять штурмом Картахену в приятном обществе капитана Блада, кто-то грезит бесконечными дорогами американских битников. А кое-кто, скажу по секрету, прямо сейчас собирает свой собственный гидросамолет, чтобы повторить маршрут Нильса Хольгерссона в небе Швеции и разложить шезлонг в потайной бухте Порко Россо на островах Адриатики. Так благодаря индивидуальным вкусам и мечтам каждого из участников наш список путеводных историй не только непрерывно расширяется, но и становится все более разноплановым и интересным.
По мере знакомства с единомышленниками и дружественными проектами по всему миру стало очевидно, что за маленькими радостями энтузиастов скрывается глобальный тренд. Концепция литературного туризма в последние годы стала все больше сдвигаться от классического подглядывания за жизнью и бытом авторов в сторону погружения в их художественные миры. (Звучит разумно: в конце концов, любовь к автору начинается с любви к его произведениям.) По официальной статистике последних лет, более половины русских туристов приезжают в Данию специально ради того, чтобы прикоснуться к творчеству Андерсена. В Барселоне популярны экскурсии по готическим романам Сафона, в Стокгольме — по «северному нуару» Ларссона, а литературному Лондону уже посвящены целые туристические хрестоматии
[127]. На Бернском нагорье в Швейцарии можно заказать тур по Мглистым горам из «Властелина колец», а в английском Глостершире — по Запретному лесу из «Гарри Поттера».
