Морриган резко выдохнула и сжалась, словно получив удар в живот.
Вот она, правда, которую девочка так старалась вытеснить из сознания, но никогда не могла забыть! Которую знал и ощущал глубоко в душе каждый проклятый и носил в себе, как татуировку на сердце: «Смерть придёт за мной во Тьме».
— Полагаю, мои друзья из партии Зимнеморья согласятся со мной, — продолжал Корвус, устремив на женщину яростный взгляд и не обращая внимания на дочь, — особенно те, что финансируют ваш крошечный отдел.
В комнате воцарилась тишина. Снова покосившись на девочку, инспекторша стала укладывать бумаги в папку. Морриган уловила проблеск сочувствия в её взгляде, и в душе шевельнулась ненависть.
— Что ж, хорошо. Я проинформирую управление о результатах нашей беседы. Доброго дня, канцлер!
Так и не подняв глаз и даже не оглянувшись, инспекторша поспешила к двери. Корвус нажал кнопку на столе, вызывая помощников.
Морриган поднялась с дивана. Хотелось что-нибудь крикнуть, но вырвалось лишь робкое:
— Можно я…
— Делай что хочешь! — Корвус перебирал бумаги на столе. — Только не мешай.
* * *
Дорогая миссис Малуф!
Mнe очень жаль, что вы не умеете кататься на коньках.
Мне очень жаль, что вы решили пойти покататься на коньках, хотя вам миллион лет и ваши хрупкие кости ломаются от любого сквозняка.
Мне очень жаль, что по моей вине вы сломали бедро. Я не нарочно. Надеюсь, вы быстро выздоровеете. Пожалуйста, примите мои извинения и поправляйтесь скорее!
С уважением,
Морриган Кроу
Лёжа на ковре в малой гостиной, Морриган переписала письмо начисто и засунула в конверт, но заклеивать не стала. Отец всё равно захочет проверить, и потом, вдруг даже её слюна способна вызвать чью-то смерть или по меньшей мере банкротство?
Она вдруг застыла, услышав в коридоре цокот каблуков. На стенных часах полдень, бабушка вернулась с утреннего чая у подруг, а может, мачеха ищет, на кого бы возложить вину за царапину на серебряной ложке или порванную занавеску.
В малой гостиной, самой тёмной в доме, было удобнее всего прятаться. Солнце в окна почти не попадало, и никому тут сидеть не нравилось, кроме Морриган.
Шаги затихли вдали, и она с облегчением перевела дух. Потянулась к радиоприёмнику, покрутила медную ручку настройки. Треск и визг статических помех сменился голосом диктора:
«На этой неделе в северо-западной части штата Большой Вольфакр продолжается ежегодный зимний отстрел драконов. Службой борьбы с опасными дикими животными обнаружено уже более четырёх десятков бродячих рептилий. Всё больше сообщений о замеченных драконах поступает из окрестностей курорта Диптаун-Фоллс, популярного места отдыха у…»
Бодрый гнусавый голос продолжал бубнить новости, но Морриган уже принялась за следующее письмо.
Дорогой Пип!
Мне очень жаль, что ты пишешь слово «патока» с тремя «а».
Мне очень жаль, что ты идиот.
Мне очень жаль, что ты провалил словарный конкурс, потому что ты идиот.
Пожалуйста, прими мои глубочайшие извинения за тот вред, что я тебе причинила. Обещаю, что больше никогда не пожелаю тебе удачи неблагодарный маленький
С уважением,
Морриган Кроу
По радио уже шёл репортаж о наводнении в Проспере. Люди рассказывали о затопленных домах, оплакивали утонувших близких и домашних питомцев. Морриган печально вздохнула. Оставалось только надеяться, что отец прав и к стихийным бедствиям она отношения не имеет.
Дорогая Ассоциация производителей джема!
Не кажется ли вам, что в жизни бывают неприятности похуже испорченного мармелада?
«Далее в программе: „Не может ли Тьма оказаться ближе, чем мы думаем?“» — произнёс гнусавый голос.
Морриган застыла, обратившись в слух. Опять это слово!
«В то время как большинство экспертов сходятся во мнении, что до конца нынешней эпохи остался ещё целый год, горстка неортодоксальных хронологов утверждает, что отмечать приход Тьмы нам придётся гораздо раньше. Попали они в яблочко или сели в лужу?»
По спине побежали мурашки. Нет, сели в лужу, и никак иначе!
«Но сначала о другом. В столице не прекращаются панические слухи о грозящей нехватке вундера, — продолжал диктор. — Сегодня утром официальный представитель «Шквал индастриз» выступил на пресс-конференции с заявлением».
Мужской голос, едва слышный за гулом аудитории, произнёс:
«Ответственно заверяю, что слухи об энергетическом кризисе абсолютно беспочвенны…»
«Громче!» — раздалось из зала.
«Запасы вундера в Республике по-прежнему неисчерпаемы, и мы продолжаем направлять этот ценнейший природный ресурс на благо общества».
«Мистер Джонс, как вы прокомментируете сообщения о массовых отключениях энергии и отказе вундертехнологий в Саутлайте и Дальневосточном Санге?! — выкрикнул репортёр. — Эзра Шквал знает об этих проблемах? Собирается ли он наконец показаться на публике и объяснить ситуацию?»
Выступающий откашлялся.
«Повторяю: это не более чем беспочвенные слухи и оснований для паники нет. Наши высокотехнологичные системы мониторинга не выявили никаких признаков истощения запасов вундера или нарушений в работе вундероборудования. Железные дороги Республики функционируют идеально, равно как энергосеть и медицинские службы. Что касается мистера Шквала, то он прекрасно сознаёт высокую ответственность «Шквал индастриз» как единственного поставщика вундера и продуктов его переработки. Мы, как и прежде, готовы…»
Его снова перебили.
«Мистер Джонс, как вы относитесь к предположению, что перебои в поставках вундера могут быть связаны с про́клятыми детьми?»
Морриган уронила авторучку.
«Я не… не понимаю, что вы имеете в виду», — на миг сбился представитель.
«Дело в том, — стал объяснять репортёр, — что в Саутлайте и Дальневосточном Санге числятся в реестре трое про́клятых, в то время как в штате Проспер их нет, и перебои энергоснабжения его не затронули. В Большом Вольфакре имеется про́клятый ребёнок — дочь видного политика Корвуса Кроу. Можно ли ожидать, что Большой Вольфакр будет следующей жертвой кризиса?»
«Ещё раз заявляю: никакого кризиса нет, и…»
Застонав, Морриган выключила радио. Теперь ещё и это! Ничего ещё даже не произошло, а она уже виновата. Сколько же писем с извинениями придётся писать через месяц? Становится тошно от одной только мысли.
