Разве это делает меня плохим человеком, если я надеюсь, что Лейни не придет? В любом случае я не позволю в этот раз Лейни Чемберлен встать на пути моих извинений перед Кори.
Я наклонилась вперед на стуле и уставилась вниз на озеро и кусочек острова, всматриваясь, чтобы разглядеть пятнышко приближающегося водного скутера вблизи поворота.
Возможно, это были Хендерсоны из следующей бухты. Или, может быть, Баскеры уже въехали в коттедж на острове. Дочь доктора Баскера, Челси ходит в частную школу, и обычно учеба у нее заканчивается на неделю раньше.
Угу. Баскеры были здесь. Столб дыма взвился вверх из их дымохода, и я смогла увидеть привязанную лодку в открытом доке, следующем после бабушкиной собственности.
Ох! Может быть, Челси научит меня пользоваться водным скутером в этом году.
Взволнованность мыслью о занятиях на водном скутере отвлекла меня от наблюдения, а между тем, и от предстоящей встречи с Кори, я уже чувствовала больше надежды, чем за последние несколько недель вместе взятых.
Кто бы ни был на водном скутере, казалось, он не становился ближе. На самом деле этот двигатель просто стабильно жужжал, без обычного вращающегося звука водного скутера при ускорении и замедлении.
Хотя… это жужжание или звон?
Глава 14
Кружка и ложка звякнули об настил. Я вскочила с шезлонга и вернулась, чтобы достать ключ от лодочного сарая из-под коврика у двери.
Проворачивая ключ в замке, я попутно вспоминала, как делала то же самое с мамой каждое лето, когда мы собирались кататься на лодке по озеру. Но это не был один из ленивых июльских полудней, когда не о чём волноваться: нас заботило только применение солнцезащитного крема и то, что у папы сейчас сгорит на барбекю.
Было здорово, у меня даже появилась мысль, что, может быть, мы вернем те дни назад.
Я вбежала внутрь и нажала кнопку, предназначенную для подъема лодки и подвесной двери. Розово-желтый свет заходящего солнца затопил сарай, когда дверь поднялась. Лодка пропутешествовала вниз по стропилам, гремя цепью, и замерла на воде. Вскарабкавшись в лодку, я сняла шкивы, чтобы освободить её от подъёмника и схватила вёсла.
Тремя сильными гребками я вывела лодку из сарая. Некая нечеловеческая сила — огромная доза адреналина — хлынула по моим венам. В этот момент я была уверена, что смогу поднять машину с семьей из четырех человек внутри или вынести котенка из горящего здания. И если мама там, то я найду её, спасу от страшных морских чуваков и привезу домой.
Как только лодка приблизилась к первой группе островов, я позволила ей дрейфовать. Вода стекала с весел мерцающими каплями, так что я затянула их внутрь, прислушиваясь.
Да. Звон. Он всё ещё там. Но теперь громче.
«Греби, греби, греби на своей лодке…»
Я пела так громко, как посмела, надеясь, что мама услышит, — её нельзя было звать по имени.
Прикрытая дверь захлопнулась со стороны коттеджа Баскеров на острове. Скрип шкива доносился оттуда. Кто-то, должно быть, сменял белье на веревке.
«Осторожно вниз по течению…»
Доктор Баскер забронирует для меня очередной курс психоанализа, если поймёт, что я пытаюсь сделать. Сейчас больше всего не хочется провести четыре месяца «в контакте с моей печалью» и «вербализируя свою боль».
«Весело, весело, весело, весело…»
Я направила лодку к острову Баскеров, следуя за звоном. Затем погрузила весла в воду достаточно, чтобы достать до берега острова. К счастью, кривые сосны склонились над водой, скрывая меня от коттеджа на вершине крутого берега. Звон усилился с моим приближением к доку.
— Мама? — прошептала я.
Волна выплеснулась из дока. Что, просто волна от лодки возвратилась ко мне?
— Мам? — позвала снова.
Затем взглянула вверх на коттедж. Входная дверь снова хлопнула. Надеюсь, кто бы ни повесил вещи, он зашёл в дом.
Волны продолжили выходить веером из дока. Мама внутри? Я вытянула весла и поймала бок дока своей рукой. Звук в ушах стал оглушительным. Я пыталась передать слова звуком, как мы делали прежде.
«Мама, если ты слышишь меня, скажи мне, где ты».
Я ждала. Думаю, я слышала что-то, слова ушли. Действительно, слова или мне хотелось, чтобы это были они? Затем, наконец-то, я услышала это снова.
«Здесь…»
«Мама!» — я опустила голову и заглянула внутрь дока. Солнце выхватило зеленую вспышку чешуи на её хвосте. Это мама! Действительно, мама. Я вздохнула с облегчением. Но было и другое чувство тоже. Единственное, что удивило меня.
«Я вернулась в ручей с папой, и тебя не было!» — слова вышли более жестокими, чем я планировала.
Это напомнило момент, когда мама потеряла меня в торговом центре. Она кричала на меня, чтобы я никогда больше не уходила от неё в сторону, прежде чем задушить меня в объятиях и поцелуях.
Именно так.
Только это не был торговый центр с добрым охранником, кормящим леденцами. И точно так же, как мама в торговом центре, после того как потеряла меня, я сломалась, плача с облегчением.
Мама подняла свою руку через воду: «Нет… так… жаль…» — но её рука застыла прежде, чем она смогла закончить предложение. Она ранена?
Я выпрыгнула из лодки и задрожала, когда вода встретила мою грудь. Затем я увидела маму сквозь воду. Всю её.
Её тело лежало, как мокрое полотенце на камнях, прикрывая дно дока. Глаза были в тёмных провалах на почти прозрачном лице. Голубые вены просвечивали сквозь кожу вдоль рук.
«О мой Бог! Ты в порядке? — мой гнев испарился. — Что они сделали с тобой?»
Мама не ответила. Затем я вспомнила. Вода. Я облизнула влажный палец. Вода была полностью пресной. Как надолго она застряла здесь без соли?
Я зацепилась за лодку, прежде чем она начала отдаляться.
«Жди здесь!» — Я привязала узлом лодку к одной из кривых сосен поближе к берегу и украдкой взглянула на коттедж. Кто там был? Они, возможно, не могли услышать нас, учитывая то, что мы разговариваем звуками, но если кто-то поймает меня, что я скажу?
Что скажу папе? О, дерьмо. Мой сотовый. Я вытащила его из кармана своей толстовки и с щелчком открыла. Мокрый, но всё ещё работает.
«Дже…»
Я бросила телефон на сиденье лодки и бросилась назад в док. Позвоню папе, как только мама будет в безопасности.
«Я иду!» — прозвенела я.
Но я не смогу достать её. Через деревянные подпорки дока вставлено бревно. Ну, может, не совсем бревно, скорее упавшее дерево со сломанными ветками.
«Ловушка» — сумела сказать мама.
