Грянул скандал.
Эгберт оказался брачным аферистом. Мало того, сейчас он скрывался от правосудия и решил, что темнее всего под пламенем свечи. Собирался взять фамилию жены…
Эрвина мало что знала о своих родителях, отец о своей службе не рассказывал, она и считала, что он типичный лэрр. Когда ей рассказали, что делал ее любимый, показали его жертв (двух последних) и дали с ними побеседовать, а тем более, дали с ними побеседовать самому Эгберту…
Развод.
Хотя это и не слишком было принято, но Эрвина его получила, в Храме не стали спорить. Бывает такое, что ж девочке жизнь-то ломать?
Предательство?
Да, вот такие выверты мужской психологии. Кто его теперь разберет, этого Эгберта, искренне он любил молодую жену, или нет, но мужчина был твердо уверен, что именно Эрвина его предала. Отдала властям, развелась… он ее любил, а она с ним так поступила!
Все сочувственно слушали, тарр Жескар погладил супругу по руке.
– Ничего страшного, Вини. В жизни всякое бывает, было и забылось…
– Просто не стоит бросаться камнями, если сидишь на стеклянной табуретке, – припечатал Алек.
Тарр Жескар поглядел неодобрительно и получил в ответ невинную улыбку. Подумаешь…
Керт кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Спасибо за разъяснения, лэрры и ларры. Вам не кажется, что ужин сегодня выше всяких похвал? И мясо такое нежное?
Намек все поняли и принялись за еду. Ну и правильно, я тоже пойду, перекушу…
* * *
Поздно вечером мы сидели с Кертом все в том же кабинете.
– Давай попробуем пройтись по всем элементам мозаики? – предложила я. – Нам пока неизвестно, кто был в столице, или бывал в столице на момент смерти сына лэрра…
– Да.
– Но что мы получаем здесь? Проклинатель достаточно грамотен, чтобы разобраться в ритуале.
– Сложном ритуале, заметь.
Я подумала пару минут.
– Кого мы оставляем в списке? Давай сверху вниз? Все три сестры Ардаль – подойдут?
– Даже Делия?
– Ну… лоскут там от ее платья.
– Как?
– Как угодно. Я тебе больше скажу, если она посчитает, что это ритуал приворота…
– У нас получится минимум двое проклинателей. И тот, кто ритуал подсунул, и тот, кто его провел, виновны равно.
– А караются как?
Керт фыркнул.
– Исполнителя иногда даже помиловать могут. А вот заказчика или подстрекателя – никогда.
– Справедливо.
– Если доказывают его вину, то – костер. Или каторга, в зависимости от тяжести преступления.
Я вздохнула. Сажать не того, кто попался, а того, кто проплатил? Справедливо это? Да, справедливо, но у нас никогда такого не было. Берем хотя бы исторический пример.
Иуда предал Христа. Продал за тридцать серебряников. Иуда – подлец и предатель, и его осудил мир. Хорошо, оставим в стороне достоверность, пусть так.
Продавать друзей – подло. А как звали того, кто его купил? Что ж первосвященника-то не осудили? Или старейшин? Они же платили подлецу? Кто более виновен – тот, кто продал? Тот, кто купил? Почему осудили исполнителя и оставили в покое и безвестности заказчика? Нехорошо…
Ладно, я отвлеклась, вернемся к нашим иудам и паскудам.
– Керт, давай считать дальше? Человек, который есть у нас, может разобраться в сложном ритуале. Три сестры – раз.
– Ты знаешь, я бы никого не стал вычеркивать.
– Кроме Миры. Она в пострадавших.
– Справедливо.
– И Адам. Дочь он любит. И Асанта. Она ребенка хочет, а ума понять, что это и чем грозит, у нее хватит.
– Справедливо. Остальные все в списке.
– Согласна. Дальше, кто умеет пользоваться отмычкой? Тут я бы Делию вычеркнула, честно говорю.
– Допустим. Остальных можно оставить…
– Обувь. Минус мужчины.
– Получается, Адам у нас точно невиновен? И дочь, и обувь, и…
– Знаешь, это приятно. Хоть один порядочный человек приехал, – вздохнула я. Жаль, в Колетт разочаровалась. Мне она искренне нравилась, красивая, неглупая, с острым языком… и такой афронт. Приличные девушки на такие дядюшкины предложения отвечают четко – оплеухой. И плевать, что общей крови нет, совесть быть должна. Тебе еще тетке в глаза смотреть…
Гадливо как-то.
– Итак. Адам, Асанта – по совокупности статей, Эрвина – по размерам ноги, Лаллия, Вирент. Двое последних просто по времени, – подвела я итог. – Остальные могли.
– Надо узнать, не гостили ли Жескары в этих местах раньше, – вслух подумал Керт. – Место уж больно… укромное.
– Только те, кто здесь жил, могут знать?
– Или соседи. Или гости. Но не приезжие из столицы.
– Тут тебе и карты в руки, узнавай. Если получится, мы Жескаров вообще вычеркнем. Хотя и не до конца, купцы же, мало ли что им в руки попадет?
– Я бы всех Ластанов по этому признаку вычеркнул.
– Асанта здесь была?
– Бывала…
– Могла она знать про это место? Рассказать кому-то о нем?
– Могла, – кивнул Керт. – Но это уж перебор…
Я вздохнула, потерла лапами мордочку, потом подумала еще и принялась расчесывать и чистить хвост. Да, за мехом надо ухаживать, даже если ты – домовушка.
– Адам откуда-то знает Алисин. Трахались они, как знакомые.
Керт поморщился.
– Обязательно выражаться так вульгарно?
Я фыркнула себе же в хвост.
– Керт, лапа, а как? Они сношались, совокуплялись, совершали половой акт? Как мне это назвать? Когда им капли чувств не вкладывается? Данное название не хуже остальных, просто чуть грубее.
– Ты же женщина…
– Алисин тоже. И заметь, я веду более целомудренный образ жизни.
– Потому что самца-летяги рядом нет. Я помню…
– И если он окажется, у меня высокие духовные запросы.
– Насколько высокие?
– Ну, я же дух, – пошутила я. – Значит и запросы у меня исключительно духовные и высокие.
Керт фыркнул.
– Вредина ты. Хоть и дух.
– Ага, вредина. Но заметь, из присутствующих мы уже вычеркнули… сколько?
– Пять человек. Осталось проверить остальных.
Я ухмыльнулась.
– Слушай, а почему бы тебе напрямик не проверить Делию?
– Как?
– Прямо, я же говорю! Подойди да спроси, какие ритуалы она использовала, чтобы приворожить мужа.
